Котовский - Владимир Шмерплинг

Котовскому приходилось несколько раз в день переодеваться и менять парики, до неузнаваемости изменять свою наружность. Он выдавал себя за дородного помещика Золотарева, которого разорили большевики. У помещика Золотарева появилось много друзей и знакомых. Ему сочувствовали, с ним дружили. Среди других одесских кутил, посещавших рестораны и кафе, он славился как отличный игрок на бильярде, как знаток рысистых лошадей, как балетоман, Имевший свое постоянное кресло в первых рядах Оперного театра.

Сигары Золотарев обычно покупал в маленькой лавочке на Ришельевской улице, рядом с молочной «Неаполь». Там была явка боевых дружин. В подвале табачной лавочки хранился динамит.

Закурив сигару, помещик Золотарев направлялся на Дерибасовскую, где было особенно людно, и разгуливал там с приятелями; среди них было много осведомленных офицеров, которые откровенничали с ним и делились новостями.

В течение одних и тех же суток помещик Золотарев превращался в Гершеле Берковича, который имел на привозе большой лабаз, торговавший овощами. Гершеле Берковичу удавалось получать овощи и фрукты даже из тех мест под Одессой, где оперировали «красные банды». Про Гершеле Берковича ходили слухи, что он связан с контрабандистами. И, действительно, выдавая себя за торговца овощами, Котовский связался с контрабандистами и, отгружая через них картошку, получал взамен для вооружения партизанских отрядов новенькие револьверы, винтовки и даже пулеметы. Иногда деловые люди часами разыскивали Берковича по городу и никак не могли его разыскать. В это время Котовский принимал «пациентов» на Базарной улице, в доме № 36, где он выдавал себя за врача.

Кроме случайных посетителей, к нему на прием приходили члены его боевой дружины и работники подполья, с которыми он поддерживал связь.

Многим в городе приходилось сталкиваться и с помещиком Золотаревым, и с торговцем Берковичем, и с представителем фирмы по оборудованию механических мельниц, и с частно практикующим врачом, который любил прописывать больным морские ванны, обтирания и массаж, но никому и в голову не приходило, что он имеет дело с одним и тем же лицом — Григорием Котовским.

В одесском подполье действовали по правилу: «не говори тому, кому можно, а тому, кому нужно». Только два человека были посвящены в тайну всех профессий Котовского — парикмахер-гример на Преображенской улице, в совершенстве обучивший Котовского искусству грима, и театральный костюмер, который доставал ему нужные костюмы по его фигуре.

Котовскому поручали задания, связанные с добыванием оружия и средств для революционной подпольной работы. Он должен был держать в страхе деникинскую контрразведку и не давать покоя интервентам.

…На одном из одесских заводов вспыхнула забастовка. Предприниматель отказался выполнить требования рабочих, решив расправиться с ними при помощи деникинской контрразведки. Руководители забастовки были арестованы, часть рабочих уволена.

Ревком поручил Котовскому «рассчитаться» с фабрикантом. Котовский начал с того, что написал фабриканту письмо, в котором еще раз повторил все требования рабочих. Письмо кончалось угрозой. Фабрикант перепугался и обратился за помощью в контрразведку. Контрразведчики устроили в доме фабриканта засаду из пятидесяти человек.

Котовский подкатил к дому на рысаке, запряженном в новую пролетку. Он держал себя, как завсегдатай этого дома. На нем была добротная шуба с бобровым воротником. Начальник засады, выскочивший из подъезда, увидев перед собой такого важного, разодетого барина, козырнул ему. Котовский поднялся наверх.

На глазах у охранки «барин» прошел прямо в кабинет фабриканта. Он представился ему как работник контрразведки и сообщил, что сегодня Котовский предполагает устроить налет на его дом. Выведав у фабриканта, где он хранит свои ценности, Котовский сразу же назвал себя. Это ошеломило фабриканта. Котовский заставил его выложить бриллианты и наличные деньги, которые фабрикант, не доверяя тогдашним банкам, держал при себе.

На прощание Котовский потребовал, чтобы фабрикант при нем же позвонил в контрразведку и сообщил, что Котовский проник к нему, несмотря на засаду, и сейчас вместе со своими дружинниками находится у него на квартире.

Не торопясь, «барин» вышел из дома. Он подозвал начальника засады и предупредил его, чтобы тот был наготове, так как через несколько минут сюда должен нагрянуть Котовский. После этого он сел на лихача и скрылся в темноте.

В это время к дому фабриканта спешили контрразведчики на помощь своим. Начальник засады, считая, что это приближается отряд Котовского, приказал открыть стрельбу.

Деникинцы, убежденные в том, что стреляют по ним дружинники Котовского, также открыли огонь.

Деньги, взятые у фабриканта, Котовский передал в ревком. На следующий день бастовавшие рабочие получили из этих средств пособие. А фабрикант хлопотал об освобождении арестованных зачинщиков, так как теперь счел необходимым выполнить все то, что требовали от него рабочие.

Котовский же обдумывал, как ему выполнить новое поручение. Он должен был совершить нападение на деникинскую контрразведку. Контрразведчики и офицеры любили кутить в небольшом шантане «Бродячие собаки» на Полицейской улице. Котовский устроил на работу швейцара в этом шантане своего человека. Посетителей пускали только до часу ночи. Они раздевались на первом этаже, оставляли сабли в гардеробе, а потом поднимались наверх.

Ночью Котовский на грузовике подъехал к «Бродячим собакам». Швейцар узнал его и впустил. Котовский приказал приехавшим с ним людям приступить к делу. В несколько минут вешалка, забитая белогвардейскими, французскими, английскими шинелями и фуражками, была очищена.

«Швейцара» тоже увезли с собой. Через несколько дней дружинники Котовского, переодетые в офицерскую форму и вооруженные двумя пулеметами, окружили здание контрразведки.

От «офицеров» не потребовали пропусков. Дружинники перевернули все помещение контрразведки. Котовский лично пересмотрел секретные бумаги; часть документов взял с собой, часть — сжег.

Об этом смелом налете не писали в газетах, но весь город знал о том, что подпольщики разгромили контрразведку.

Опозоренные контрразведчики решили во что бы то ни стало поймать Котовского. Им удалось арестовать двух его ближайших помощников. Их приговорили к расстрелу. Но за несколько часов до исполнения приговора тюрьму окружили десятки вооруженных людей. Котовский штурмом взял тюрьму и освободил своих товарищей и других политических заключенных.

Если когда-то за Котовским охотились только кишиневские сыщики, то теперь за ним гонялись агенты деникинской и иностранных разведок. Из Кишинева были срочно вызваны старые полицейские служаки, которые хорошо знали Котовского в лицо. Снова его голова была оценена, а его фотографии ходили по рукам специалистов сыскного дела.