Леди и горец - Джулиана Гарнетт

— Что приуныла? Грозы испугалась? — обратилась Джудит к судомойке. — Успокойся. Она уже проходит. Кстати, где Мейри?

— Ушла с Томом и леди Сарой.

Джудит удивленно выгнула бровь. Непонятно, какие отношения могли связывать Мейри с Сарой — вдовой Кеннета Кэмпбелла.

— Куда? — резко спросила она, как всегда, беспокоясь за ребенка. — Если не ошибаюсь, это тебе было поручено за ней приглядывать?

— Ясное дело, мне. Но Мейри заигралась с детьми леди Сары, и я подумала, что не будет большого вреда, если она пойдет с ними.

— Что ж, — сказала после минутного размышления Джудит, — я вовсе не против, чтобы Мейри играла с другими детьми. Но почему ты не пошла с ней, а сидишь здесь у очага в одиночестве? Неужели бури испугалась?

— Я колдовства боюсь. Это не ты наколдовала бурю, миледи? — дрожащим голосом спросила Катриона, прикрывая лицо руками.

— Конечно, нет, — сказала Джудит. — Да и с какой стати мне было вызывать бурю?

— Чтобы доказать лэрду, что ты могущественней, чем он. Так, во всяком случае, сказала старая Мэгги.

— Что за глупости! — Джудит повернулась к Катрионе и, положив руки на бедра, хмуро посмотрела на девицу. — Уж если на то пошло, я прежде всего заколдовала бы твоего хозяина. Пугать простых людей мне ни к чему.

Поколебавшись, Катриона поднялась и продемонстрировала Джудит скатерть, где бахрома была завязана узелками. При этом руки ее дрожали.

— Старая Мэгги сказала, что это ты сделала. Завязанные особым образом узлы на постельном белье или на скатерти являлись знаком колдовства и волхвования, и Джудит сразу поняла, что это дело рук зловредной старухи.

— Эти узлы, Катриона, вязала не я.

— Уж и не знаю, кто это сделал, — проговорила девица, — но знаю точно, что если завязать три узелка, а потом бросить через левое плечо камень, то разразится буря.

— Вполне возможно. Но говорю тебе, это не я, — наставительно повторила Джудит. — Впрочем, хватит об этом. В большом зале надо убрать с пола мокрый камыш и настелить новый. Если тебе одной это не по силам, скажи слугам, чтобы помогли.

Джудит старалась загрузить себя ежедневной привычной работой, только бы не думать о Роберте Гленлионе и его ласках. Кажется, она начинала понимать, о чем пели в своих песнях менестрели.

Глава 11

Гроза закончилась, и в замковом дворике все стихло. Только чавкала под ногами жирная, похожая на трясину грязь, в которой вполне мог застрять ботинок.

— Липнет, как детское дерьмо к пеленке, — брезгливо бросил Фергал, колотя ногой о стену амбара, чтобы сбить с сапога грязь. — А ливень как лил! Поднимись вода еще на дюйм, и большой зал затопило бы.

— Это наверняка задержит мой отъезд, — произнес Роб, имея в виду ужасное состояние грунта в округе. — Сейчас на дорогах столько воды, что нужна лодка, а не лошадь.

— Обычная погодка для этого времени года. — Фергал еще раз потыкал носком сапога в стену, потом притопнул обеими ногами сразу. — Холодно и мокро. Бр-р!

— Насколько я знаю, повреждена крыша стойла. А еще повреждения есть?

— Нет. Если не считать ворот хлева. Но их не гроза поломала, а дикий кабан, которого ты убил.

— Понятно, — сказал Роб, оглядывая двор, где валялись сорванные бурей с крыш доски, клочки сена, ветки деревьев и прочий хлам, принесенный ветром. Несколько человек ходили по двору с носилками и лопатами, собирая мусор. — Сильная все-таки была буря, — добавил Роб больше для себя, чем для Фергала. Впрочем, буря в небольшой комнате на третьем этаже башни показалась ему гораздо сильнее той, что учинила природа.

