Женщина-фейерверк - Мария Барская

И тут раздался звонок домофона.

– Охранник, будь он неладен, – в сердцах бросил Никита. – Кого там еще принесло? Глаша, подойди, пожалуйста, спроси.

Из домофона послышалось:

– К вам снова посыльный из «Каро-сервиса». Пускать?

– Сейчас выясню, – отозвалась я.

Пришлось возвращаться в спальню.

– Никита, там опять этот поющий цветочник. А ну признавайся, ты второго романса ему не заказывал?

– Нет, клянусь. Это его собственная инициатива. Посылай куда подальше. Он мне уже надоел.

– Не пускайте, – сообщила охраннику я. – Мы не заказывали.

Из трубки донеслись возмущенные вопли.

– Вы в получении расписаться забыли, – перевел мне вопли студента охранник. – А их за это в магазине штрафуют. – Судя по сочувственному тону, он проявлял солидарность со студентом.

Мне тоже стало жаль восходящую звезду вокала.

– В таком случае пропустите. Ой, но я ведь совсем голая! – вырвалось у меня.

В трубке хрюкнули. Ну и дура же я! Ляпнула, не отключившись!

– Не волнуйтесь, он подождет, пока вы оденетесь, – охранник то ли решил меня успокоить, то ли издевался.

Певец-посыльный предстал пред мои светлые очи минут через пятнадцать. Вид у него был одновременно оскорбленный и смущенный, а на меня он украдкой поглядывал так, словно я была еще не одета, что, в свою очередь, заставило смущаться меня. Я расписалась в квитанции.

– Никогда еще таких трудных клиентов не было, – буркнул он, пряча бумажку в карман.

– Вам бы моих клиентов, – гордо отозвалась я и немедленно пожалела.

Судя по выражению его лица, он интерпретировал мой ответ по-своему и многозначительно бросил:

– Бывает.

Ну естественно. Голая женщина в не принадлежащей ей квартире, у которой бывают клиенты! У него не осталось сомнений, чем я занимаюсь. Да и у меня на его месте, наверное, тоже не осталось бы. Несмотря на это, в его взгляде сквозило уважение. Я перевела это так: дама хоть и не юная, а спросом пользуется. Вон в какой дом выписывают, да еще заказывают для нее цветы с серенадой.

Я уже собиралась с ним распроститься, когда в переднюю приковылял из спальни Никита в халате.

Вид вновь прибывшего вызвал новый всплеск интереса у цветочного певца. Видимо, теперь он окончательно убедился в характере моей трудовой деятельности. Я не сомневалась, что по возвращении в «Кару» он обсудит с коллегами «интересных клиентов». Стыдно было ужасно.

– Это вам, – протянул посыльному сложенную купюру Никита. – В порядке компенсации за забывчивость моей подруги.

Достоинства купюры я разглядеть не успела, так быстро цветочник-певец засунул ее в карман. Однако, судя по всему, он остался доволен и с улыбкой воскликнул:

– Обращайтесь, пожалуйста, в любой момент! Я сейчас арии из итальянских опер разучиваю. Со следующим заказом могу исполнить. А хотите, одну спою прямо сейчас? Так сказать, на прощание и в качестве бонуса.

– Нет, нет, нет, спасибо большое, – я поспешила остановить его. – Отложим до следующего раза.

Я вовремя захлопнула дверь, потому что Никита уже сполз на пуфик под вешалкой и корчился от беззвучного хохота.

– Ой, не могу! – в следующий миг простонал он.

– Так тебе и надо. Сам виноват, – с напускной суровостью проговорила я. – На будущее поостережешься заказывать такие дурацкие вещи.

– Какое там будущее! – продолжал хохотать он. – Будущего не будет. Я прямо сейчас умру. Надо же, итальянские арии! Это под какие же цветы, интересно?

– Полагаю, Никита, ты тут цветами не отделаешься, придется тебе кипарис покупать.

– П-прекрати, Глафира, – он уже заикался. – Это, значит, для итальянских арий кипарис, а если я закажу ему для тебя исполнить что-нибудь из «Ивана Сусанина», то он принесет тебе елку?

– На «Ивана Сусанина» потянуло? Никак решил заманить меня на болото и бросить?

– На болото и бросить – нет, а заманить – да. Ой, помоги мне дойти до кровати. Что-то опять нога барахлит.

Я, естественно, отказать ему в помощи не могла, и мы потом еще долго оставались в спальне…

Домой я явилась довольно поздно, изо всех сил стараясь не сиять лицом. Свой светящийся лик я спрятала за корзиной, которой и суждено было принять первый удар. Конечно же, в передней при моем появлении немедленно возникла Мавра.

– Мама, у тебя опять мобильный отключился. О-о-о… – Она увидела корзину. – Ну естественно, до телефона ли тебе было! Опять трудный клиент?

– В общем, да, – пролепетала я. – Можно и так сказать.

– Судя по размерам корзины, тяжелый у тебя выдался день, – сказала Мавра.

– Ох, – только и смогла я произнести в ответ.

– Сперва были просто букеты, теперь эта клумба, – Мавра фыркнула. – Если так дальше пойдет, скоро он тебе цветочный магазин подарит. А ты не отказывайся. Мы с тобой тогда быстренько деньги на поездку соберем.

Поставив корзину на пол, я села. К Мавре присоединилась Сашка и тоже начала охать над тюльпанами, а потом сестры заспорили, как лучше поступить: оставить цветы в корзине или вытащить и расставить по вазам? Я была рада. По крайней мере, никто не обращал на меня внимания.

Спор затягивался. По мнению Мавры, цветы следовало вынуть и разделить на три больших букета. Тогда ни одно помещение в нашей квартире не будет обделено. За исключением, конечно, ванной и туалета, но там букеты из-за тесноты ставить как-то даже глупо. Хотя если верить глянцевым журналам, вполне модно.

И вдруг меня клюнуло: а что это я расселась? Надо хоть мобильный на подзарядку поставить, мне небось уже обзвонились!

Едва я подключила телефон, раздался звонок. Это был Никита. Говорить при девчонках мне не хотелось, а они продолжали пристраивать корзину, и ни одно место их не устраивало. Выйти из комнаты я тоже не могла: мобильник подзаряжался, держа меня на коротком шнуре. Пришлось мне быть краткой и очень официальной.

– Никита Сергеевич, рада вас слышать, но, к сожалению, я сейчас занята. Перезвоню вам завтра.

– Завтра так завтра, – несколько обиженно произнес он. – Я просто хотел сообщить, что ты забыла у меня всю документацию по моему юбилею и еще по чьему-то другому торжеству. Если тебе это нужно, заезжай прямо завтра с утра. Я не против, буду ждать.

Я тоже была не против, еще как! Однако ехать завтра утром к Никите получалось совершенно не с руки. С другой стороны, бумажки мне были нужны позарез. Не по Никитиному, конечно, юбилею, а по тому, как он выразился, чьему-то другому торжеству.

– Хорошо. Приеду.

– Ура! – возглас Никиты достиг ушей девчонок, и обе с большим интересом уставились на меня.

Резко отвернувшись, я сухо произнесла в трубку:

– Значит, договорились, Никита Сергеевич, завтра ровно в девять я у вас.