Тварь внутри тебя - Брайан Ламли

И наконец Джеффри Пакстон, один из телепатов. Неприятный тип, думал министр, но весьма полезный. Для сотворения мира нужны всякие твари. Он был с претензиями, хотел всего сразу. Лучше использовать его и держать под наблюдением, чем позволить заняться крупным шантажом или допустить, чтобы его завербовала какая-то иностранная держава. Да... надо будет потом проследить за его продвижением.

Итак, здесь, под этой крышей, собралось шестнадцать человек, еще одиннадцать разбросаны по разным частям света. Они приглядывали за этим миром. Им щедро платили за их таланты. И это окупалось, до последнего пенни. Гораздо дороже обошлось бы, если бы они ушли из отдела и работали сами на себя.

Их было шестнадцать. Министр разглядывал их, а они изучали его — человека, который держался в тени и предпочел бы там и оставаться, если бы не случилось что-то чрезвычайное. Лет сорока пяти, невысокого роста, он был щеголевато одет; темные волосы зализаны назад. Лицо бесстрастное. Темно-синий костюм с голубым галстуком. Черные лакированные туфли. Лицо чистое, гладкое, лишь несколько морщин прорезали лоб. И ясный взгляд блестящих голубых глаз. Правда, сейчас, после беседы с Беном Траском, этот взгляд выражал некоторую растерянность.

— Леди, джентльмены, — он не любил начинать издалека, — то, что я должен вам сообщить, показалось бы невероятным любому вне этих стен, как, впрочем, и все остальное, что слышали эти стены. Не буду утомлять вас рассказом о том, что вы и так знаете. Собрал я вас в первую очередь для того, чтобы сообщить, что у нас возникла серьезная проблема. Сначала о том, как все это произошло и как нам об этом стало известно. Потом я хотел бы услышать ваше мнение, как с этим справиться. Не секрет, что у любого из вас гораздо больше опыта, чем у меня. Вы единственные в мире специалисты в подобного рода вещах, так что кроме вас эту проблему решать некому.

Он глубоко вздохнул, потом продолжил:

— Некоторое время назад главой отдела был назначен человек, который оказался предателем. Да, я имею в виду Уэллесли. Его разоблачили, так что это позади. Но я не имел права допустить, чтобы такое повторилось вновь. Короче говоря, пришлось найти человека, который бы шпионил за шпионами. Я, конечно, знаю, что у вас есть неписаный закон: друг за другом не шпионить. Так что никто из сотрудников не годился для моих целей. Пришлось убрать отсюда одного из вас и перевести непосредственно в мое подчинение. Причем, надо было сделать это раньше, чем он станет членом команды и проникнется ее духом. И я выбрал Джеффри Пакстона, более или менее новичка, и поручил ему сторожить сторожей.

Он сделал предупреждающий жест, предвидя возмущение, но пока никто не протестовал.

— Я не подозревал никого из вас, в самом деле никого. Но после Уэллесли я не имел права допустить даже малейшую возможность измены. Тем не менее я хочу, чтобы вы знали, что ваша личная жизнь остается вашей личной жизнью, не может быть и речи о каком-то вмешательстве. У Пакстона была строжайшая инструкция: не влезать ни во что постороннее, его должны были касаться только дела отдела. Безопасность отдела. Несколько недель назад мы проводили операцию в Средиземном море. Двое наших агентов, Лейрд и Джордан, столкнулись с определенными сложностями. Это было более чем неприятное дело, хотя и не первое в этом роде. Глава отдела, Дарси Кларк, отправился туда с Гарри Кифом и Сандрой Маркхэм посмотреть на месте, что можно сделать. Потом к ним присоединились Траск и Чанг, им помогали и другие отделы. Что касается их квалификации, у Кларка и Траска был опыт в подобных вещах, а Киф... ну, Киф — это Киф. Лучше бы он утратил свои таланты, отдел бы от этого только выиграл. Но он отправился туда как наблюдатель и советник, ведь никто лучше него не знаком с вампиризмом... — он многозначительно умолк. — Мы все еще не знаем в точности, что именно произошло на Родосе и в Румынии, но ясно одно: мы потеряли Тревора Джордана, Кена Лейрда и Сандру Маркхэм. Они погибли! Они, по-видимому, столкнулись с серьезной проблемой. Дарси Кларк, впрочем, утверждает, что все позади, проблемы больше не существует. Конечно, Гарри Киф мог бы рассказать все, но он не очень-то делится информацией.

Аудитория слушала затаив дыхание, слышно было чье-то сопение; в задних рядах кто-то привстал было и снова сел; над собранием царил полумрак, поскольку люстра горела лишь над подиумом, и министр прищурился, пытаясь разглядеть человека в глубине зала. Да, он узнал его, высокого, тощего предсказателя.

— Да, мистер Гудли?

— Господин министр!

У него был тонкий звенящий голос, и это почему-то сочеталось с его обликом.

— Я думаю, вы не обидитесь и не будете искать в моих словах то, чего там нет. Я хочу сказать то, что мы услышали, было сказано откровенно и честно, без уверток. Ваши слова, несомненно, идут от сердца, вы говорите то, что думаете, руководствуясь лучшими намерениями. Наверное, все здесь понимают это, и понимают, что только храбрый человек мог решиться прийти сюда и все это высказать, тем более, что здесь хватает людей, которые могут сами забраться к вам в мозги и в момент обчистить их.

Министр кивнул:

— Не знаю, как насчет храбрости, но в остальном все верно. В самом деле, как вы сказали, нет смысла подозревать меня в недомолвках и увертках. Вы и сами, ребята, видите, что у меня нет ни к кому претензий. Итак, к чему вы клоните, мистер Гудли?

— Я к тому, что претензии есть у меня, сэр, — спокойно ответил Гудли. — И у всех нас тоже. Я думаю, следует обсудить вопрос об обидах и претензиях. Конечно, не к вам лично, — я предвижу, что вы еще долго останетесь на своем посту, так что какой смысл? Речь не о том, что вы сказали или подумали, а о том, что вы предприняли и собираетесь предпринять. Или о том, что собираетесь предложить нам. Если, конечно, у вас не найдется чертовски убедительных объяснений.

— Нельзя ли пояснее? — Замешательство министра росло. — И покороче, потому что мне еще нужно много чего сказать.

— Объяснить нетрудно. — Это еще кто-то вскочил на ноги — нет, вскочила: Миллисент Клири, очаровательная юная телепатка, чей талант еще только развивался. Она мельком глянула на министра и яростно уставилась в затылок Пакстону, сидевшему в первом ряду. — Кое-что, во всяком случае. Да, можно понять, что это было необходимо — проверять нас иногда. Но... этот? — Она в ярости дернула подбородком в сторону Пакстона, и указала на него рукой.

— Мисс, э-э... — Министр от смущения забыл, как ее зовут, хотя всегда гордился тем, что не забывает имен. Посмотрел на нее, потом на Пакстона.

— Клири, — ответила она. — Миллисент... — и в волнении продолжила: — Пакстон наплевал на ваши инструкции, на ваши указания. Безопасность отдела! Дела отдела! Да, вы дали ему удобную отговорку, хотя он едва ли в ней нуждается. Чужие дела — вот что его волновало. Вот куда он совал свой нос!