Катастрофы в Черном море - Евгений Шнюков

Сильнейшим ударом по боевой мощи флота явилась катастрофа с новым линкором «Императрица Мария» 7 октября 1916 г. в Севастополе в Северной бухте (рис. 24).

По сообщению Морского генерального штаба, «…7 октября в седьмом часу утра на линейном корабле “Императрица Мария”, стоявшем на севастопольском рейде, вспыхнул пожар в носовых погребах боевых припасов.

Вслед за тем произошел взрыв большой силы, и пожар начал распространяться, причем на судне загорелась нефть.

Офицеры и команда корабля работали с полным самоотвержением, стараясь локализовать пожар и взрывы затоплением соответствующих погребов.

Работами руководил лично прибывший на корабль командующий флотом вице-адмирал Колчак.

В начале восьмого утра корабль затонул.

Наибольшей части команды удалось благополучно съехать на берег, и в числе погибших значатся только один офицер, два кондуктора и 149 нижних чинов.

Из числа нижних чинов позже умерло от ран и ожогов 64 человека.

Исследования положения корабля, лежащего не на глубоком месте севастопольского рейда, дают полную надежду, что корабль удастся через несколько месяцев поднять и приступить к починке полученных им повреждений»{168}.

Из вахтенного журнала линейного корабля «Евстафий», стоявшего на рейде неподалеку от «Императрицы Марии»:

«6 ч 20 мин — на линкоре «Императрица Мария» большой взрыв под первой башней.

6 ч 25 мин — последовал второй взрыв, малый.

6 ч 27 мин — проследовало два малых взрыва.

6 ч 30 мин — линкор «Императрица Екатерина Великая» на буксире портовых катеров отошел от «Марии» (откровенно, эта запись вызывает недоумение: естественно, что командир линкора «Императрица Екатерина Великая», находившегося вблизи «Императрицы Марии», постарался обезопасить себя от горящего корабля, но чтобы это произошло уже через десять минут после первого взрыва — маловероятно, тем более с помощью портовых буксиров. Возможно это только в том случае, если по какой-либо причине или счастливой случайности эти буксиры находились у борта «Императрицы Екатерины». Но даже и в этом случае физически невозможно осуществить такой сложный маневр, как буксировка большого корабля. Конечно, прямо к факту гибели «Императрицы Марии» это отношения не имеет, но какое-то сомнение в достоверности записей вахтенного журнала появляется. — Л. М.).

6 ч 32 мин — три последовательных взрыва. '

6 ч 35 мин — последовал один взрыв. Спустили гребные суда и послали к «Марии» (эта запись свидетельствует о высокой организации службы на «Евстафий» — уже через пятнадцать минут после первого взрыва были спущены гребные плавсредства. Кстати, это не единственное свидетельство хорошей морской выучки на линкоре, да и на флоте вообще. А это свидетельство уже имеет непосредственное отношение и к событиям на «Императрице Марии», так как обоснованно можно полагать, что на «Марии» организация службы была достаточно высока, по крайней мере, в морских вопросах — Л. М.).

6 ч 37 мин — два последовательных взрыва.

6 ч 40 мин — один взрыв.

6 ч 45 мин — два малых взрыва.

6 ч 47 мин — три последовательных взрыва.

6 ч 49 мин — один взрыв.

6 ч 51 мин — один взрыв.

6 ч 54 мин — один взрыв.

7 ч 00 мин — один взрыв. Портовые катера начали тушить пожар. (Еще одно подтверждение хорошей организации службы, в данном случае аварийно-спасательной, в главной базе флота; через сорок минут после взрыва портовые катера были уже около аварийного линкора. А ведь даже на переход из Южной бухты, где эти катера вероятнее всего находились, до места стоянки линкора — в глубине Севастопольской бухты — требуется не менее двадцати минут. А еще время принятия решения, его передачи, подготовки и съемки плавсредств. Можно было бы предположить ошибку в записях вахтенного журнала, но воспоминания одного из очевидцев гибели линкора, радиста буксира «Черномор» В. А. Агеева, подтверждают их достоверность. Этот буксир участвовал и в проводке «Императрицы Марии» по Днепро-Бугскому каналу. В ночь происшествия буксир находился в получасовой готовности действительно в Южной бухте. После взрыва он получил приказание следовать к линкору. По словам В. Агеева, они успели подойти, когда «Мария» была еще на плаву и взрывы продолжались — Л. М.).

7 ч 01 мин — один взрыв. «Императрица Мария» начала погружаться носом.

7 ч 08 мин — один взрыв. Форштевень ушел в воду.

