Насчет папайи - Дэн Кавана

— Ты не слишком хорошего обо мне мнения, верно, Джеф?

— Что? В каком смысле?

По удивленному лицу Белла Даффи понял, что его заботит только техническая сторона дела. Мордобой, с его точки зрения, был всего лишь фактором, который мог негативно сказаться на качестве записи.

И Даффи принялся объяснять. Он рассчитывал, что пробудет у Белла не больше сорока минут, а в итоге задержался на два часа. Он испытывал такое чувство, будто он снова попал а Аксбриджский госпиталь, и ему туго-натуго перебинтовали ребра. Кассетник размером с галету был примотан к пояснице, проводки прятались в карманах куртки: правый — для включения, левый — для остановки. Надо бы это запомнить.

Когда он ехал по М4, уже стемнело. От летающих гробов остались только огоньки: белые, зеленые, красные. Если они сейчас столкнутся, думал Даффи, это будет их вина: нечего летать в темноте. Вообще надо бы это запретить.

На складе он выгрузил ящик с зажигалками и поставил рядом с углом, где торчал круглые сутки. У него еще будет время состряпать объяснение для Хендрика. А сейчас пора вплотную заняться планом Б. Он потрогал левое ухо, и оно запульсировало. План Б стал казаться более привлекательным. Он прошел в стеклянную конуру миссис Бозли, сел за стол, положил рядышком свою ношу, поместил ноги так, чтобы случайно не задеть кнопку тревоги, сделал глубокий вдох и снял телефонную трубку.

Ну же, давай, возьми трубку, ведь ты всегда был дома, может, ты сейчас моешь ту большую «Гранаду», ну давай…

— Глисон, это Даффи. Да, Даффи с работы.

— Какого хрена тебе надо?

Самое главное не дать ему повесить трубку прежде, чем он поймет, что у него нет другого выбора, как во всем слушаться Даффи.

— Я звонил миссис Бозли, но ее муж сказал, что она ушла на всю ночь к подруге.

Скушай-ка это для начала.

— Откуда у тебя мой номер? Чего ты звонишь?

— Номер твой я нашел в большой книге, которая лежит передо мной на столе, называется «А-Д».

— Чего ты звонишь?

— Я сегодня нашел на складе героин.

— Что? Даффи, где ты?

Даффи многозначительно помолчал. Он чувствовал, что заручился вниманием Глисона.

— По крайней мере, я подумал, что это героин. Так что я взял самую малость — ты, наверное, заметил, что я рано уехал — и показал одному приятелю, который тоже решил, что это героин, и сказал, что лучше его отдать, куда следует. Ну, а я сказал, что лучше уж я сначала позвоню своим товарищам по работе, так что я достал телефонную книгу… — Даффи даже несколько увлекся.

— Да где ты его нашел?

— …и позвонил мистеру Хендрику, — он сделал паузу.

— Что он сказал? — не выдержал Глисон.

— Его не было дома, он куда-то ушел. Тогда я позвонил миссис Бозли, но ее тоже не оказалось, и я подумал, что, может быть, ты знаешь, что делать.

— Очень хорошо, Даффи. Дай я соображу.

Даффи дал ему четыре секунды и спросил:

— Может, позвонить в полицию?

— Давай не будем спешить, Даффи. Дай мне подумать. Мы же не хотим бросать тень на «Грузоперевозки Хендрика».

Надо же, как мило.

— Я плевать хотел на «Грузоперевозки». Что мне Хендрик? Кто мне заплатит за мое ухо? Я сейчас позвоню в полицию, — Даффи подпустил в голос истерические нотки.

— Не надо, Даффи, — сказал Глисон, — давай как следует все обдумаем: у тебя, конечно, нет причин заботиться о лице фирмы, но зачем спешить?

Даффи понял, что теперь Глисон у него в кармане. Он заговорил спокойнее.

— Если ты хочешь обдумать, я могу тебе показать, где и что — я хочу сказать, у меня есть ключ.

Атака началась. Заметит ли он?

— Что-что? Откуда?

— Ну да. Я им ни разу не пользовался. Мне его мистер Хендрик дал, когда меня нанял.

— Идет, так даже лучше. А то завтра при всех будет неудобно. Где ты сейчас?

— Я дома, но могу доехать за четверть часа. Если я доберусь раньше тебя, я зайду внутрь и включу одну лампу. Думаю, не стоит устраивать иллюминацию.

— Нет, конечно, ты прав. Я уже выезжаю. Да, вот еще что, ты, может, привезешь то, что сегодня забрал. Тогда, мы все сложим в одно место.

— Идет.

Даффи положил трубку. Затем он взял стул из офиса миссис Бозли и поставил его под ту единственную лампу, которую включил — примерно третью от входа. Рядом положил свой рюкзак, предварительно достав и рассовав по карманам то, что могло понадобиться в первую очередь. После этого он отошел в сторону и принялся ждать. У него было два преимущества: Глисон не знал в точности, где он, и в помещении было очень темно. Темнее даже, чем в борделе у Далби. Прошло двадцать минут.

