Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя

— Отвечай.

Не успеваю сообразить, за что мне отвечать, поэтому машинально сжимаю телефон, который Влад сует мне в ладонь.

— Что? Я?! — Чувствую, как мои глазницы округляются за болезненных размеров. Хочу вернуть телефон обратно, но Влад демонстративно сует ладони в задние карманы джинсов, из-за чего они снова небезопасно сильно сползают вниз.

Сегодняшний вечер, или скорее, утро нового дня, точно кончатся его стриптизом.

Как называется то заболевание, когда человеку обязательно нужно размахивать членом в парке перед случайными прохожими?

— Отвечай, Нимфетамин. — Грей снова растягивает губы в зловещую улыбку Дьявола.

— Кто это? — Хотя вижу, что на экране написано «Кузнецова». Ну хоть что-то хорошее — это просто какая-то неуравновешенная девушка, а не толпа отбитых гангстеров.

— Моя бывшая, — высекает как будто откуда-то из печенок. И уточняет: — Бывшая жена.

— Так и поговори с ней сам. — Очередная попытка впихнуть ему телефон, заканчивается провалом.

— Не ответишь, Нимфетаминка — сделаю исключение из правил и отжарю тебя в мясном ряду, между салями и хамоном.

Я сглатываю и быстро прикладываю телефон к уху.

— Коро-о-о-о-оль? — тянет приятный женский голос, но заметно подпорченный заплетающимся языком. — Ну и зачем было не отвечать? Ты же сразу блокируешь, когда говорить не хочешь или забыл, что я с тобой пять лет…

— Кто это? — говорю, как мне кажется, именно тем тоном, которым должна говорить девушка, вдруг обнаружившая в телефоне своего мужика настойчивые звонки от бывшей.

— А это кто? — не теряется она, не берет даже паузу, чтобы переварить тот «досадный факт», что телефон ее бывшего взяла девушка. В первом часу ночи.

Мне надо называть имя?

Что я должна сказать?

Таращусь на Влада с немым вопросом, в надежде получить хоть какие-то ориентиры, но не похоже, что он собирается хоть немного мне подсказывать. Крепко эта Кузнецова, наверное, его довела, раз готов вот так с размаху позволить незнакомому человеку макнуть ее носом в дерьмо. Не поделили заводы и пароходы, когда разводились?

— Я девушка Влада, — говорю самое очевидное и нейтральное, но судя по тому, как скисла рожа Грея — он явно рассчитывал на что-то более оригинальное. Как будто это так просто — взять и придумать историю про «долго и счастливо, и душа в душу» про человека, о котором знаешь только что, что он — псих и бандит.

— А я жена Влада. — Абонент «Кузнецова» явно не привыкла лезть за словом в карман.

— Бывшая, — тоже наращиваю градус уверенности, хотя это единственное, что я вообще о ней знаю.

— Ты же в курсе, «временная голова на подушке», что бывших жен, как и бывших президентов, не бывает?

Звучит как пощечина.

По моим, еще не отошедшим после тумаков отчима, щекам.

И я… закипаю, потому что даже у ягненка на заклании могут сдать нервы. Особенно, если по ним безбожно топчутся сначала старые извращенцы, потом один нахальный моральный урод, а теперь вот — женские каблуки.

— Да? Точно не бывает? Я просто после секса совсем туго соображаю. Влад же ебется как жеребец, лежи потом в позе жабы на лотосе, вспоминай, как зовут, какой рукой писать и сколько президентов в истории лишали их почетного титула. Кажется, трех, да?

Бровь Грея медленно выгибается вверх с таким надломом, что этот взгляд нужно зафиксировать для рекламной кампании женских вибраторов — настолько это секс в кубе. Я на секунду набираю полный рот воздуха и надуваю щеки, потому что идиотский рефлекс не дает проглотить его дальше в легкие.

Мне нужно собраться и перестать так откровенно пялиться на его мускулистое, смуглое, рельефное, горячее…

В общем, нужно просто перестать пялиться.

А еще лучше воспользоваться передышкой, пока моя собеседница ищет достойный ответ и понять, что именно мне нужно сделать, чтобы Грей… ну, видимо, выпустил меня из всей этой переделки с минимальными психологическими травмами. И так, что у нас в анамнезе? Его бывшая, пьяная и очень борзая, явно с претензией на возвращение в объятия дорогого супруга. С другой стороны — Влад Грей, тоже не первой трезвости, с явным комплексом бессмертного бога и нежеланием вступать с бывшей супругой даже с в словесный контакт.

