Олений завет - Анастасия Смышляева

к потолку устремился обжигающий пар. Колдун замолчал и снова закрыл глаза.

Коля, завороженный этим трюком, уселся перед пламенем, прижавшись к деду.

– Нам нужно искать Василия, – после некоторого молчания прошептал парень.

– Сначала следует позаботиться об Оце, – возразил в ответ Георгий.

Оба не отрывали взгляда от пылающего очага.

– Мы сюда не за этим пришли.

– Остался еще один вопрос, который должно задать. А пока ему нужна наша помощь.

Колдун вновь заерзал на своей меховой лежанке и застонал. Одной рукой он схватился за амулет на груди.

– Не по своей лишь вине Василий лишился стада… Ваш народ не выполнил наказ прародителя своего… – сквозь одышку пробормотал нойд. – Не видать вам оленей…

Георгий на корточках подполз к Оце.

– Неужто все зверье от пастухов уйдет?

– Раньше думать надо было, – прохрипел шаман. – Ни один из них Земле-матери кости убиенных животных не предал, ни один из них брату-оленю не поклонился, ни один из них дом его не сберег. Равновесие нарушено…

После этих слов нойд снова закрыл глаза и забылся. Георгий, тяжело вздохнув, вернулся к очагу. Опустил голову и уставился в пол.

– Рано или поздно это должно было произойти, – пробубнил старик.

– Что ж… На курицу со свининой и говядиной перейдете, – ответил Коля.

– Да не в этом же дело… Нужно помнить заветы…

Парень заметил, как дед погрустнел. Будто ребенок, которому сказали, что Деда Мороза не существует. Или человек, узнавший о приближении апокалипсиса, после которого он точно не выживет, даже если перейдет на темную сторону. А ведь Георгий даже не разводил оленей. Наверное, потому и не разводил, что очень уж любил этих существ.

Рыбная похлебка оказалась на удивление сытной. После того как Коля зачерпнул последнюю ложку ухи и закинул ее в рот, он смог с уверенностью сказать, что объелся.

– Возьми черпак и ополосни посуду, – велел дед. – Только от вежи не отходи. А я пока Оцю накормлю.

Коля, взяв необходимое, направился к выходу. Он со скрипом отворил тяжелую дверь. Снаружи была ночь. Стоп. Но ведь они с дедом переступили порог шаманской хижины не так давно. Неужели уже пролетело около двенадцати часов?

Яркий свет луны просачивался сквозь огромные лапы сосен. Коля быстро промыл миски, сидя на корточках у вежи, и сразу забежал внутрь.

– Там совсем стемнело!

– Потише! Теперь ни в коем случае не выходи за порог! – Георгий аккуратно подносил дымящуюся ложку к губам ослабевшего колдуна.

Мохнатый пес, учуяв запах похлебки прямо у себя под носом, оживился и внимательно следил голодными глазами за движением руки гостя.

– Тебе тоже причитается, – сказал старик собаке.

Та, успокоившись, положила морду обратно на ноги хозяина.

Глава 15. Потаенный выход

Василий совсем потерял счет времени. Он не знал, сколько дней сидел в вонючем и сыром сарае (или что это было?). Вязкое горькое зелье, которым поила его Оядзь, поддерживало в нем жизнь, но разум был затуманен. Когда действие варева заканчивалось, а ведьма уходила на очередную охоту или куда-нибудь еще, Василий снова и снова искал хоть какой-нибудь выход.

Много сил уходило на попытки заткнуть орущих спасателей. За последнее время их прибыло человек семь. Все они рассказывали про затерявшегося в Ловозерских тундрах пенсионера и женщину в болоте. Каждый из них судорожно пытался выбраться из рыболовных сетей, туго затянутых огромной жабой, и возмущался бездействием «сокамерника». Василий, когда пребывал в светлом уме, кое-как развязывал их, и они ошалело бегали по сараю в надежде найти выход.

Чаще всего оленевод просто отмалчивался в сторонке и пытался на слух сообразить, где в данный момент копошился очередной паникер.

Как правило, участники поисковой группы имели тяжелые, яркие фонари. Оядзь сразу же отбирала их. «У этих олухов нет с собой даже карманных фонариков», – возмущался Василий, рыская в куртках уже испустивших дух пленников. Однажды ему повезло, и он смог повнимательнее рассмотреть место, где находился.

Оленевод понял, что застрял совсем не в сарае. Скорее всего, это был подвал без окон и дверей. Посветив в потолок, за слоями рыболовных снастей он обнаружил дверку. Не пытаясь понять, почему выход находился сверху, когда он попал внутрь именно сбоку, Василий тотчас начал продумывать, как подняться. Ноги его совсем не держали, руки слушались с трудом. Вся энергия была потрачена на поиски освещения. Тем не менее сквозь плотную завесу отчаяния, окутавшую измученного старика, тоненьким лучом пробивалась надежда.

Тьма одержала верх тогда, когда за спиной пленника возникла Оядзь и выбила из рук фонарь.

– Таки пронюхал, – прошипела жаба. – Только оставила ненадолечко – он вдруг забегал, как таракан по углам!

Ведьма начала метаться из стороны в сторону, но Василий уже ничего не мог разглядеть. От растерянности старик схватился за первое, что попалось ему в руки, – длинную метлу. Заняв оборонительную позицию, он принялся угрожать беспросветной темноте грязным голиком[19].

– Балбес! – заорала Оядзь и отобрала у пленника и метлу.

Тогда Василий ухватился за ножичек в кармане и приготовился напасть на жирную жабу. Как только та приблизилась вновь, он резко воткнул в нее лезвие. Оно вошло где-то в районе лодыжки. Оядзь завизжала, замахнулась на Василия миской с зельем и со всей дури приложила его этой миской по голове. Через мгновение оленевод уже валялся ничком.

– Недолго мне с тобой мучиться осталось, – пробормотала жаба. – Коленька уже в пути…

Глава 16. Уловка

Мягкие оленьи шкуры оказались куда удобнее, чем спальник на синтепоне. Между тем толком заснуть Коля никак не мог. Он то проваливался в дрему, то просыпался от малейшего шороха. Георгий, наоборот, дрых без задних ног, о чем говорил его протяжный храп. Оця совсем затих. Порой Коля открывал глаза и думал, а не помер ли шаман вовсе. Но грудь нойда продолжала вздыматься в такт громкой «песне» деда.

Пробудившись снова, на этот раз от какого-то стука, Коля обнаружил, что дверь в вежу открыта нараспашку. Внутрь ворвался поток ледяного ветра и накинулся на полусонные языки пламени в очаге. Тем не менее грохот и свист нисколько не потревожили остальных: дед лишь перевернулся на другой бок, а шаману и вовсе было не до этого. Коля поднялся со своего теплого местечка и, вздрогнув от холода, направился к выходу. Только подошел к порогу и потянулся к ручке двери, как услышал чьи-то тяжелые шаги позади себя. Мигом обернувшись, к своему удивлению, он увидел перед собой твердо стоящего на ногах Оцю. Колдун смотрел на Колю пронзительным