Души потемки - Владимир Наумов

Лешачок заметался между мной и Клайвом.

— Прекратите ссориться.

Мы с Клайвом готовы были испепелить друг друга взглядами. Царг счел неразумным вмешиваться и уделил пристальное внимание моей миске с мясом.

— Наяды передали, что ты сам знаешь, о чем идет речь.

«Вани. Вот и разгадка моих кошмаров. Не из-за этого ли монстра озеро получило свое имя».

Обрывки воспоминаний кружились в моей голове, неизменно ускользая, стоило мне сосредоточиться. Свайоли, озеро и… Какое отношение имеют свайоли к Озеру Слез? Я чувствовал, что ключ к разгадке лежит где-то рядом, но ухватиться не мог.

— Я устал. Если нет других новостей — хотелось бы вздремнуть.

Лешачок пожал плечами — мол, как хочешь.

— Начинается сезон бурь, — сквозь зубы проговорил Клайв. — Нужно спешить. Ивушка с Лаской долго не продержатся.

Сбитый с толка я нахмурился.

— В чем дело?

— Ты проделал целую просеку в Страж-лесе. Нечисть рвется за тобой. Бхуту могут уничтожить Рощу. Нужны еще хранительницы. Их приведет Дрень-Брень, но нужно спешить.

— Я устал.

Лешачок поправил подстилку.

— Отдохни.

— Я устал спасать ваш мир.

Сверкающий взгляд Клайва заставил меня отшатнуться.

— Ты заварил эту кашу и еще жалуешься, — шипящим от негодования голосом произнес он.

Чудовище встрепенулось. А с кончиков моих пальцев трепетало холодное фиолетовое пламя. Я знал — стоит мне пожелать, и молния поджарит Клайва.

— Ты не прав. Я просто иду домой.

Презрительно усмехнувшись, Клайв разглядывал пламя.

— Ты несешь разрушение и смерть! Ты чудовище!

— Чудовище!

Я расхохотался. Огонь переливался у меня меж пальцев, охватывая руки. Дрень-Брень шарахнулся в глубь пещеры. Клайв побледнел, его левый глаз подергивался от нервного тика.

— Да ты не видел еще чудовище!

В любой момент я мог обратиться в Велеса и тогда пещера окажется для меня ловушкой. Одним взмахом руки я отшвырнул с дороги Клайва и выскочил на карниз. Перстень засиял алым светом.

— Змиулан!

Крик перешел в звериный рык. Уже охваченный магией перевоплощения, я ринулся в озеро.

— Улла?

Лешачок развел руками. Дух привел Ласку. Клайв молча собрал вещи.

— Он ушел?

— Да.

— Хорошо.

— Видишь ли, — Дрень-Брень замялся, — он ничего не обещал.

Ласка легкомысленно отмахнулась.

— Дающий Имена вернется.

— Даже не знаю, хочу ли я этого, — буркнул с сомнением Клайв.

Угрожающий рык привлек его внимание. Прищуренный взгляд Царга не сулил ничего хорошего.

— Весь в хозяина.

— На севере озеро соединяется с рекой судьбы. На том берегу стоит город. Думаю, вам нужно искать Дающего Имена там. Прощайте.

Юркая, как зверек, Ласка покинула пещеру.

— Ты слышал, Царг? В дорогу.

Лешачок потрепал буля. — Не горюй. Он вернется. — И про себя добавил, — Должен вернуться — иначе всему конец.

На протяжении двух дней пути местность выглядела так, будто по ней прошлись огнем и мечом. Царившее окрест запустение казалось невероятным и навевало тоску. Несколько хуторов, пройденных несколько суток назад, оказались полностью разрушенными и сожженными. Обитателей ни живых, ни мертвых я не нашел, но кровь видел повсюду. Временами взгляд натыкался на кости, разбросанные вдоль тропы. Утверждать, что они человеческие, не берусь, но вот то, что их оставили не звери — факт. Погода, на которую с утра было грех жаловаться, во второй половине дня испортилась — от реки налетел резкий ветер, небо затянули багрово-черные тучи. Часом позже пошел дождь. В общем, обстановка не способствовала улучшению настроения. Уже под вечер, взобравшись на вершину очередного холма, я заметил домишко, обнесенный забором, или лучше сказать тем, что от него осталось. По двору бродила живность, из трубы в небо поднимался дым, но хозяев не видно. Постояв еще несколько минут, я не спеша направился к дому. Моя нарочитая неторопливость давала время обитателям хорошенько рассмотреть, что у меня нет оружия. Мне оно и не нужно было с тех пор, как я ушел от моих спутников, я многое про себя узнал и многому научился — теперь я сам оружие. За оградой встрепенулись овцы и, сбившись в кучу, огласили окрестности тревожным блеянием. Глупые, глупые, а почуяли, что я один опасней стаи волков. Дверь чуть приоткрылась. Я уже знал, что в доме двое взрослых, трое детей и мелкий домашний зверек. На таком расстоянии я, пожалуй, смог бы определить даже сколько там мужчин, а сколько женщин. Осмотр окрестностей, видимо, немного успокоил наблюдателя. Щель расширилась, показался коренастый лохматый мужик с вилами в руках.

— Ты один?

— Один и без оружия.

Я демонстративно развел руки в стороны.

— Переночевать пустите?

Мужичок почесал щетину на подбородке.

— Времена неспокойные, даже не знаю.

Настороженность нарастающей волной поднялось у меня в груди. Переигрывает мужичок, слишком простоватым прикидывается. Каким образом уцелел этот островок мира на фоне всеобщей бойни. Забор! Вот, что меня насторожило — я скосил глаза. Так и есть — мужика подвела бережливость, колья не сломаны, а просто выдернуты из земли и валяются рядом. Целые пролеты завалены, но так, что их легко восстановить в любую минуту. Испугавшись, что я действительно уйду — хозяин поспешно «отступил».

— Ну, если только на сеновале.

Меня заинтересовало его лицедейство, и я изобразил нерешительность.

— На дворе дождь…

— А — была, не была. Заходи в дом.

Залихватским взмахом руки отмел он «остатки» благоразумности.

Я кивнул на вилы.

— Не обессудь — забрели давеча к нам лиходеи. Урон вот понес, но отбился.

И в подтверждение своим словам указал на забор.

Я не заставил просить себя дважды. В большой комнате у печи суетилась высокая худая женщина. Платье на ней явно видело лучшие времена. Некогда пестрая расцветка вылиняла, ткань протерлась и во многих местах подверглась штопке.

— Сельвия, собери на стол.

Хозяйка вздрогнула, костлявые лопатки, казалось, вот-вот прорвут платье. Подхватив глиняный горшок, она метнулась к столу. К удивлению, я обнаружил, что лицом она пригожа. Лишь глаза, опухшие от слез, да синяк на скуле портили картину. Не сладко ей, видимо, живется. Увлекшись наблюдением, я не заметил, как из дома выскользнул мужичок.

— А хозяин-то куда подевался?

Сельвия замерла. Ее пальцы беспокойно теребили замызганный платок, повязанный на поясе.

— Скотину, наверно, пошел проведать, — робко проговорила она, запинаясь. — Стая вокруг бродит. Волки, — спохватившись, уже уверенней добавила она.