Героика. Сага о не очень хороших людях - Арсений Цой

палочки сорвался сгусток черной энергии. Секунду спустя раздался громкий хлопок, и в воздух взмыли пылающие обрывки страниц.

***

— Вопреки всему, я рада, что не осталась сегодня дома, — мечтательно произнесла Дана.

Идя вслед за Хиггинсом, она любовалась мерцанием воды в просветах меж камышовыми зарослями.

Спустившись с возвышенности, они шли вдоль края озера, выискивая спокойное местечко. Рокот водопада стихал, вновь превращаясь в едва различимый гул на заднем плане. Узкая тропинка заросла травой, оставив после себя одно название. Справа от Даны возвышался лес. Слева — тянулся низкий берег, покрытый камышами, тростником и осокой.

Озеро было огромным, простираясь вдаль не на одну милю. Яркое полуденное солнце отражалось в его темно-синих водах. Тонко пищали комары, время от времени заглушаемые кваканьем лягушек. Дул легкий бриз, и прибрежные заросли колыхались, будто приветственно кивая нечастым путникам.

Неожиданно Хиггинс застыл как вкопанный, пристально разглядывая нечто в камышах. Глаза его расширились как у кота, увидевшего бочку со сметаной.

— С тобой все нормально? — озадаченно спросила Дана.

Злорадно хихикая, коротышка сорвался с места и с хлюпаньем исчез в прибрежных зарослях. Минуту спустя из камышей высунулась его довольная и наглая рожа.

— Твоя Светлость! — цыкнул он с заговорщическим видом. — Иди скорей сюда! Ты только погляди, что я нашел!

— Господи! Да что же там такое?! — недовольно ворча, Дана подошла к кромке воды.

Среди зарослей, полувытащенная на берег, скучала деревянная лодка-плоскодонка. От ее носа к суше тянулась короткая веревка. Привязанная к колышку, воткнутому в землю, она удерживала судно от сползания в воду. Два длинных весла торчали из-под сидений, будто упрашивая поскорее взять их и отправиться в плаванье.

— Вот это везуха! — от радости коротышка едва не выпрыгивал из штанов. — Теперь нам не надо искать гребаное место! Поплывем на середину озера и будем рыбачить там! Боже! Да это лучший день в моей жизни!

— В смысле «поплывем»? — изумилась Дана. — Это не наша лодка! У нее наверняка есть владелец! Мы не можем ее просто так взять! Это кража!

Внезапно она обнаружила, что разговаривает с пустотой. Откуда-то сбоку раздался громкий всплеск. Обернувшись, Дана увидела Хиггинса, отвязывающего лодку от берега. Его рюкзак и рыболовные снасти чудесным образом успели переместиться внутрь судна.

— Не кража, а безвозмездная аренда, — проверяя весла, назидательно ответил коротышка. — Наловим рыбы и вернем на место.

— Впрочем, можешь оставаться на берегу, Твоя Светлость, — добавил он, сталкивая лодку в воду. — Корми здесь комаров и считай деревья. Благо заняться тебе тут больше нечем.

— Стой! — воскликнула девушка и пошла вперед.

Почва у берега раскисла, и ей пришлось замарать нарядные сапожки и вымочить подол своего платья. Забравшись в лодку с недовольным видом, Дана устроилась на лавке у кормы и положила корзинку на колени.

— Чего расселась! — возмущенно заорал Хиггинс. — Вылезай и помоги мне столкнуть ее в воду!

— Еще чего! — фыркнула девушка. Раскрыв зонтик, она закрылась им от полуденного солнца. — Оставляю это дело тому, у кого хватит на него отваги. То есть мужчине.

Мстительно ворча, коротышка уперся плечом в деревянный нос. Пыхтя от натуги, он окончательно спихнул судно в воду, а затем резво вскарабкался внутрь.

— Благодать! — довольный Хиггинс плюхнулся на лавку с лицом человека, второе имя которого — Успех.

Отчалив от берега, лодка покачивалась на волнах, медленно уносимая вперед тихим ветром. Торчавшая у кормы Дана колыхалась вслед за ней с видом оскорбленного достоинства.

— Кстати, ты такая тяжелая, магиня, — не удержавшись, съязвил коротышка. — Когда я толкал, складывалось такое ощущение, будто в лодке корова.

— Может быть, это ты слишком слабый? — незамедлительно парировала Дана. — Готова спорить, наш крошечный Хиггинс не сможет удержать девушку на своих ручонках, чтобы она не упала на него сверху и не раздавила.

— С твоей-то огромной задницей кого хочешь раздавишь.

— У меня самая изящная задница во всем Таунице. Но даже будь она вдвое меньше, ты бы все равно надорвался.

Обменявшись любезностями, они уставились друг на друга со взаимным уважительным презрением. Над озером повисла тишина, прерываемая лишь плеском воды у днища.

— Полагаю, грести Ваша Светлость также не соизволит, — первым нарушил молчание Хиггинс.

Вставив весла в уключины, он опустил концы в воду.

— Мечтай, — прикрыв ладошкой рот, Дана зевнула.

Развернув лодку носом вперед, Хиггинс начал грести к центру озера. Прохладный бриз овевал лицо Даны, играясь с бахромой по краям зонта и цветочками на полях ее шляпки. Немного отойдя от бушевавшего в ней гнева, девушка разомлела и взглянула на мир в положительном свете.

— Вот скажи мне, Хиггинс... — снисходительно спросила она, рассматривая компаньона, будто подопытную крысу. — Почему я раз за разом позволяю тебе впутывать меня в очередную авантюру?

— Потому что без них твоя жизнь — это самая жалкая и унылая вещь на этом свете, — засмеялся в ответ коротышка.

Ясный осенний день вступил в свой апогей, наливаясь сиянием солнца, как наливается соком спелое яблоко. С высоты птичьего полета озеро Ферн казалось неограненным самоцветом. По его глади двигалась крошечная точка. Где-то вдали чуть слышно рокотал водопад. По берегам шумел хвойный лес. На поросшем деревьями пригорке маячили человеческие фигурки.

Глава 2.4

— Напомните мне, что мы здесь забыли?! — уже в который раз нервозно спросил Ненил.

Его вытянутое слабовольное лицо взмокло от пота. Толстая нижняя губа испуганно подрагивала. Кольцо с гербом Потустороннего университета неприятно сдавливало распухший палец. Глядя на Ненила сейчас, мало кто мог бы предположить, что этот сутулый грушеобразный паренек являлся лучшим аспирантом Факультета зельеварения и алхимии.

— Не нравится мне все это! Почему Очкарик велел нам ждать здесь, а сам якобы ушел в разведку и пропал?! Ночь прошла, а его все нет! Что он от нас скрывает?!

— Угомонись, Длиннозад! — вяло огрызнулся Дурко Шалфей и без надобности поправил волосы, уложенные маслом.

Сидя на поваленном дереве, блондинчик рассматривал себя в карманном зеркальце. Студенческое кольцо блеснуло на его наманикюренном пальце:

— Ты знал, на что подписывался,