Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя

— Я поняла, довольно.

Ах ты ж ёб твою мать.

Слово-то какое выковыряла из своего хорошего воспитания — я думал, такие только в «Вишневом саду» остались и то в театре.

— Нет-нет, малая, погоди. — Иногда, очень редко и в основном по «особенным случаям», меня несет. Как именно это случается — часто просто рандом. Но Дина, например, примерно вдупляется, когда уже нужно закрыть рот, потому что если продолжать продавливать, то я эффект будет примерно как от разорвавшейся пружины. Ане еще предстоит осваивать тонкое искусство взаимодействия с моими сальпугами и скорпионами, но один важный урок я могу преподать ей уже сейчас. — Я не буду за тобой бегать, Нимфетамин. Это вообще не моя тема — возвращать, уговаривать, убеждать, выпрашивать. Вышла — иди на хуй сразу, без оглядки. Большая, сильная и самостоятельная? Вали! Выход там! А если ты маленькая, беззащитная и нуждаешься в моей спине — значит, ты играешь по моим правилам.

— Каким пунктом стоит целование твоего королевского зада, господин?!

Ну и взгляд у нее сейчас.

Милая кошечка голубых кровей врубила шипелку на полную громкость и даже выпустила когти?

Бля, зря я трусы не надел, потому что это какая-то ёбаная загадка мироздания: почему у меня уже третий раз за пару часов встает на девочку, которая в плане секса меня не привлекает от слова «вообще»? Недотрах, что ли? В последнее время было так много работы, что даже не вспомню, когда последний раз как следует отрывался.

— Ты точно это хотела сказать, Нимфетаминка? — понижаю голос на полтора тона — ни больше, ни меньше. В меня эту способность однажды вколотили палками и пиздюлями — без всякого гребаного преувеличения.

По лицу вижу, что ей очень хочется фыркнуть, вмазать мне по роже всеми коготками — не зря же она их выпустила. Но даже в эту минуту малышка не теряет голову, помнит, что на территории кота ебут кошечку, а не наоборот. Поэтому Аня просто поджимает губы — ее лицу это очень не идет — выравнивает спину как будто собирается выходить на подиум в платье из золота и прет мимо меня, не сказав ни слова.

Даже даю ей это сделать.

Ну, почти.

Хватаю за локоть в тот момент, когда Нимфетаминка уже выскользнула наружу и успела сделать вдох, наивно понадеявшись, что на этом наш маленький конфликт будет исчерпан. Хрена с два, малая, лучше я тебя сейчас щелкну по носу, за маленький проступок, чем ты накосячишь по-крупному.

За локоть подтягиваю ее к себе, подавляю сопротивление, надавливая на маленькую ямку под костью, которая на пару секунд лишает ее способности даже пальцами пошевелить.

— Я не люблю, когда мне целую зад, Ань, — на ухо, почти касаясь губами кожи, которая моментально становится горячей. — Но раз уж ты спросила… Я люблю, когда женщина сосет, стоя передо мной на коленях. Люблю, когда не стесняется ни единого звука, который издает с моим членом во рту. Люблю при этом держать ее за волосы и натягивать рот на себя по самые яйца. Люблю, брать ее за горло и пальцами чувствовать как напрягаются каждая мышца, потому что она старательно заглатывает. И кончать тоже предпочитаю в рот.

Она так напрягается, что локоть в моих пальцах становится деревянным.

Дергает, как от удара током.

Отстраняется так отчаянно, как будто мысленно уже попрощалась если не со всей рукой, то с большей ее частью точно.

— Это мерзко, Влад, — говорит ее рот, но взгляд откровенно халтурит.

— Это кайфово, Нимфетаминка — когда тебя трахает большой заряженный мужик без комплексов. И вот поэтому я не терпеть не могу целок — вы пиздец наглухо застегнутые. Поэтому, — разжимаю пальцы и даю ей отойти на безопасное расстояние, — можешь выдохнуть — на тебя вся это мерзость не распространиться ни при каких обстоятельствах. Это была просто маленькая демонстрация, что некоторые вопросы лучше не задавать, чтобы потом не пришлось мучительно краснеть и бежать на исповедь.

Она сверлит меня своими серыми глазами с такой злобой, которую может генерировать только эго глубоко обиженной женщины. Но прикол в том, что Нимфетаминка вряд ли понимает, что на самом деле в ней говорит тупо недотрах, и даже если бы я сказал все то же самое в шекспировском сонете, она все равно бы хотела моей крови.

