Рождественская сказка - Роузмери Гибсон

— Или затем, чтобы показать, что я получу от этой сделки — или нужно назвать это объединением? Готовая семья?

Мечта ее детства… Рождественская сказка, которой не суждено сбыться.

— Наверное, следует еще учесть и все финансовые преимущества быть замужем за богатым человеком?.. А что случится, если я не забеременею в назначенное время? Быстрый развод и новая вакансия в твоей постели?

— Теперь ты несешь полный бред!

— А ты? Просишь, чтобы я вышла за тебя, потому что вдруг захотел иметь ребенка. — Бет глубоко вздохнула. — Прости, Джеймс, но ты не можешь мне предложить ничего из того, чего я хочу, — вдруг почти спокойно произнесла она. — Я не нуждаюсь в улучшении своего материального положения. У меня есть работа. И мне даже замуж не обязательно выходить, чтобы иметь ребенка. — Бет никогда не рассматривала возможность одинокого материнства для себя, но это стоило сказать, чтобы посмотреть на удивление в глазах Джеймса… или это было неодобрение?

— Бет, я бы предпочел, чтобы ты бросила работу, но не буду на этом настаивать.

Она уставилась на него. Он не будет на этом настаивать? Он что, не слышал, о чем она так долго говорила? Он полагал, что работа была камнем преткновения? Что карьера для нее так важна? Как мало Джеймс ее знает! Разве он не понимает, что, если бы он ее любил, она бы бросила все ради него? Бет заставила себя встать.

— Заведи себе кошку, если хочешь, чтобы кто-то радушно встречал тебя дома по вечерам, — холодно посоветовала она.

Джеймс поднял брови.

— Мне понимать это как отказ? — спросил он, растягивая слова, и откинулся в кресле.

Бет даже не затруднила себя ответом. Собрав все самообладание, она тихо прошла к двери. Ее отказ никак не затронул мужское самолюбие Джеймса, не говоря уж о сердце. Так и должно было быть, ведь он в нее не влюблен, и она ни секунды не сомневалась, что у него не возникнет проблем. Он найдет другую женщину, которая будет играть с ним в счастливое семейство.

Зайдя в свою комнату, Бет подошла к окну, раздвинула занавески и взглянула на безмолвный, засыпанный снегом мир. Так почему же он не сделал предложение одной из знакомых женщин? Почему не Джулии? Почему ей?

Отвернувшись от окна, Бет скинула туфли и села на кровать, обхватив руками колени. Все это непонятно. Поведение Джеймса необъяснимо. Это было самое смехотворное предложение, о котором она когда-либо слышала. Забавно. Бет засопела и вытерла рукой щеку. Почему же тогда она плачет?

Бет спустила ноги на ковер, надела туфли и подошла к двери. Тихо открыв ее, она выглянула в холл. Дверь в спальню Джеймса была плотно закрыта. Бет бесшумно вошла в кухню, согрела молока, налила его в кружку и поставила на стол вместе с пакетом растворимого шоколада. Размешав содержимое пакета в кружке, она уставилась на коричневый напиток. Горячий шоколад успокаивает. Она вернулась к своим мыслям, и вдруг ее лицо озарилось. Может быть, она просто запуталась или слишком консервативна? Любовь? Секс? Губы Бет задрожали. Любовь могла и не предполагаться в брачных отношениях с Джеймсом, но секс, вероятно, был бы приятен.

Она затряслась от неожиданного смеха. Вообще-то Бет удивилась, почему он не упомянул об этом как об особенном преимуществе статуса миссис Феннер.

Смех замер на губах, когда Бет представила картину: она лежит в постели рядом с Джеймсом, чувствует тепло его поцелуев. Его руки умело двигаются, лаская ее обнаженную кожу, готовя к моменту абсолютной близости. Бет содрогнулась при мысли о том, что их ребенок будет зачат не во взаимной любви, а явится лишь конечным результатом рационального биологического процесса.

Бет покусала нижнюю губу. А способен ли Джеймс вступить в брак, полностью лишенный любви?

Может, она перегнула палку и была к нему несправедлива?

Джеймс, может быть, и не любит ее, но она по крайней мере ему нравится, ведь он чувствует к ней физическое влечение. Это, возможно, не станет крепким основанием для брака, но послужит началом в их отношениях. Джеймс не любит ее, но, возможно, он вообще не умеет любить?

Бет резко остановила себя: даже и не думай об этом. Забудь… Забудь все…

Она чуть не задохнулась, когда дверь открылась и на пороге появился Джеймс все еще в белой рубашке и темных брюках. Равнодушно кивнув, он вошел в кухню, включил чайник и, насвистывая, положил в чашку кофе.

Бет уставилась на широкую, мускулистую спину и отвела взгляд, как только он обернулся. Когда Джеймс подошел к столу, она быстро подняла свою чашку и начала вдумчиво изучать надпись на упаковке шоколада: если она соберет верхушки шести пакетов растворимого шоколада, то сможет выиграть скатерть.

Закончив чтение, Бет осторожно подняла глаза. Джеймс небрежно поднял со стула газету и стал лениво ее просматривать.

Бет взглянула в его лицо, но ничего не разобрала в этой бесстрастной маске. Но разве когда-нибудь она могла понять, что происходило в этой голове? Знала ли она когда-нибудь, о чем он думал, что чувствовал?

«Если вы соберете двенадцать верхушек пакетиков, вы сможете выиграть поднос». Бет снова посмотрела на Джеймса. Как он может сидеть здесь так расслабленно и непринужденно, проглядывая заголовки статей? Черт возьми! Ведь он попросил ее родить ему ребенка!

Бет энергично размешала содержимое чашки. На этот раз, подняв глаза, она встретила взгляд темно-голубых глаз, брови вопросительно поднялись.

Бет пожала плечами.

Его голубые глаза медленно оглядывали ее лицо, затем взгляд задумчиво остановился на слегка сжатых губах. Ложка выскользнула из ее руки и с грохотом упала на стол; звук был оглушающим.

Мягко улыбаясь, Джеймс вернул ложку Бет, его длинные пальцы погладили ее протянутую ладонь.

Бет резко отодвинула стул и встала. Положив чашку в раковину, она направилась к двери. Выходя в холл, споткнулась о плинтус. Поморщившись от боли, она увидела черную полоску, оставленную туфлей на аккуратно покрашенном белой краской плинтусе. Бет нагнулась и начала оттирать ее. Уголком глаза она увидела, как Джеймс встал. Бет обернулась и замерла: Джеймс, скрестив руки на груди, прислонился к дверному косяку и с интересом наблюдал за ней.

Не теряя достоинства, Бет встала и продолжила путь. К черту Джеймса! К черту все!

Бет нащупала выключатель и откинула одеяло.

— Иду, Тим, — пробормотала она, когда всхлипывания, доносящиеся из соседней комнаты, усилились. Она вгляделась в стрелки часов затуманенным взором и откинула назад спутанные волосы. Семь часов! Бет застонала. Еще просто не могло наступить утро.

Автоматически она выбралась из постели, набросила халат. Окинув свою постель завистливым взглядом, Бет, спотыкаясь, вышла в холл и увидела, как Джеймс появился из своей комнаты. Он был без обуви и рубашки и застегивал ремень джинсов, сдерживая зевоту.