— Очень сильная… — поддакнул Фергал и, прищурившись, посмотрел на Роба. — Надеюсь, леди справилась с твоими ранами?

— Вполне, — коротко ответил Роб, переведя разговор на другую тему. — И все-таки, какая бы ни была погода, я вернусь в Гленлион. Надо присмотреть и за своим поместьем.

Фергал задумчиво поскреб пальцами небритый подбородок.

— Если не ошибаюсь, ты оставил свои владения в надежных руках?

— В надежных, — ответил Роб. Он и в самом деле так считал. Саймон Маккаллум, его кузен и преданный друг, был хорошим управляющим. Роб послал ему гонца с известием о смерти братьев и попросил приглядеть за хозяйством.

Роб двинулся через двор к входу в большой зал, проклиная налипавшую на сапоги жидкую грязь. В зале вовсю шла работа: девушки, орудуя метлами, сгребали к стене промокший насквозь камыш. Чтобы глаза привыкли к полумраку, Роб остановился на минуту у входа. Хотя он не видел Джудит, внутренний голос тут же услужливо ему сообщил, что она находится в зале. Впрочем, внутренний голос здесь был ни при чем. Просто Роб знал, что она будет присматривать за уборкой. Во всяком случае, на это надеялся.

Джудит почувствовала присутствие Роба. Она подняла глаза и сразу же его увидела, хотя он стоял в тени. В это время в зале появился Фергал.

— Я же говорил тебе, что воды в зале будет хоть пруд пруди, — проворчал старик, указывая на служанок, подтиравших лужи и убиравших мокрый камыш. — А все потому, что дверь закрывается неплотно и из-под нее подтекает. Похоже, придется позвать плотника.

— Послушай, почему ты мне все это говоришь? — с раздражением бросил Роб. — К лэрду надо обращаться.

Он знал, что его слова наверняка обидят старого преданного слугу, но не сказать этого не мог. После стычки с лэрдом он решил ни во что не вмешиваться. Пусть о замке заботятся те, кто здесь живет. О том, что его вмешательство в здешние дела нежелательно, ему напомнил утром отец.

— Отныне лэрд Гленлиона будет заниматься только своими делами, — объяснил Роб, обратившись к Фергалу. — И ты прекрасно знаешь, по какой причине.

Говоря это, Роб не сводил глаз с Джудит. В ее золотистых волосах играли янтарные и розовые отсветы полыхавшего в очаге пламени. Она снова надела шерстяную накидку брейд, закрепив ее на груди дешевой брошью. Но эта грубая накидка уже не казалась Робу безобразной — возможно, по той причине, что облекала плечи и грудь Джудит, выгодно обрисовывая ее стройную фигуру. Пожирая Джудит глазами, Роб понял, что, если снова дотронется до нее, уже не сможет остановиться. Повернувшись на каблуках, он направился к винтовой лестнице, которая вела в башню. Теперь нога у него болела меньше, зато давали о себе знать напряжение и ноющая боль в паху. Надо поскорее отсюда уехать, думал Роб, перешагивая через две ступеньки. Не то он покроет позором и себя, и эту женщину. С заложницей нельзя обращаться как с рабыней. И перед отъездом об этом необходимо еще раз напомнить Ангусу. Завтра же, независимо от погоды, он покинет Лохви, чтобы оказаться подальше и от лэрда, и от леди. Не то он переругается со всеми, кого знал и любил с детства. Будь проклят день, когда Аргилл послал Рыжего Дьявола на поиски заложников! Странное дело, Робу подчас казалось, что он такой же заложник, как и вдова Линдсей, — заложник ее прекрасных глаз, лица, фигуры, страстного желания, вызванного ею, которое день ото дня росло. Эта женщина разожгла в нем такую бешеную страсть, что если он не уедет, то в один прекрасный день, забыв о долге и своих обязанностях, овладеет ею. И чтобы избежать неминуемого позора, ему лучше уехать.