Перехлестье - Алёна Алексина

Это озадачивало мага. Он вновь и вновь прокручивал в голове происшедшее, и не мог понять причину случившегося. Люди выступили против мага? Угрожали ему? Путались выгнать? Бред. Его всегда боялись. Всегда ненавидели. Никогда не смотрели в глаза, а тут, в этой таверне... он стал для людей кем-то вроде лишайной дворняги, которую не страшно прогнать, но при этом все-таки зазорно лишний раз ударить. Он не понимал.

Задумчиво поднявшись по лестнице и зайдя в покой, который от щедрот своих (и Багоевых) пожаловала ему Василиса, маг опустился на широкий, устланный войлоком сундук и уставился в раскрытое окно.

- Почему? - спросил он, глядя, на высоко стоящие солнца.

Полдень.

Он жив.

И словно попал в другой мир.

- Почему? Ты должен объяснить, - повторил мужчина свой вопрос.

Тишина. Грехобор выдохнул, резко повернулся, и уставился на дверь.

- Говори уже, колдун. От меня спрятаться сложно.

Глен криво усмехнулся. Однако. Он много слышал о Грехоборе и его силе, но никогда не верил в правдивость этих россказней. И - на тебе. Какая же мощь таится в этом теле?

- А ты меня услышишь?

- Почему нет? - Грехобор усмехнулся. - Если думаешь, будто жалкий отвод глаз может скрыть тебя от мага, то я разочарую - не может. Итак?

Колдун проглотил многочисленные вопросы, которые рвались с языка и распирали голову и которые он так хотел задать. Вместо этого он произнес всего одно слово:

- Еда.

- Еда?

- Ага. Я не знаю, почему, но, когда посетители едят то, что она состряпала, они становятся... добрее. Да сам вспомни, даже дэйн повадился сюда шастать. Что ни день - сидит, жует. Хотя прежде аппетитом не отличался. И любовью посидеть в тавернах тоже.

- Что ж... - Грехобор ничем не выказал удивления. Хотя удивляться было чему. Ведь он не чувствовал магии в Василисе. Не было в этой решительной забавной девушке силы. И еще кое-что... - Она не отсюда.

- Да, - кивнул от двери колдун.

- Откуда? Знаешь?

- Нет, - Глен, наконец, перестал топтаться у порога, и шагнул вперед. - Знаю только, что ее призвала магесса - отдать дар.

- Старая Шильда, - кивнул Грехобор. - Жаль ее.

- Откуда ты...

- Я так понимаю, дар она не передала?

- Нет. Но откуда же...

- Ты весь пронизан ее магией, - собеседник откинулся к стене. - Только вот одного не пойму - как ты смог стать ее преемником?

- Василису оттолкнул, - хмуро ответил Глен.

Ему не нравилось, что маг, выглядевший до этого таким беспомощным и даже жалким, вдруг оказался очень проницательным и умным. Более того, он словно сбросил личину неудачника и разговаривал с колдуном свысока. Это было неприятно.

- Сложно справиться? - вдруг спросил Грехобор. - Приступы ярости, злости, желание уничтожить всех?

- С чего ты взял? Я полностью контролирую...

- Нет. Совершенно не контролируешь. Хотя... что-то тебя сдерживает, вот только явно не ты сам, - разрешенный маг склонил голову набок, будто пытаясь понять, что именно скрывает колдун. - Но это меня не касается. А вот что действительно интересно, так это зачем ты здесь? Чего ты от меня хочешь?

Терпение Глена иссякло.

- Не касается? Еще как касается, маг. Потому что справляться с Проклятым даром мне помогает твоя невеста. Ее душа, как незыблемая глыба, об которую магия, злость, ярость разбиваются вдребезги. Она такая смешливая, беззаботная, веселая, ранимая... Но внутри... внутри она другая.

- Что значит "другая"? - мигом насторожился собеседник.

- А какая разница? Тебя же это не касается, - передразнил колдун, а потом перевел дыхание, собираясь с мыслями, и снова ринулся в атаку: - Ведь ты никто! Ты...

- Довольно. Говори по делу, - Грехобор не повысил голоса, но Глен осекся. По коже пробежал холодок.

- По делу?

- Да, - мужчина устало прикрыл глаза, и на какое-то время в комнатушке воцарилась тишина.

Глен не знал, как начать разговор, а маг выдерживал паузу. Наконец, посчитав молчание достаточным, он произнес:

- Вот что, колдун. Ваша братия таких, как я, не жалует. Вы принимаете за равных разве что малышей и подростков, еще не потерявших имя, поэтому сам факт твоего обращения ко мне настораживает. Ты чего-то хочешь. Говори, чего.

