Корона пастуха - Терри Пратчетт

— С помощью магии можно сделать кого-то своим лучшим другом, — вставила Нэнси. — Или… — она залилась румянцем, — понравиться мальчику.

Мисс Тик расхохоталась:

— Вот что я вам скажу, девочки. Магия не даст вам красоты, если вы не уродились красотками. И уж точно не добавит признания. Это не игрушка, знаете ли.

Нэнси покраснела еще сильнее:

— А насчет мальчиков…

Лицо мисс Тик оставалось непроницаемым:

— А что насчет них?

Нэнси не ответила. Если бы она могла покраснеть еще сильнее, то могла бы потягаться в цвете с вареным раком.

— Глупо использовать свои умения только для того, чтобы с мальчиками заигрывать, — сказала мисс Тик. — А если тебе что-то непонятно, то, думаю, госпожа Тиффани направит тебя к Нянюшке Ягг или к твоей собственной бабушке.

— А у вас есть поклонник, госпожа? — спросила Нэнси.

— Нет, — ответила ведьмознатка. — Они не могут за мной угнаться. А теперь давайте-ка посмотрим, умеете ли вы делать запутки. Если вам не даются запутки, вряд ли из вас выйдет толковая ведьма. Запутка помогает сосредоточиться. — Она вскинула руку, и воздух, казалось, вскипел вокруг нее, затанцевал, затрепетал… ожил. — Посмотрите, как колышется воздух. Это место, где могла бы быть моя запутка. Это совет. — В ее руке словно из ниоткуда появилось яйцо, какие-то веревочки, бечевки, небольшой орех. — Вот из этих вещей я и сделаю свою запутку.

Вглядевшись в серьезные личики подопечных, она вздохнула:

— Теперь ваша очередь сделать запутку. И запомните: в ней должно быть что то живое. Просто закройте глаза и сделайте запутку из того, что есть под рукой.

Она наблюдала, как они с серьезными до траурности лицами выворачивали карманы. Мисс Тик знала ведьм, она видела, что у этих девочек есть способности, но, чтобы взять девочку в обучение, одного ее таланта недостаточно. Предстоит тяжелая работа — много упорного труда. Кроме того, родители должны поддержать их выбор. Девочек часто стараются удержать дома, чтобы помогли с младшими детьми или работали в семейном деле. И это еще о внуках разговора не заходило. И так всегда было и будет.

Еще мисс Тик многое могла рассказать о человеке, исследуя содержимое его карманов, а также вещи, которых в его карманах нет. Сама она, как правило, непременно держала в кармане кусочек сыра — хорошей магии без перекуса не сотворишь. Вслух же она произнесла:

— Червяки тоже живые, поэтому может быть полезно носить с собой одного в коробочке с палыми листьями.

Нэнси стянула ботинок, пояснив:

— У меня там гусеница.

— Отлично, — сказала мисс Тик. — Тебе повезло, но это только малая часть ведьмовства.

Бекки помрачнела:

— У меня есть шпилька, можно мне ее использовать?

Мисс Тик закатила глаза:

— В запутке? Конечно. Но все равно, тебе нужно что-то живое, бабочка или муравей, например. Но убивать их нельзя, пусть свободно трепыхаются.

— Хорошо, — сказала Бекки, полезла в кусты и вернулась с волосатой зеленой гусеницей.

— Повторюшка! — возмутилась Нэнси.

Мисс Тик рассмеялась:

— Ведьме следует быть умной и учиться на всем, что она видит. Молодец, Бекки. Бекки принялась обматывать гусеницу обрывком шнурка и окончательно запуталась в нем, когда попыталась присовокупить к конструкции еще и шпильку.

Нэнси надулась и принялась за собственную гусеницу, которая уже успела зарыться в клочок овечьей шерсти. Раздался громовой раскат, полыхнула молния и обе девочки в один голос воскликнули:

— Это все моя запутка!

Мисс Тик снова не сдержала улыбки. И почему людям так хочется чувствовать себя в ответе за восход солнца, радуги, молнии или тучи? Она знала, что, если бы какая-нибудь девчонка действительно поверила, что может управлять бурей, то с воплями бросилась бы домой, и ее маме пришлось бы, возможно, отстирывать ее нижнее белье. Тем не менее, немного самоуверенности для начала не повредит.

— Мисс, мисс! — Бекки показала плод своих трудов. Шпилька покачивалась в воздухе рядом с гусеницей.

— Хорошо, — одобрила ведьмознатка. — В самом деле, неплохо.

— А как вам это? — Нэнси протянула свою запутку, но та развалилась у нее в руках; гусеница полетела на землю, сидя на клочке шерсти, как ведьма на метле. Из кончика пальца Нэнси вырвался язычок огня.

— Замечательно, — произнесла мисс Тик. — Кое-что у вас уже получается. Но это только часть вашего обучения, каждодневного обучения, — подчеркнула она.

Несомненно одно, подумала она про себя: госпожа Тиффани захочет посмотреть на вас обеих.

В Стране Фей звучала музыка. Гармоничная мелодия плыла в пустом воздухе, и праздные эльфы, сидевшие на верхушке цветущего дерева, не могли отказать себе в удовольствии раскрасить каждую ноту в особые цвета. Музыка танцевала в вышине к восхищению всех присутствующих. Эльфам для счастья многого не надо.

Конечно, боль в списке их удовольствий всегда на первом месте, но вторую позицию занимает, конечно, музыка.

Музыканта эльфы заманили из мира людей с помощью своих чар и заставили играть, играть, играть для лорда Душистого горошка. Эльфы умели поддерживать жизнь в своих игрушках, а человек с флейтой оказался восхитительной новой игрушкой. Душистый Горошек лениво размышлял, как долго флейтист еще продержится.

Но он был доволен. Его воины совершили несколько небольших налетов на человеческий мир и вернулись с изысканными дарами вроде этого. И он знал, что с каждым набегом уверенность их возрастет, и вскоре они будут готовы к серьезной заварушке.

Он нахмурился. Надо поговорить с Горчичным Зерном. Надо удостовериться, что жалкие останки Королевы действительно выброшены из Страны Фей.

Внезапные осложнения совершенно ни к чему.

Раньше Джеффри любил наблюдать за живой природой; теперь он наблюдал за людьми. Они показались ему интересными, и потому он посвящал этому занятию все возможное время, делая все новые и новые выводы.

Первое, что бросилось ему в глаза, — старики оказывались как-то не к месту в своих собственных домах. Это решительно отличалось от уклада семьи Джеффри, в которой отец управлял всем. Здесь в жизнях стариков, за закрытыми дверями вся власть принадлежала женщинам, так же, как все решения снаружи принимали мужчины, — и ни у кого не возникало желания что-то менять.

Эти мысли вертелись в его голове, когда он приводил в порядок волоски в носу матроса Миротворца, чего даже Нянюшка Ягг не выносила. Миссис Салли Миротворец — слишком близорукая, чтобы смело орудовать ножницами у носа своего мужа, — была доброй женщиной, но даже она относилась к мужу скорее как к предмету интерьера. Джеффри сделалось грустно — грустно оттого, что старый морской волк, повидавший в свое время весь мир, теперь большую часть своего времени проводит в трактире, потому что его жена непрерывно чистит, моет и полирует все вокруг, а когда нечем больше заняться, вытирает пыль. Если ей удавалось избежать мытья, чистки, полировки и вытирания пыли с собственного мужа, то лишь потому, что он не мог достаточно долго сидеть в полной неподвижности.