И я, между молотом и наковальней.

Очевидно, что он хочет моими руками щелкнуть ее по носу. Отставим пока моральную сторону вопроса — мало ли, действительно, при каких обстоятельствах они расстались? Значит, мне нужно просто сделать так, чтобы она почувствовала себя не просто обиженной, а максимально растоптанной. Если бы Грей хотел ее обидеть — он бы просто заблокировал ее номер.

Кстати, в пользу этой моей теории говорит и его дьявольски довольная рожа.

«Не смотри! — приказываю себе, когда он вдруг начинает медленно, как змей, на меня наползать, и медуза на его шее впивается в меня своим леденящим душу взглядом.

— У нас тут прорезалась целая плохая девочка? — Ну и голос у него — мурашки табунами по коже и даже в тех местах, где подумать стыдно.

— Знаешь сколько у него таких, которые просто на раз? — пытается бравировать Кузнецова, но истеричные нотки в голосе подсказывают, что я попала точно в цель. — Были до меня и после меня.

— И пока ты была — тоже, — изображаю зевоту и показательно на пятках отворачиваюсь от Грея на сто восемьдесят градусов. — Просто круговорот баб в природе.

— Пока мы были вместе — я была Номером Один, ты, говорящая голова. Кстати, если вдруг ты не в курсе — Влад терпеть не может, когда кто-то трогает его вещи, тем более — телефон. Так что может уже прямо сейчас собирать манатки и валить, пока тебя не поймали на горячем.

— Восемнадцать, тридцать шесть, два, заглавная английская F, — придумываю просто от балды.

— Что? — не понимает она.

— Код от его телефона, — добавляю еще один зевок, на этот раз чуть более долгий, чем предыдущий. Такие мелочи, казалось бы, но они гораздо лучше любых слов. Ничто так не «радует» в диалоге, как явно скучающий собеседник. — Ты точно не ошиблась номером?

И пока абонент «Кузнецова» утирается от этого очевидного плевка, а я собираюсь с моральными силами на второй раунд (наверняка теперь она тоже поднимет градус), я чувствую позади себя выразительные горячее дыхание. Втягиваю голову в шею, пытаюсь отойти, но рука Влада змеей обвивается вокруг моей талии, притягивает к себе так плотно, что между нами не остается ни миллиметра свободного пространства.

— Плохая Нимфетаминка, — шепчет мне на ухо еще более низким голосом, пока ладонь медленно сползает по моему животу вниз. — Усложним задачу?

Я не успеваю даже толком понять, как именно он собирается усложнить то, с чем я и так понятия не имею, что делать, а его вторая рука отводит вперед мои волосы, обнажая шею и плечи. И рада бы сбежать, но Грей так крепко держит, что кажется, это что-то на бульдожьем. О том, что жертву из пасти бульдога можно вырвать только если огреть его по башке. Вот с его руками ровно та же история.

— Позови Влада, дурилка, — говорит Кузнецова.

И все? Целых двадцать (или около того) секунд думала, чтобы… ничего?

Я бы точно сейчас выдала парочку едких шуток, но проблема в том, что одновременно я, кажется, начинаю понимать, как именно Грей собрался усложнить мне задачу.

Чувствую, как он мягко дышит мне в затылок, но ощущения такие, будто у меня вместо кожи — папиросная бумага, и я уже медленно тлею сверху вниз.

Нужно взять себя в руки.

Нужно успокоится.

Отнестись к этому как к экзамену, а у меня никогда не было проблем с оценками ни в школе, ни в университет. Я вообще девочка Высший бал.

Знать бы еще, что этот псих проверят. Мою стрессоустойчивость? Или это просто порция издевательств в отместку за то, что не предупредила его о своей маленькой бесполезной девственности?

— Слушай, — все-таки справляюсь с чувствами, беру под контроль ту часть мозга, которая у меня помечена грифом «Работает 24/7», — а зачем звонить бывшим пьяной в час ночи, чтобы так тупо сливаться? Или нет. Все, я поняла. Просто. Надо. Еще. Виски.