Искры желания - Павел Седов

со второй ступнёй, я снова опустил ноги девушки, прошёлся ладонями по внешней, а потом и внутренней стороне её бёдер. Наклонился и нежно лизнул между раскрытых губ. От неожиданности Саша издала тихий стон и коснулась моей головы ладошкой. Но не оттолкнула.

Мой язык кружил вокруг набухшего клитора, спускался и поднимался по складочкам между губами. Иногда нежно толкался в сочащуюся влагой тугую дырочку. Где нужно он проявлял напор и давление, а на чувствительных местах расслаблялся, стараясь не давить, а больше поглаживать.

Сашка начала двигать тазом навстречу движениям моего языка, как бы показывая, где ей нравится больше. Обе её ладошки уже лежали на моей голове, вжимаясь пальцами в затылок. Мокрый от слюны и любовных соков большой палец гладил тугое колечко внизу и помогал языку.

Когда я почувствовал, что девушка стала сильнее прижимать к себе мою голову, я увеличил напор и принялся понемногу надавливать языком на её чувствительный бугорок.

Через три шумных выдоха Сашка захрипела. Её живот стал сокращаться, а под моим языком стало ещё мокрее! Я резко ослабил давление и начал нежно поглаживать пальцами её киску, пока спазмы удовольствия окончательно не затихли. А затем продолжил оральные ласки. И уже через минуту Саша опять заёрзала в моих крепких руках.

— Нет, не останавливайся! — прошептала она, держа мою голову обеими руками. — А-ах!

Снова усилив ласки языком, я погрузил большой палец во вход, легонько массируя его и слегка растягивая преграду, не дающую пальцу скользнуть глубже. Сашка сжалась, выгнула спину, крепко прижала к себе мою голову и громко, протяжно застонала. Её накрыло сильнейшим оргазмом. А бёдра стиснули мою голову, словно тиски!

Отпустило Сашу только через полминуты. Она медленно развела колени в стороны, давая мне гладить её разбухшие половые губы. Моя вторая рука в это время гладила ставший вновь мягким живот.

— Иди ко мне, — прошептала Саша и потянула меня наверх. — Это было очень, очень приятно! Я никогда ещё не…

Не дав ей договорить, я запечатал Сашин рот жарким поцелуем. Опираясь на локти, вжимал своим весом хрупкое тело девушки в мягкую постель. Гладил волосы. Целовал шею, губы, глаза, щёчки. Шептал на ухо приятные слова и опять возвращался к влажным губам.

— Простите меня, что подсматривала, — раздался Катин голос. — Но я уже дважды кончила от ваших… нежностей!

— Катя? — почти в унисон произнесли мы с Сашей.

Слабый свет уличных фонарей, проникавший в мою комнату через закрытые шторы, вряд ли позволил Катюхе подсматривать за нами. Но вот подслушивать точно не мешал. И если бы в спальне было хоть немного светлее, мы бы не проморгали Катино проникновение. Наверное.

— Простите, пожалуйста! Но вы так это делали… — говорила сидящая на краю кровати Катя. — Я просто не смогла удержаться! Артём, накажи меня, если хочешь! Делай со мной что угодно! Наругай! Но я не могла не прийти.

— Ага, накажи! — саркастично произнесла Сашка. — С тобой что ни делай, ты от всего кайфуешь!

От слов сестры Катюха засмеялась и подползла ближе.

— Ну а ты, дурёха, поняла, наконец, как это классно? — спросила Катя сестру.

— Угу, — тихо промычала Саша, и её ладошка легла на моё бедро. — Артём такой нежный, ласковый.

— Ну тогда пришло время ответить ему тем же, — произнесла Катя, и её ладони коснулись моей груди. — Ты напряжён. Ложись. Только одно условие. Никаких рук. Понял?

В почти полной темноте сёстры завошкались на кровати. Сейчас я мог лишь различить их силуэты. И когда лёг на спину, уже перестал понимать, кто есть кто. Чьи-то пальцы подцепили резинку моих трусов и медленно стянули с меня бельё. Мокрая ладошка обхватила мой ствол и начала медленно двигаться по нему вверх и вниз.

Я был так возбуждён, что казалось, ещё одно движение — и я кончу! Но тот, кто ласкал мой член, совсем не торопился и будто желал продлить моё удовольствие.

Положив ладони под затылок, я расслабленно кайфовал. И зачем это условие про «никаких рук»? Неужели нельзя даже ног коснуться? А с другой стороны, так я буду сосредоточен на единственном источнике ощущений.

Ладошка скользила и сжимала мой ствол. Но едва она поднималась до уздечки, как сразу опять убегала вниз, раз за разом лишая меня приятных ощущений. А затем чей-то язычок лизнул головку с одной стороны. Лизнул с другой. Лизнул всей длиной ещё раз. И по головке заскользили мокрые губы. Член стал погружаться в чей-то горячий рот. Язык оказался прямо под уздечкой, и от его быстрых движений я начал бурно кончать.

Продолжая глубоко держать мой член во рту, кто-то из девушек шумно глотал извергаемое мной семя. И когда стихли последние волны оргазма, губы снова задвигались по стволу, а потом выпустили его из своего сладкого плена. Но тут же насадились вновь!

Я почувствовал чьи-то зубки и шершавый язычок. Этот ротик словно старался высосать то, что осталось от первого. Двигаясь туда и обратно, он издавал чмокающие звуки, будто от удовольствия. А получив из меня всё, что мог, наконец, выпустил. И затем два язычка стали работать вместе, издавая приятные моему слуху звуки.

— В следующий раз я буду первой! — послышался чей-то шёпот.

— Да как скажешь! — довольно ответил ему второй.

Саша с Катей улеглись по обе стороны от меня и принялись искать мои губы. По очереди целуя их, я обнял сестёр руками, и кто-то из девчонок натянул на нас покрывало.

— Спокойной ночи, девчата. Оставайтесь, если хотите.

Саша с Катей поудобнее устроились рядом. Катька закинула на меня ногу, а Сашка обняла меня одной рукой и ещё долго тёрлась горячим носом о мою шею.

19. Твой самый первый раз

Я разлёгся по центру кровати в ожидании Кати и Саши. Через несколько минут стих шум льющейся в ду́ше воды. Но девчонок всё не было. Уже одна только мысль, что они там явно что-то готовят, сильно меня возбуждала. Предвкушая окончание этого необычного и очень насыщенного дня, я сгорал от нетерпения увидеть обеих моих девушек в своей постели.

Открывшись, дверь ванной комнаты на несколько секунд осветила мою спальню, а затем квартира погрузилась во мрак. Тихо перешёптываясь, девчонки шлёпали босыми ногами по ламинату гостиной, но, войдя в спальню, замерли перед моей кроватью. Потом кто-то обошёл её.

Раздался тихий щелчок, и под мерное жужжание спальню наполнили