Потому что, бляха, девочка давно созрела.

А вот почему она до их пор сохранила себя «для мужа» — это загадка покруче той, что находится на дне Мариинской впадины.

Кто, блин, вдалбливает девочкам в головы, что секс и любовь — это одно и то же? Что трахаться надо только по большой любви, что если ты не кончаешь в койке так, что об этом завтра напишут все газеты — это, на хуй, не повод корчить терпеливую страдалицу, а повод валить от этого убогого на поиски нормального члена? И еще вот это, мое любимое: трахаться можно только с одним и до гроба, ну максимум с двумя, при условии, что первый сдох. А если вдруг по какой-то ужасной трагедии в твоей вагине побывало больше двух членов — ты блядь и проститутка, и не смей целовать в лобик молочных младенцев.

Готов поспорить, что несмотря на все факторы «против» такого однобокого взгляда на женско-мужские отношения, Аня именно так и думает. Ну, типа, сначала любовь, потом — ритуальное вагоноприношение.

Меня можно считать циником, но подобный трэш меня только забавляет.

— Я хотела бы принять душ, Влад.

И-и-и-и-и, на моих глазах снова происходит чудесная подмена — Аня собрана, серьезна и чертовски официальна. За что ей, конечно, мое бескрайнее уважение и почтение.

— Любая комната — твоя, будь как дома. — Киваю за спину, давая понять, что более не нуждаюсь в ее компании.

И с некоторым удивлением констатирую, что только после ее ухода член в штанах с горем пополам расслабляется. Ладно, видимо, мне все-таки нужно решить эту проблему с парой горячих «сосок», но не раньше, чем разгребу дела насущные.

Оформить договор купли-продажи.

Завещание ее папаши должно быть у Рогова. Если завтра (точнее, уже сегодня) это мразина не приползет ко мне на брюхе, придется сделать так, чтобы ползти в мою сторону ему пришлось исключительно при помощи зубов.

Нужно подключать Кирби — этот засранец вытащит на свет божий даже трусы Сатаны, если ему за это хорошо заплатят и если это будет моя просьба. Никогда не пойму, зачем он, имея на плечах настолько гениальную голову и возможность за час выпотрошить любой банковский счет, прозябает в своем темном тату-салоне. Хотя, нужно отдать ему должное — руки Кирби ничуть не уступают его голове.

И еще нужно разобраться с опекой мелкой.

Она, в отличие от Ани, явно на моем полюсе интересов.

Нужно приготовиться бодаться с Шубой. Я хорошо знаю этого мудака и в курсе, что он не станет бить сразу. Для начала, подготовит тылы, попытается взять меня за жабры. А вот хуй ему.

Старый гандон.

Воспоминания из прошлого, как всегда, накатывают внезапно. Сколько лет уже «на свободе», а до сих пор не научился предсказывать их появление. Валит просто сразу наглухо бетонными блоками всей той грязи, которую меня натаскивали делать.

Сначала — Алекс.

Потом — Шуба.

Если бы не Кирби — я, возможно, так и остался бы в роли «гвоздя». Да, главного, даже самого ценного, но просто «гвоздя», главная задача которого — пугать, разводить и рвать.

Я пытаюсь протолкнуть прошлое в свой внутренний слив, но ни хрена не получается.

Курить тянет.

Кофе меня определенно взбодрил бы, ну да ладно.

Заглядываю в телефон, пролистываю длинный список пропущенных от Кузнецовой.

Она еще и сообщения прислала — на отметке висит штук двадцать, но я, не читая и даже не открывая, удаляю сразу всю стопку. Чем больше женщину мы дрочим и все вот это вот.

Нужно проветрить голову.

Именно поэтому я в свое время выложил абсолютно все, что у меня было, чтобы купить землю на пляже. Купил этот участок, купил чинуш, которые ни в какую не хотели отгрызать в мою пользу кусок «общественного пляжа» (а по факту — давным-давно закрытой для посетителей зоны), даже забашлял парочке «зеленых» организаций, чтобы не гундели за тяжелую долю черепах и креветок. Когда взял в руки документ о праве собственности — впервые в жизни чуть не расплакался. А потом еще два года жил буквально на коробках под открытым небом, потому что бабла осталось только на китайскую лапшу и растворимый кофе.