Моя жизнь хикикомори. Том 3: После перемен - Отшельник Извращённый

Казума почувствовал, как по спине пробежал холодок. В её голосе было что-то, что заставляло его сердце биться чаще.

— Правда, — ответил он, не отводя взгляда.

— Если бы вы могли вернуть одно воспоминание, — Акане смотрела прямо на него, голос стал мягче, интимнее, — какое бы выбрали?

Вопрос ударил неожиданно точно. Казума сжал пальцы на чаше, чувствуя, как внутри нечто дрогнуло:

— Момент, когда был по-настоящему счастлив. Хотя, — он усмехнулся, но в этой усмешке слышалась горечь, — я даже не уверен, существовал ли такой.

— Существовал, — тихо сказала Акане, и впервые за вечер её идеальная маска треснула, показывая настоящую боль. — Поверь, Казума, такой момент был.

Она назвала его по имени, и это прозвучало как удар колокола в тишине.

— Вы говорите так, будто знаете… — Казума подался вперёд, сердце забилось быстрее.

— Мы были знакомы, — каждое её слово падало как камень в тихий пруд, создавая круги воспоминаний, которых он не мог поймать. — В другой жизни. До того, как судьба решила сыграть с нами злую шутку.

— До того, как я потерял память? — его голос стал хриплым.

— Верно, и до того как мы оба потеряли нечто бесценное, — Акане опустила взгляд на чай, и в отражении поверхности словно видела их совместное прошлое. — Ваш ход, Казума-сама.

— Правда или действие? — спросил он, чувствуя, как внутри только нарастает странное волнение.

— Правда, — её голос был тихим.

— Вы жалеете? — вопрос вырвался сам собой, будто часть его души кричала о том, что забыл разум. — О том, что было между нами?

Акане замерла. В её чёрных глазах промелькнула такая боль, что на мгновение показалось — вот-вот расплачется. Но лишь сжала пальцы на коленях до побелевших костяшек.

— Я жалею, — произнесла она так тихо, что он едва расслышал, — что не смогла тогда бороться сильнее. Что позволила обстоятельствам разрушить то, что было важнее всего.

— Вы говорите загадками, Фудзивара-сан, — Казума наклонил голову, маска кицунэ поймала блик фонаря. — Но каждое ваше слово отзывается здесь… — и коснулся груди, — как эхо чего-то важного.

Акане подняла на него взгляд, и в её глазах промелькнула надежда:

— Значит, часть вас всё ещё помнит.

— Не разум, — он покачал головой. — Что-то глубже. Будто моё сердце знает мелодию, которую я забыл.

В саду стало так тихо, что можно было услышать, как шелестит молодая листва.

— Знаете, Казума-сама, — её голос дрогнул, — когда-то давно вы сказали мне, что иногда нужно потерять всё, чтобы найти самое важное.

— И что же я нашёл? — спросил он, подавшись вперёд.

Акане грустно улыбнулась:

— Себя. Но ценой этого стала… я.

Её слова повисли в воздухе как невидимые нити, связывающие их прошлое и настоящее. Акане поднялась, всё с той же грацией, но теперь в глазах читалась затаённая боль.

— Возможно, — произнесла она тихо, — иногда судьба даёт второй шанс. Не для того чтобы вернуть прошлое, — и посмотрела на него долгим взглядом, — а чтобы создать что-то новое.

— Акане… — её имя сорвалось с его губ непроизвольно, память тела оказалась сильнее забвения разума.

Она замерла на мгновение, чёрные глаза расширились от столь внезапного обращения. Но затем взяла себя в руки и слегка поклонилась:

— Благодарю за игру, Казума-сама. И за то, что даже не помня ничего вы всё ещё остаётесь собой.

И ушла к своему месту. Казума почувствовал странную пустоту внутри, как если бы потерял что-то важное. Снова. В голове зазвучал вопрос: «Кем же ты была для меня, Фудзивара Акане? И почему моё сердце так странно стучит, глядя тебе вслед?»

Акане же смахнула одну-единственную слезу, которую никто не заметил в темноте сада: «Ты всё тот же, Казума. Даже без памяти умудряешься задеть моё сердце.»

Последняя чашка чая была выпита, сад окутала особая тишина — та, что бывает в конце важных событий. Харуно вышла в центр.

— Уважаемые гости, — её голос звучал мягко, но каждое слово достигало самых дальних уголков сада, — благодарим вас за то, что разделили с нами этот вечер. Это было не только мероприятие, но и возможность для каждого узнать друг друга лучше.

Харуно сделала небольшой поклон и отступила, давая тем самым сигнал о завершении.

Девушки начали подниматься со своих мест. Каждая держалась по-своему: Минако — с привычным достоинством, Рика — с лёгкой усмешкой превосходства, Хина — с энергией, готовой вырваться наружу, Юна — с загадочной улыбкой, а Сатоми — с милой застенчивостью.

Но все взгляды были прикованы к двум фигурам: Казуме в его маске кицунэ и Акане, чья тёмно-вишнёвая юката, казалось, впитала все тени сада.

— Интересный вечер, — произнесла Минако, обращаясь к Рике.

— Соглашусь, — Рика прищурилась, наблюдая то за Акане, то за Казумой.

Хина подошла к ним, скрестив руки.

— Казума-сама явно не простой человек, но это делает всё только интереснее.

Юна, которая стояла чуть в стороне, мягко улыбнулась.

— Он заставляет задуматься. Редкое качество.

Казума стоял у пруда, его отражение на воде дрожало, как и его мысли. Акане проходила мимо почти бесшумно, но он почувствовал её присутствие каждой клеточкой тела.

— Может, ещё один раунд? — спросил он, не оборачиваясь. — Правда или действие, Фудзивара-сан?

— Правда, — её голос прозвучал ближе, чем он ожидал.

— Почему вы пришли сегодня?

Акане сделала шаг вперёд, встав рядом с ним. Их отражения в пруду слились воедино.

— Потому что некоторые истории заслуживают второго шанса, — она повернулась к нему. — Даже если один из героев забыл первую главу.

— Знаете, — Казума наконец посмотрел на неё, — я не помню вас, но моё сердце будто кричит каждый раз, когда вы рядом.

Акане позволила себе слабую улыбку:

— Тогда, может быть, стоит прислушаться к нему?

Она достала из рукава визитку и протянула ему:

— Когда будете готовы попробовать всё вспомнить, позвоните мне.

— А если я так и не вспомню? — взял он её номер.

— Тогда просто будешь жить так, как хочешь.

Акане развернулась, чтобы уйти, но Казума неожиданно поймал её за руку. Это движение удивило их обоих — оно было таким естественным, будто его тело помнило то, что забыл разум.

—