Убик - Филип Дик

— В самом деле? Это неслыханно, — удивился владелец моратория.

Он обошел Джо и направился к аппарату.

— Можно послушать? — Он поднял трубку и вопросительно посмотрел на Джо.

— Один посткред, — сообщил Чип.

Фогельсанг сунул руку в карман и вытащил оттуда горсть монет. Раздраженно покачав своей шапкой в форме самолетного винта, он подошел к Джо и протянул ему три из них.

— Я беру у вас ровно столько, сколько стоит здесь чашка кофе, — сказал Джо.

Он неожиданно почувствовал, что давным-давно не ел и что должен встретиться с Эллой натощак. Вместо еды ему придется принять амфетамин. Уж этим, вероятно, отель снабдит его бесплатно.

— Я ничего не слышу, — объявил фон Фогельсанг, держа трубку около уха. — Нет даже сигнала. Только помехи, причем как будто идущие с большого расстояния.

Он протянул трубку Джо, тот взял ее и приложил к уху.

Теперь он тоже слышал только далекие помехи. «Как будто с расстояния в несколько тысяч миль», — подумал он. Это было не менее удивительно, чем голос Ранкитера. Если, конечно, это был его голос.

— Я верну вам ваши деньги, — пообещал Джо, вешая трубку.

— Мелочи, — сказал Фогельсанг.

— Но ведь вы не услышали голоса.

— Давайте вернемся в мораторий, так советовал вам Хэммонд.

— Эл Хэммонд сотрудник фирмы, он подчиняется мне. Я полагаю, мне следует вернуться в Нью-Йорк до разговора с Эллой Ранкитер. Я считаю, что составление рапорта Объединению является более важным делом, чем беседа с ней. Не сообщил ли вам Хэммонд, покинули инерциалы Цюрих или нет?

— Да, все улетели, кроме девушки, которая провела с вами ночь в этом отеле. — Удивленный хозяин моратория обшарил комнату взглядом, прикидывая, где она может находиться. — А разве ее здесь нет?

— Что это была за девушка? — Джо охватили самые мрачные предчувствия.

— Мистер Хэммонд не сообщил мне, он считал, что вы в курсе дела. В данных обстоятельствах упоминание ее имени было бы по меньшей мере нетактичным. А разве она…

— Но ко мне никто не приходил.

«Кто же это мог быть? — думал Джо. — Пат Конли? Или Венда?» Он начал ходить по комнате, стараясь справиться с охватившей его паникой. «Боже, — думал он, — хоть бы это была Пат».

— В шкафу, — сказал фон Фогельсанг.

— Что? — Джо остановился.

— Может быть, следует посмотреть в шкафу, в этих апартаментах огромные шкафы.

Джо надавил кнопку, и пружинный механизм распахнул дверцы.

На полу лежало нечто сжавшееся, состоящее из рассыпающихся остатков того, что некогда было тканью. Создавалось впечатление, что то, что скрывал под собой материал, усохло в течение долгого времени до таких маленьких размеров. Тело было иссушено до предела, почти мумифицировано. Наклонившись, Джо перевернул его. Оно весило не больше нескольких фунтов. От его прикосновения скрюченные конечности распрямились с сухим шелестом, напоминающим звуки сминаемой бумаги. Казалось, что волосы у этой фигурки неимоверно длинные, они прикрывали ее лицо как черное, клубящееся облако. Джо стоял, согнувшись, не имея смелости посмотреть, кто это.

— Старые останки, — проговорил фон Фогельсанг сдавленным голосом. — Они полностью обезвожены, словно пролежали тут целое столетие. Я спущусь вниз и сообщу директору отеля.

— Невозможно, чтобы это была взрослая женщина. — Джо казалось, что это трупик ребенка. — Это наверняка не Пат и не Венда, — сказал он, распрямляясь и сбрасывая с лица фигурки волосы. — Такое ощущение, как будто ее сунули в печь для обжига кирпича.

«Может, это из-за взрыва, — подумал он. — Термическая волна после взрыва специальной бомбы».

Он молча смотрел на маленькое сморщенное личико, потемневшее от температуры. И уже знал, кто это. Он узнал ее, хотя и с трудом.

Это была Венда Райт.

«Она пришла ко мне ночью, — догадался он. — Она пришла ко мне в комнату, и неожиданно для нее самой в ней или вокруг нее стал происходить какой-то процесс. Она почувствовала, что что-то не так, и тихонько спряталась в шкафу, чтобы я ничего не видел. Так прошли ее последние часы, — хотя он надеялся, что минуты, — однако она не издала ни звука, чтобы не разбудить меня. А может быть, она и пыталась разбудить, но это ей не удалось или не хватило сил. Может быть, именно после неудачной попытки разбудить меня она и спряталась в шкафу? Господи, надеюсь, это не длилось долго».

— Вы ничего уже не сможете сделать с ней в своем моратории? — спросил Джо у Фогельсанга.

— Слишком поздно. При столь полном распаде в ней наверняка не осталось даже искры полужизни. Это та самая девушка?

— Да, — кивнул Джо.

— Будет лучше, если вы как можно скорее покинете отель. Ради вашей же собственной безопасности. Иначе Холлис — а это ведь Холлис, да? — сделает с вами то же самое.

— Мои сигареты, — произнес Джо, — превратились в труху. Телефонная книга на борту корабля оказалась двухлетней давности. Скисшие сливки и остывший, плесневелый кофе. Устаревшие деньги. Везде один и тот же фактор: время. Она еще на Луне сказала: «Я чувствую себя такой старой».

Джо погрузился в раздумья, стараясь справиться со страхом, порой переходящим в изумление. «Но этот голос по телефону, голос Глена, — думал он, — что бы это могло значить?»

Во всем этом он не видел никакой логической связи. Отсутствовал какой бы то ни было смысл. Голос Ранкитера не вязался ни с какой гипотезой, которую он мог бы быстро выдвинуть.

— Излучение, — сказал Фогельсанг. — Наверное, она какое-то время была в зоне сильного радиоактивного излучения.

— Мне кажется, она умерла от последствий того взрыва на Луне, — сказал Джо. — Того, что убил Ранкитера.

«Частицы кобальта, — думал он. — На ней осела горячая пыль, и она дышала ею. Но тогда и на всех нас есть такая же пыль и всех нас ждет та же смерть, и сделать уже ничего не удастся, нам даже в голову не пришло, что взрыв может вызвать цепную реакцию».

— Ничего странного, что Холлис позволил нам улететь. И все-таки…

Это объяснило бы смерть Венды и высыхание сигарет. Но телефонная книга, кофе, сливки и монеты по-прежнему не укладывались в гипотезу.

И непонятно, откуда же взялся в трубке видеофона голос Ранкитера. Монолог, который прекратился, как только трубку снял фон Фогельсанг. «Он замолчал, как только его попытался слушать кто-то, кроме меня», — понял Джо.

— Мне надо вернуться в Нью-Йорк, — твердо заявил он. — Надо встретиться со всеми, кто присутствовал при взрыве бомбы. Мы должны обдумать все это. Вероятно, это единственный способ разобраться в этом деле, прежде чем все мы умрем по одному — так же, как и Венда, или еще худшим способом. Если, конечно, может быть что-то худшее. Попросите администрацию отеля, чтобы они прислали мне пластиковый пакет, — обратился Джо к владельцу моратория. — Я заберу останки с собой в Нью-Йорк.