7 ч 12 мин — нос «Марии» сел на дно (конечно, вахтенный офицер линкора «Евстафий», который производил записи в вахтенном журнале, вряд ли мог достоверно определить момент, когда форштевень тонущего линкора достиг грунта, но эта запись свидетельствует о внимательном наблюдении с «Евстафия», заметившего прекращение погружения линкора, что могло быть признаком касания грунта — Л. М.).

7 ч 16 мин — «Мария» начала крениться и легла на правый борт»{169}.

В акте следственной комиссии факт гибели линкора изложен следующим образом:

«7 октября 1916 г. в 6.18 утра под первой башней начался пожар, сопровождавшийся через две минуты после начала его сильным взрывом, причем столб пламени и дыма взметнулся на высоту 150 саженей. Множество людей из команды, находившиеся в носовой части корабля, было убито, обожжено и сброшено за борт силою газов. Паровая магистраль вспомогательного механизма была перебита, электрическое освещение погасло, пожарные насосы прекратили работать.

После первого взрыва в продолжении 48 минут последовало еще 25 взрывов и в 7.30 «Мария» легла на правый борт и затонула на глубине от 10 до 8 саж., причем форштевень ушел в ил на глубину 25 футов. Из экипажа корабля погибло 228 человек и 85 тяжело ранено и обожжено»{170}.

«Императрица Мария» прибыла после постройки в Севастополь в июле 1915 г. Переход ее, учитывая обстановку военного времени, обеспечивала большая группа кораблей, в том числе тральщики, а в море на подходе к Севастополю линкор был встречен всей Черноморской эскадрой под флагом командующего флотом адмирала Эбергарда. «Императрица Мария» вступила в строй эскадры головной, и в таком порядке корабли вошли в базу, где была устроена торжественная встреча новому, мощному линкору. Тысячи севастопольцев заполнили Приморский бульвар, на кораблях были построены команды, оркестры играли марши, это был праздник не только для флота, но и для всего города. Пример, свидетельствующий о неразрывности и единстве флота и Севастополя.

Уже в сентябре этого года «Мария» участвует в боевых действиях против турецкого флота и немецких крейсеров «Гёбен» и «Бреслау», которые с приходом «Марии», а осенью 1915 г. и второго линейного корабля этого же типа «Императрица Екатерина Великая», потеряли свое преимущество в артиллерии и старались избегать встреч с этими линкорами. Но все же в июле 1916 г. «Марии» удалось перехватить легкий крейсер «Бреслау» и нанести ему ряд повреждений, после которых тот укрылся в Босфоре, пользуясь преимуществом в скорости. Кроме того, «Мария» действовала на коммуникациях Турции у Анатолийского побережья, поддерживала огнем фланг приморской армии.

Рано утром 7 октября 1916 г. произошло роковое событие…

Несколько десятилетий обстоятельства гибели линкора, главным образом причины взрыва, вызывали острейший интерес у специалистов, очевидцев, писателей и, разумеется, служб безопасности России. Были написаны об этом книги и статьи. Академик А. Н. Крылов неоднократно возвращался к гибели «Марии», конечно с позиций кораблестроителя, тем более, что он был членом комиссии по расследованию причин гибели корабля. Материалы А. Н. Крылова были опубликованы в 1934 г. в сборнике ЭПРОНа, в 1939 г. вышла его работа «Некоторые случаи аварии и гибели кораблей». Обстоятельства гибели линкора наиболее полно и достоверно изложены в этих материалах, тем более что они составлены на основе опроса более четырехсот очевидцев происшествия. В 1938 г. вышла небольшая книжечка «Гибель «Марии», написанная бывшим гальванерным старшиной линкора Т. Есютиным в соавторстве с Ш. Юферсом. Она интересна тем, то Т. Есютин был непосредственным участником события, но не содержит каких-либо серьезных данных о причине взрыва, косвенно лишь подтверждая возможность проникновения в башню и далее в погреб посторонних лиц. Сергеев-Ценский написал на эту тему роман под многообещающим названием «Утренний взрыв», но содержание его лишь отдаленно касается самого факта гибели корабля. Есть незначительные материалы в зарубежных журналах, в частности, в эмигрантском «Морском сборнике», выходившем в двадцатые годы; к примеру, статья бывшего старшего помощника командира линкора капитана 2 ранга Гордысского, проливающие определенный свет на причины и обстоятельства события, но не содержащие полного его анализа. О раскрытии тайны взрыва на «Императрице Марии» рассказывают в своей книге «Обманчивая тишина» бывшие чекисты А. Лукин и В. Ишимов. Первый из них был в тридцатые годы начальником отдела по борьбе со шпионажем в одесской ЧК, которая в 1933—1934 гг. раскрыла немецкую шпионско-диверсионную организацию в г. Николаеве. Руководил этой организацией некий Верман, кадровый разведчик, внедренный в Россию в 1912 г.