— Даффи.

Скрипнула входная дверь, и на пороге, щурясь в темноту, возник Глисон.

— Здесь, — сказал стоявший в десяти ярдах поодаль Даффи. Глисон направился к нему, и Даффи, голосом, не допускающим возражений, добавил, — Сюда.

Он повернулся и чуть ли не бегом припустил вглубь склада. По крайней мере, так это должно было показаться Глисону, который послушно затрусил следом. Но, не пройдя и четырех ярдов, Даффи развернулся и с силой ударил в солнечное сплетение шедшего к нему Глисона. Движение Глисона усилило эффект удара: он согнулся пополам, хватая ртом воздух. Даффи не слишком верил во всякие там левые апперкоты и правые хуки. Он всегда считал, что если уж бьешь, логичнее ударить несколько раз в одно и то же место. На этот раз он использовал колено. Затем снова кулак.

Глисон не упал. Он остался стоять, раскинув руки, подобно горилле, и с выпученными, словно от сердечного приступа глазами. Он даже не заметил, как Даффи надел на него наручники. Даффи защелкнул их туго, как поступал только с теми правонарушителями, чье поведение он и в самом деле не одобрял. Затем он достал кусок веревки и присел на пол. Он поймал веревкой одну его ногу, подтянул к другой — Глисон при этом чуть не упал — и связал ему лодыжки.

Затем Даффи дал себе минуточку, чтобы перевести дух. Глисону минуточки было мало. Даффи дал ему отдышаться, чтобы Глисон и в самом деле не заработал сердечный приступ. Он не садист. По крайней мере, пока. Затем он сказал:

— Прыгай.

Глисон уставился на него, наполовину испуганно, наполовину удивленно. Даффи указал ему на стоящий под единственной горящей лампой стул.

— Прыгай. И кстати, если вздумаешь кричать, я вставлю тебе в пасть затычку и волью через нос полпинты машинного масла. Идет?

Глисон запрыгал, словно дергунчик. Вид у него был такой, будто он полностью покорился судьбе. У него был вид человека, который должен участвовать в соревновании по бегу в мешках, а у него стащили мешок. Даффи не было его жалко. Он решил, что это чувство сейчас неуместно. Если подумать, так и вообще неуместно.

Глисон доскакал до стула, поглядел на Даффи и сел. Даффи достал еще кусок веревки и привязал его к стулу.

— Ну вот что, — сказал он, — теперь слушай правила. Если я толкну тебя в морду, ты расквасишь затылок. Если толкну в затылок, расквасишь морду. Если начнешь вопить, налью через нос машинного масла. Усек?

Большая часть сказанного была для Глисона очевидна. Но Даффи хотел убедиться, что они мыслят в одном направлении. Глисон кивнул. Он выглядел испуганным. И не зря.

Даффи взял два пустых ящика и поставил их ровно на таком расстоянии от Глисона, чтобы тот не смог его лягнуть. На один он сел, а на другой принялся выкладывать то, что принес в рюкзаке. Желая, чтобы Глисон посильнее напрягся, он действовал в заранее продуманном порядке. Сначала коробка спичек. Затем лимон. Затем свеча. Затем нож. Затем два блюдца. Затем жестянка с сухим молоком. Затем пластмассовая бутылка. Затем ложка. Затем маленький пакетик с белым порошком. Затем продолговатая картонная коробка. Он открыл коробку и достал оттуда шприц. Затем зажег свечу. Затем посмотрел на Глисона. Затем сказал.

— Ну вот, — и потушил спичку.

— Я ничего об этом не знаю, — сказал Глисон.

Даффи не обращал на него внимания. Все они так говорят. Одни — взахлеб, с мелодраматическими интонациями, застигнутые со спущенными брюками и полураздетым ребенком на коленях. Другие — уверенно, агрессивно: их поймали с поличным на выходе из супермаркета, но они знают свои ублюдочные права, и адвокатишка Бенди Бенсон уже двадцать лет успешно отмазывает мошенников, и они уверены, что завтра выйдут под залог.

Интонация Глисона была где-то посередине. Впрочем, если бы он был воплощением уверенности, Даффи и ухом бы не повел. Никакой Бенди Бенсон с засаленным портфелем не вплывет среди ночи в «Грузоперевозки Хендрика» в облаке парализующей всех и вся благостной риторики. Даффи не слишком заботился о том, чтобы соблюдать все предписания честной схватки, и даже подумывал о том, чтобы постоять у Глисона за спиной — посмотреть, как ему это понравится.

— Я ничего об этом не знаю, — снова промямлил Глисон, словно уткнувшийся в кружку пива пьяница.