Экономика России XXI века. От капитализма к социализму - Леонид Орленко

По мере наращивания производства во всех отраслях хозяйства расширялась сфера червонного обращения и сокращалась эмиссия совзнаков. К 1924 году четыре пятых всего обращения уже занимал червонец. Совзнаки обменивались на червонцы по курсу, установленному государством. Выпускались разменные серебряные (рубли, полтинники) и медные монеты. В феврале реформа была завершена. Червонец стал крепкой валютой не потому, что был золотым, а золотым был потому, что росло производство.

Промышленные предприятия объединялись в территориально-отраслевые тресты – Мостекстильтрест, Уралметаллотрест, трест «Югосталь», «Азнефть» и другие. В середине 1923 года работало 478 хозрасчетных трестов, из них 133 центральных, подчиненных ВСНХ, и 345 местных (на сданных в аренду иностранным предпринимателям и в совместных предприятиях работало всего несколько десятков тысяч человек). Тресты, как акционеры, создавали свои торговые объединения – синдикаты. Синдикат коммерческими методами связывал производителей и покупателей продукции. Синдикат покупал под вексель продукцию трестов и продавал (тоже под вексель) розничным магазинам. Выручка розницы в «живых» рублях гасила вексель синдикату, а тот – трестам. Тем самым все звенья цепи были завязаны на общий результат – произвести, завести, продать (цены устанавливали синдикаты) изделия потребителю. В конце 1923 года синдикаты начали снижать цены. Их прибыли стали расти за счет наращивания объемов реализации продукции. Началось снижение себестоимости продукции. Это был этапный поворот в экономической ситуации в стране. Дальше пошло уже ускорение роста хозяйства. А это, в свою очередь, укрепляло курс новой советской валюты. Синдикаты как оптовые купцы осуществляли и внешнеторговую деятельность. Например, крупнейший Текстильный синдикат, руководимый В. Ногиным, закупал хлопок в США и продавал ткани в Персию, Афганистан и на других традиционных рынках.

Восстановление промышленности шло все быстрее. За 1922/23 хозяйственный год производство выросло на 38,3 процента, за 1923/24 – на 27,5, за 1924/25 – на 56 процентов. К концу 1926 года восстановление завершилось, а тяжелая промышленность на 13 процентов превысила уровень 1913 года. Капиталовложения финансировались почти исключительно долгосрочными банковскими ссудами по планам Госплана и ВСНХ. Планы эти представляли собой «контрольные цифры» – главнейшие рубежи, которые надо достичь в очередном хозяйственном году. Много позднее подобные планы появились в западных странах под названием индикативного планирования.

С помощью кредита восстанавливались наиболее эффективные предприятия, формировались и перераспределялись капиталы. Менялась структура хозяйства. Строились Волховская, Каширская, Штеровская (в Донбассе), Земо-Авчальская (в Грузии) электростанции, автозавод «АМО» и институт ЦАГИ в Москве, текстильный комбинат в Ташкенте, расширялись Риддеровские рудники полиметаллических руд. По оценке Н. Кондратьева, «складывавшаяся система хозяйственных отношений была значительно сложнее, чем товарно-капиталистическое общество, ибо опиралась не только на принцип конкуренции, рыночные отношения, но и на принцип рационального руководства, планомерного его развития».

Невиданное шестилетнее падение российской экономики за такие же примерно сроки НЭПа было преодолено. Хозяйство восстановлено. Ни по одной из стран Европы кризис не прошелся так разорительно и ни в одной из них темпы восстановления не были столь устойчивы. В 1920 году начался кризис в Англии и США. В Германии в 1923 году рухнула марка, и пошел новый спад, новый хозяйственный кризис. С 1929 года развернулся чудовищный кризис во всем капиталистическом мире.

Коренным вопросом явилось решение (1923 г.) о праве ВСНХ распоряжаться имуществом трестов, начиная с выделения уставного капитала и ежегодного его изменения, кончая распределением прибыли. Основной капитал национализированных предприятий был изъят из оборота, полномочия по его управлению были переданы ВСНХ и другим наркоматам. Само понятие «оборот капитала» исчезло, и было заменено его прямым распределением. В результате предприятие было лишено хозяйственной самостоятельности, маневрирования капиталом и приспособления к спросу и предложению. Тресты не имели права самостоятельно ни продать, ни заложить имущество, ни сдать его в долгосрочную аренду, ни осуществлять новое строительство, они не могли вступать в экономические отношения с частными и кооперативными контрагентами. Хотя закон (1923 г.) допускал преобразование трестов в акционерные предприятия, они оставались чисто государственными предприятиями, в которые не допускался ни частный, ни кооперативный капитал. Перераспределение капитала между отраслями и предприятиями осталось в руках государства и осуществлялось административным путем, по соглашению наркомфина и ВСНХ. Банк в этих операциях выступал лишь «передаточной инстанцией», следил за поступлением процента и выполнял лишь кассовые функции.

Изъятие основного капитала из оборота для предотвращения возможной денационализации, явилось одним из оснований административной системы управления хозяйством. Денежный оборот, которым по мысли творцов денежной реформы и новой экономической политики в целом, должен был проверяться «хозяйственный оборот», прерывался, стоимостные денежные оценки приобретали формальный счетный характер. Право самостоятельного распоряжения имуществом распространялось лишь на оборотный капитал, но и оно было ограничено рамками одного года в связи с ежегодным утверждением величины уставного капитала ВСНХ.

Пополнение имущества треста осуществлялось только в бюджетном порядке по распоряжению ВСНХ и независимо от эффективности хозяйствования.

В течение всех 20-х годов происходила борьба между руководством трестов и предприятий («красными директорами») за права предприятий и перевод их на хозяйственный расчет, за освобождение их от администрирования, мелочной опеки, за хозяйственную самостоятельность. В первые годы НЭПа тресты объединялись в синдикаты. Малочисленность трестов и синдикатов обеспечивала им монопольное положение на рынке и вместе с тем облегчала жесткое руководство трестами со стороны ВСНХ, обеспечивая в конечном счете централизованное управление промышленности государством. Монопольное положение трестов вело к снижению эффективности работы предприятий.

29/VI 1927 г. ЦИК и СНК СССР было принято «Положение о государственных трестах». Закон обязывал тресты перевести входившие в их состав предприятия на хозяйственный расчет, выделить им самостоятельный счет в банке, баланс, предоставить право осуществлять операции на рынке. Перевод предприятий на хозрасчет, предоставление им самостоятельности, развязывание их инициативы в деле улучшения производства могли бы сыграть значительную роль в разрешении тех трудностей, с которыми столкнулась экономика за пределами восстановительного периода. Однако осуществление этого закона не было проведено в жизнь. Произошел переход к административному хозрасчету.