Подняться на башню - Лора Андронова

— Все-таки столько лет за одной партой…

— Тем не менее у нас не было ничего общего. Кроме этой самой парты.

Нежно-розовое солнце упало за горизонт, и по полям пополз туман. Воздух посвежел. Не говоря ни слова, Риль свернула с дороги и спешилась возле одиноко растущего кедра. В руках у нее оказался толстый сверток, и пока Баулик выбирался из стремян и разминал затекшие ноги, его спутница разожгла костер и поставила небольшой шелковый шатер. Не желая ударить лицом в грязь, монах извлек из своих дорожных тюков скатерть, брынзу, кусок ржаного хлеба и пяток вареных репок. Неодобрительно покосившись на эти скромные блюда, Риль стянула сапоги и прилегла на траву.

— Что, ваша святая обитель переживает тяжелые дни? Не хватает денег на нормальную еду?

— Зря вы так. Овощи весьма пользительны для здоровья.

— И Юз теперь тоже эту ботву ест?

— Как и все мы, пресветлый настоятель отринул трупоедство, — с достоинством ответил Баулик.

Риль неопределенно хмыкнула и подбросила в костер несколько веток.

— Разрешите поинтересоваться… — Шустро расправившись с репками, Баулик придвинулся к ней поближе. — Разрешите поинтересоваться, куда мы все-таки направляемся? Проведать пустынника Присса?

— Именно. Проведать Присса.

— А почему же мы тогда движемся на запад? Заюльская пустыня находится к востоку отсюда.

— Мой дорогой служитель культа, неужели ты думаешь, что я собираюсь тащиться на другой конец света верхом?

Монах испуганно моргнул:

— Полетим на драконе?

— Странно. Я думала, что ты спросишь, не полетим ли мы на метле.

— Оно бы можно, но не с моей комплекцией, — хихикнул Баулик. — Мне метла особая нужна.

— Под седло становятся только очень дряхлые или слабоумные драконы. Первые могут в любой момент умереть, а вторые… Впрочем, не будем о грустном, — сказала Риль. Мы дождемся утра и найдем местную точку телепортации. Все очень просто.

— Сударыня, а вы хорошо умеете? Телепортировать-то?

— А как же. Открываю учебник — и начинаю действовать строго по писаному. Пока никто не жаловался.

В костре сухо потрескивали шишки.

— Это опасно?

Риль пожала плечами и села, обхватив колени руками:

— Не беспокойся. Спи. Завтра будет трудный день. Прохладная мягкая ладонь на мгновение опустилась монаху на лоб. Он забормотал было протестующе, но накатившая волна сна оказалась столь сладкой, столь желанной, что ноги сами понесли его к шатру. Завернувшись в одеяло, Баулик почувствовал, что оно пахнет лавандой.

«Колдунья», — с неожиданным для самого себя умилением подумал он.

Утро выдалось солнечным и ветреным. Небо было чистым, только в самой вышине неслись пушистые белые перышки.

— Это хепа, — сказала Риль, протягивая Баулику серебряную чашку, до краев наполненную коричневым непрозрачным зельем. — Отвар, приготовленный из листьев и стеблей призернянки волоконной. Такому заядлому любителю растительной пищи, как ты, должно прийтись по вкусу.

Чародейка по-прежнему сидела у костра. По боковому шву ее брюк полз деловитый рыжий муравей.

— Выглядит как навозная жижа, — закапризничал Баулик.

— А ты не смотри, ты пей, — посоветовала Риль.

Несмотря на странный вид, напиток оказался очень приятным на вкус. Густой, обжигающий, он согревал и придавал бодрости.

— Вы вчера так и не закончили, — заметил монах, с удовольствием прихлебывая хепу.

— Что не закончила?

— Ну как что? Рассказ.

— По дороге закончу. Собирайся, — ответила Риль и пошла отвязывать коней.

Десять минут спустя они выехали на тракт. Баулик нетерпеливо поерзал в седле.

— Так что было дальше? — спросил он. — Когда вы вернулись…

— Скорее когда нас вернули. — Опустив поводья, она забрала волосы в хвост. — Однажды утром я нашла у себя в кармане записку: «Приходи немедленно. Хи Нарргак.».

— Ага! Дилетантики мои явились! — За прошедшие десять лет голос ректора сделался еще более тонким и пронзительным. — Надеюсь, вы уже нашли себе более подходящую профессию, чем магия, кхе-кхе?

— Не искала, — ответила Риль, неловко вытирая руки о штаны. Кончик ее носа был измазан чем-то синим.

— Разве наш подопечный несчастлив? — удивился Юмазис. Выглядел он представительно: шитый золотом камзол, замысловатый шелковый шарф, сапоги змеиной кожи. В коротких волосах блестели алмазные заколки.

Орк тяжело заперхал:

— А вот в этом, мальчик мой, вам предстоит убедиться самим.

Ни Риль, ни Юмазис так и не успели увидеть телепортирующего жеста ректора, только сырая затхлость кабинета сменилась вдруг одуряющим жаром и невыносимым, давящим солнечным светом. Они были в Заюльской пустыне.

— Лихой старичок, — восхитился Юмазис, торопливо наматывая шарф на лицо.

— А одежонку ты ничего подцепил. Богатенькую.

— Да мне по рангу положено, — смутился он. — Сам знаю, что выгляжу как ярмарочный петух. Оазис открылся им за ближайшим же барханом. Высокие стены, защищающие сад от песчаных буранов, были увиты сочным плющом, в щели пробивались трава и мох. На голой, рассохшейся земле буйно цвел куст шиповника. От иррациональности этой картины у Риль по спине побежал холодок.

«Глупо как. Неправильно», — с неожиданной тревогой подумала она.

Створки ворот раскрылись, и из оазиса выступил целый караван самодовольных верблюдов. Рядом с караваном шествовал облаченный в белые одежды человек. Не прошло и минуты, как ворота снова отворились, выпуская роскошные носилки, сопровождаемые охраной. Следом проскользнул пеший отряд торговцев.

— Ох, — выдохнул Юмазис. — Проходной двор. Риль поежилась.

— Пойдем, — сказала она. — Посмотрим.

Оазис кишел людьми. Казалось, что на площади, немногим превосходящей средних размеров городской квартал, собрались сотни, а то и тысячи. Под каждым деревом кто-то спал, повсюду виднелись палатки и шатры. Песчаные дорожки были затоптаны, цветы сломаны. Воняло потом и мочой.

На окнах красного домика появились ставни, неумело сработанные из кусков большого ящика. Дверь была закрыта, и только тоненькая ниточка дыма, выбивающаяся из треснувшей форточки, говорила о том, что здесь еще кто-то живет.

— Беда, — буркнул сквозь зубы Юмазис, отпихивая ногой лоснящуюся пегую крысу.

Крыса сдвинулась едва на шаг. В ее глазках посверкивало спокойное ожидание.

— Надо как-то попасть внутрь. — Риль вскарабкалась на подоконник и заглянула в щель между досками ставен и стеной. — Он на кухне.

— Так окликни его. Помнится, ты была любимой ученицей глухонемого паралитика Вукса. Вот уж кому была наипрямейшая польза от своего мастерства.