Женщина-фейерверк - Мария Барская

– Увы, сегодня мы с вами вынуждены отказаться от приятной возможности посетить наш любимый ресторан.

Итак, игры кончились. Видимо, встречаться отныне мы будем в офисе. Ну и замечательно.

– Встретимся мы в этот раз… – он выдержал короткую паузу. – У меня дома.

Этого еще не хватало. С какой стати?

– Может, если вам сегодня неудобно, на завтра перенесем? – предложила я.

– Напротив, мне очень удобно. Все равно дома в постели валяюсь и ничего не делаю.

Час от часу не легче! Что он несет? Неужто пьяный?

– У вас сегодня выходной? – я постаралась как можно деликатнее сформулировать свой вопрос.

– Вынужденный! – хохотнул он. – Ногу вчера подвернул на теннисе. Теперь даже по квартире ковылять тяжело. Каждый шаг – подвиг. Поэтому уж не обессудьте и приезжайте, пожалуйста, ко мне.

Слава богу, не пьяный. Не выношу иметь дело с нетрезвыми заказчиками. Иногда вообще черт-те что вытворяют. Однажды у меня один такой подписал контракт, а на другой день, протрезвев, отказался платить. Прямо по пословице: «Я не я, и лошадь не моя». Только вместо лошади он объявил не своей собственную подпись. Мол, я сама ее подделала, а он платить ничего не будет. Этого субчика мы занесли в черный список и больше дела с ним не имели, как, впрочем, и с остальными нетрезвыми гражданами. Сперва, господа, проспитесь, а потом уже торжества заказывайте.

– Глафира, да вы не волнуйтесь, – продолжал тем временем Никита. – Я ведь не в загородном доме, а в московской квартире. Поездка у вас много времени не займет. Это в центре.

Я и не волновалась. Мне вдруг стало жутко интересно, как живет Туров. Алка в таких случаях говорит: «Посмотрите на мужика в домашней обстановке, и вы многое о нем узнаете. На людях-то они все горазды павлинами хвосты распускать, а дома расслабляются и теряют бдительность». Конечно, на Турова мне глубоко наплевать, но взглянуть все равно любопытно.

– Диктуйте адрес, – произнесла я вслух.

Он жил в новом доме недалеко от «Новослободской». Я долго ждала, пока Туров откроет дверь. Ковылял он действительно с трудом и при помощи костыля.

– Видите, Глафира, совершил подвиг в вашу честь. Дошел от дивана до двери.

Московское жилище его оказалось не очень большим. Типичная холостяцкая квартира, больше всего похожая на гостиничный номер. Кухня, совмещенная с просторной гостиной, и спальня. Обставлять апартаменты Туров, явно по примеру многих людей своего круга, поручил дизайнеру. Во всяком случае, обстановка была совершенно нейтральная и безликая. В подобном жилище мог обитать кто угодно, и характер Турова никак не просматривался. Если так можно выразиться, квартира сама по себе, а Туров на диване.

– Нравится? – он обвел рукой пространство гостиной.

– Ничего, – неопределенно ответила я.

– Вот и мне кажется, что ничего, – ухмыльнулся он. – В том смысле, что ничего хорошего. Казенно тут, верно? Загородный-то дом я уже по себе обломал. Дизайнер вопит: видите ли, я его концепцию совершенно испортил, и теперь он этот дом никому показать не сможет. Стыдно ему, что я там натворил. Ну и хрен с ним. Деньги, между прочим, с меня брать ему не было стыдно. Вот и пусть теперь свою концепцию в другом месте воплощает. А мне совершенно не нужно, чтобы мой дом кому-то показывали. Я в нем живу! Мне главное, чтобы самому было уютно и удобно. А эта квартира у меня так, переночевать или вот для таких случаев.

Я огляделась. И точно – гостиничный номер. Все необходимое есть, но никаких примет личного. Ни фотографий, ничего.

Раздался звонок в дверь. Никита взмолился:

– Глафира, пожалуйста, откройте. На второй подвиг я пока еще не способен.

Немного помучившись с замками, я распахнула дверь. На лестничной площадке стоял молодой человек в серебристом форменном комбинезоне и серебряной бейсболке с черной надписью «Каро-сервис». Похоже, практичный Туров решил совместить приятное с полезным. Слесаря заодно вызвал, чтобы я, пока тут сижу, за ним присмотрела.

Молодой человек внимательно оглядев меня, перевел взгляд на раскрытый блокнот, который все это время держал в руке, и осведомился:

– Госпожа Веселых Глафира Филипповна?

– Весёлых, – инстинктивно поправила я и лишь потом удивилась: – Откуда вы знаете? Я же здесь не живу, случайно зашла.

Теперь удивился молодой человек.

– А я и не знаю. У меня тут написано. – И он потыкал пальцем в свой блокнот.

– Раз написано – заходите.

Кажется, я поняла. Туров заранее рассчитал: дверь открою я, ну и дал мою фамилию. Очень мило! Может, мне этому слесарю и работу из своего кармана придется оплачивать?

Но слесарь упрямо помотал головой:

– Не пойду. Незачем. Все уже оплачено.

Такой наглости я никак не ожидала и язвительно полюбопытствовала:

– Вы что, телепат? На расстоянии работаете? Или просто ничего делать не хотите? Вот сейчас позвоню вашему начальству. Хотя, может, оно у вас тоже считает, что главное деньги с клиента содрать, а отрабатывать их не надо?

На слесаря стало жалко смотреть.

– За что? – жалобно пролепетал он. – Чем вы недовольны? Я же еще даже не успел.

– Интересно, как вы собирались успеть, если даже заходить не хотите? – Я решила, раз завелась, выдать ему по полной программе.

– Да я в таких случаях никогда не захожу, – еще жалобнее прохныкал он. – Многие не любят.

– Полный бред! – воскликнула я, лишний раз про себя отметив, что наемная рабочая сила окончательно у нас распустилась.

– Почему бред? Работать не даете, а только возмущаетесь.

Стремясь окончательно разгромить противника, я сочла хорошим тактическим ходом предоставить ему свободу действий.

– Ладно, показывайте, как вы умеете работать, не заходя.

– Давно бы так, – проворчал молодой человек. – А то только с настроения зря сбиваете.

И встав в позу, он запел оперным голосом:

Не уходи, побудь со мною,Здесь так уютно и светло!Я поцелуями покроюУста, и очи, и чело…

Я остолбенело слушала, чувствуя себя, как Алиса в Стране чудес, «все страньше и страньше». Забавная, однако, у этой конторы манера чинить краны и прочищать унитазы. Им что, песня строить и чинить помогает? А вдруг и вправду? Вот он сейчас допоет, я пойду проверю, и выяснится, что сантехника работает. Наверное, я просто отстала от жизни.

Сантехник допел, поклонился, выхватил откуда-то из-за угла неимоверных размеров корзину с тюльпанами и, опустившись на одно колено, протянул ее мне.

– Будьте счастливы, Глафира Филипповна!

– Это что, приз? – слегка отпрянула я.

– Женщина! – возопил молодой человек дурным голосом. – Прекратите издеваться и берите свой заказ! Я, между прочим, при исполнении и тороплюсь. У меня еще пять штук таких.