Эрик - Михаил Ланцов

– И тебе здравствовать, – он улыбнулся. – Дела, что привели меня сюда, будут для тебя полной неожиданностью.

– В самом деле?

– Бежал я из замка. Вот сына захватил, и бежал. Все бросил.

– Ты меня интригуешь. Рассказывай – что случилось? Только давай с самого начала, а то мне жуть как интересно, что происходило в замке после моего отъезда.

– Поначалу, узнав о бегстве, Карл громко ржал и называл тебя трусом. Выпив в честь своей победы, он пошел радовать этим событием Берту. Там, совершенно потеряв бдительность от веселья и алкоголя, начал ее насиловать. Но в этот раз ему не повезло. Кто-то подбросил ей кухонный нож, так что она отсекла ему все мужское достоинство. Как корова языком слизнула. А он, вместо того, чтобы вырвать орудие своей кастрации из ее рук, стал вопить диким голосом. Берта хоть и полуживая была, да переломанная вся, но не растерялась и начала его по лицу бить да по шее. Рассекла левый глаз, практически отсекла левую щеку, отрубила правое ухо и снесла часть носа. Так бы и забила до смерти, если бы не подоспел стражник. Тот отработал четко – с одного удара топора снес ей руку с ножом, а вторым ударом отрубил голову. Как твой дядя выжил – никто не знает. Уж хоронить готовились, а он все не представлялся. А потом и вовсе – на поправку пошел. Как оклемался, вызвал меня и отправил на твои поиски. Приказал убить любой ценой, так как это ты подбросил Берте нож.

– Какой догадливый дядя, – Эрик улыбнулся.

– Да все поняли это, не только он. Больше просто некому было. Так вот. Послал, значит, он меня на твои поиски, а у самого ум пеленой затягиваться стал. Того стражника, что его отбил у твоей матери, велел четвертовать за нерасторопность. Прогулялся я, в том числе и по твоей милости, вполне прилично. Возвращаюсь в замок, а там даже на воротах никто не стоит. Смотрю – на старом дубе, что возле донжона растет, развешано куча народа – слуги, дружинники. Захожу я к нему, передаю твое письмо и сообщение, что ты отбыл в Святую землю. Поскрежетал он зубами, но поблагодарил. Жили мы так какое-то время, как по выжженной земле ходили. Как что не по его – за оружие хватается и бьет. И начал люд от него бежать. К весне прошлого года во всем замке два десятка человек не набралось бы. А по округе трупный запах такой, что проезжих людей выворачивает. И вот два месяца тому назад решил я с женой своей молодость вспомнить. Заигрываю с ней, ласкаю, она смеется. Но ничего не вышло, только раздеваться стали, вбегает Карл с мечом в руках. Увидел ее в ночной рубахе, да как рубанет ей по голове. Так и разрубил ее до самой груди. Тут я и не выдержал. Бью его в ухо, да по кисти, чтобы меч выронил. Он совершено в ярости поворачивается и на меня пошел, орет, что убьет. Проверять не решился, схватил свечку и в глаз его последний воткнул. Да хорошо так, от души. Рухнул он без сознания. А я быстро одеваться и за сыном. Той же ночью мы ускакали прочь. Вот и сидим с тех пор тут, ждем, когда флот в Святую землю пойдет, чтобы идти туда и счастья искать.

В общем, посидели, поговорили по душам. Так как Рудольф сбежал практически без средств, то Эрик подарил ему десяток денариев, а потом предложил подумать о службе ему. Сразу соглашаться он не стал, хотел все обдумать да с сыном обсудить. На том и разошлись, предварительно условившись то том, что встретятся завтра утром в этом же месте.

Следующие два дня прошли в довольно приятных беседах и обсуждениях плана действий. Оказалось, что наш старый приятель был хорошо знаком с командором местного подворья тамплиеров неким Пьером де Шамоном. На третий день, с утра, целая процессия отправилась в гости к этому господину. В задачу бывшего дядюшкиного сподвижника входило рекомендовать молодого барона перед командором и быть гарантом его личности. Задача остальных – выполнять функцию свиты благородного господина. Встреча началась, на удивление, весьма прохладно. Как потом выяснилось, месье был уже хорошо наслышан о довольно странном, если не сказать больше, поведении сеньора твердыни фон Ленцбург, а потому, все его мысли поначалу кружились вокруг желания сохранить баланс между вежливостью и нежеланием вести любые дела с Карлом. Но все изменилось, когда ему, наконец, прекратив мило беседовать обо всем кроме дела, сообщили о том, ради чего они пришли и обрисовали обстановку. Ситуация была следующей. Любимый дядюшка нынешнего гостя, лежит в своей постели при смерти, и умереть должен со дня на день. Причем особенно было подчеркнуто то, что его выздоровление, не только не запланировано, но и совершенно исключено. После его смерти лен переходит по праву наследования к Эрику, так как он вообще единственный из всего рода, кто в скором времени останется в живых. Но у молодого барона нету никакого желания выращивать пролежни на попе, просиживая штаны в замке. Поэтому он хотел бы передать все угодья вместе с замком, что относятся к лёну в управление ордену Тамплиеров, причем – он предлагает довольно широкие полномочия, вплоть до перестройки замка. Само собой, не безвозмездно. Взамен он просит завести в банке ордена постоянный счет, известив об этом все отделения, на который переводить каждый год, в первый день зимнего солнцестояния сумму, эквивалентную 5% от годового дохода, полученного с лёна, в серебряных монетах. О каждой операции прихода или расхода немедленно информировать все отделения посредством писем. Пополнение этого счета допустимо любыми средствами с оценкой на месте, занесением в реестр и указанием итоговой приемной суммы в серебре. Указанный реестр рассылается вместе с уведомлением о проведении приходной операции по всем отделениям банка. Ну и так далее. Эрик делал себе первый в истории постоянный расчетный счет, причем с очень удобной формой пополнения. А вот снятие наличных средств должно было идти исключительно в серебре. За меру стандарта была взята венская марка серебряная. Средства должны были выдаваться по первому требованию в пределах баланса счета. Если необходимой суммы в отделении не находилось, то указывались сроки, в которые средства могут быть доставлены. Все операции бесплатны. Предложение настолько заинтересовало Пьера, что он, со своей стороны предложил внести в соглашение еще пункт, где отмечалось, что Эрик фон Ленцбург имеет право останавливаться вместе со своей свитой на любом подворье ордена для проживания. Весь тот день наш герой провел в работе по заключению договора и пришел на ночлег лишь, когда уже стало смеркаться. В руках у него была копия договора и выписка о первой входящей операции – он перевел на счет тамплиеров 15 марок серебром, оставив у себя только три марки в динарах и оболах, для ходовых операций. Так же, он договорился о переводе на баланс счета 500 отрезов шерстяной ткани, но оценку перенесли на завтра. Эрик был жутко доволен, он весь буквально светился, ведь его действия, наконец-то, стали приобретать солидный масштаб. Однако в этом деле оставалось небольшая проблема – нужно было похоронить дядю, а тот, к сожалению, был еще жив. Нужно было что-то делать, причем срочно. Самое гаденькое заключалось в том, что он сам должен был оставаться в Венеции и встречаться с разными известными людьми для сохранения железного алиби.