- Узнать, как... - выдавил из себя Глен и уже хотел было продолжить, объяснить сидящему напротив, то, что знал сам, хотел достучаться до его равнодушного давно мертвого сердца, но темный туман, мгновенно окутавший собеседника, заставил колдуна проглотить почти сорвавшиеся с губ слова. Впрочем, маг и без этих слов прекрасно все понял.

- Этот вопрос не поднимается, - ровным голосом сказал Грехобор, поднимаясь на ноги. - Пошел вон.

- Вот как, значит? Таких, как ты и подобных тебе собираются истребить под корень, уничтожить без следа, а ты не желаешь помочь? Равнодушно гонишь меня прочь? - разозлился собеседник.

Грехобор спокойно ответил:

- А теперь подумай, Глен, и подумай обстоятельно. Колдуны ненавидят магов. Ведь так? Ненавидят по очень понятной причине - не было бы нас, вы остались бы людьми. А мы... мы даже не знаем, каково это - быть людьми. Но вы знаете, и от того потеря еще горше. Нас ждет Клетка Магов, а потом мы живем, пусть это и сложно назвать жизнью. А вы с момента получения дара обречены на смерть. Более того...

- Маги помогают дэйнам истреблять колдунов, - с ненавистью выдохнул Глен.

- Да. А теперь объясни мне, колдун, почему бы я вдруг должен тебе подыгрывать? Даже если все маги перемрут, ни один человек не станет по нам горевать. А уж вы-то и подавно. И чего же ты так всполошился, а? С чего вдруг воспылал любовью к таким, как я?

- Потому что правила изменились, - Глен смотрел на Грехобора, а в груди разливалась горечь напополам с отчаяньем.

Этот маг такой же пустой внутри, как и остальные. Дети еще могут быть спасены, эти же... они и впрямь не люди. Нет в них ничего человеческого. Лишь обличье. Однако колдун попытался в последний раз достучаться до собеседника и потому сказал:

- Поразмысли, если еще есть чем. Магов истребят, а следом за вами наступит наш черед...

Грехобор пожал плечами, давая понять, что все это ему ясно, и уточнил:

- Вот только какая разница именно тебе? - он внимательно осмотрел колдуна. - Ты-то ведь уже мертв.

Перепутье. Маркус.

- Что-то вы зачастили меня навещать, небожители, - усмехнулся Жнец, глядя на приближающегося Маркуса.

- Я не первый?

- Ты всегда был немного позади, - мужчина снова усмехнулся. - Что вполне объяснимо для полубога.

- А ты все подмечаешь, - задумчиво промолвил собеседник.

- Чего ты хочешь?

- Сам знаешь. Ты все знаешь.

- И какая мне от этого польза? Я лишь страж Перехлестья. И мне неинтересны чужие игры.

- Согласен. Но я знаю, что тебя увлечет, - небожитель протянул Жнецу тонкий свиток. - И знаю, что смогу дать то, чего ты хочешь.

- Все вы думаете, будто вам ведомо, чего я хочу, - мужчина вздохнул, принимая свиток. Развернул его, изучил содержимое, а потом коротко бросил:

- Уходи, божок. Тебе тут не место.

Перехлестье. Дэйн и призраки прошлого.

Выйдя из харчевни на свежий воздух, дэйн задумался. Как ни хотелось ему быстрого и скорого суда над магом и вздорной стряпухой, он не мог не понимать, что во всем случившемся виноват был... сам. Ну, кто его тянул за язык? А самое главное - зачем? Ведь в душе-то он вовсе не жаждал смерти Грехобора. Да и с Василисой - нареченной его - тоже ничего делать не собирался. Какие-то диковинные и уж слишком противоречивые желания им овладели... Стоп. Дэйн выпрямился, заново вспоминая случившееся в харчевне. А с чего они, собственно, вообще возникли, эти желания? С чего...

- А-а-а, здрав буде, сокол ясный, - скрипучий, полный добродушия и искренней радости голос отвлек мужчину от размышлений. - Чегой-то ты такой озадаченный, а, дэйн? Все никак ту кикимору лесную не сыщешь? Шаришь, шукаешь, ан нет ее? Таится поганка коварная?

- Здравствуй, дед Сукрам, - дэйн поприветствовал старика легким кивком и искренне ответил. - Не до поганки было.

Сидевший на облучке скрипучей телеги старичок осуждающе покачал головой:

- Это ты зря. Старая Шильда, стервоза редкостная, таких каверз натворить может, разгребать замаешься. Вот, как сейчас помню, лет эдак сорок назад...

- Старая Шильда? - перебил собеседник, но, заметив, как старик сердито нахохлился, осекся.