Я, Великий И Ужасный - Изяслав Кацман

продолжила юная правительница — Чтобы она занималась нашим домом и полем в Тенуке.

Занятно: моя царственная подруга так походя употребляет слово "наше" применительно к семейным владениям. Интересно, когда в ЗАГС пойдём?

— А кто здесь будет вместо неё следить за всем? — вопрос вполне резонный. И соскальзывая со скользкой темы, предлагаю — Может вообще тебе перебраться сюда? Скоро здесь начнутся твориться большие дела.

— Не получится — подумав, отвечает Рами — Дом типулу в Тенуке. Оттуда они правят Пеу. Так было и так будет. Люди по-другому не поймут.

— Ну и кого мне вместо Таниу здесь оставлять? — повторил я вопрос.

— Пусть она сама выберет из своих помощниц. Тем более, теперь здесь меньше народу постоянно живёт: пану макаки кто в Тинсоке, кто в Талу. А хорошая управляющая хозяйством нужна. Да и твой ребёнок будет под присмотром — последняя фраза произнесена всё так же буднично.

— И давно ты знаешь о том, что именно от меня Таниу понесла? — как можно спокойнее спрашиваю.

— Слухи быстро разносятся — ответила таками.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— Мужчине нужна женщина — философски заметила Рами — Не одна, так другая. Хорошо, что твоё семя попало в Таниу, родня которой только в своей вэйской глуши что-то значит. Хуже, если бы ты заделал ребёнка дочери какого-нибудь большого человека из Тенука или Мар-Хона. Тогда, подстрекаемый родственниками, этот ребёнок мог бы стать врагом нашим с тобой сыновьям. А так он будет помощником своим братьям, если его вырастить и окружить заботой.

— Ты что, меня совсем не ревнуешь к Таниу? — обескуражено спрашиваю: ох уж эта загадочная папуасская душа — то полгода дуется на вполне невинное сравнение с оставшейся далеко сестрой, то прагматично и цинично рассуждает о беременной от меня любовнице.

— Ревную — вздыхает Рами — А что делать.

— Не знаю — брякаю я — Вытравить плод Таниу, мне отрезать причиндалы.

— Она-то чем виновата — осуждающе отвечает таками — Куда ей деваться было, когда муж погиб, и вы пришли.

Ага, будто я насильно заставлял безутешную вдову крутить задницей передо мной и вообще подавать недвусмысленные намёки.

— А причиндалы тебе отрезать… Они мне ещё пригодятся — с этими словами мой бесёнок приступает к действиям, которые истолковать можно лишь однозначно.

К прерванному разговору вернуться удалось только неизвестно через какое время. На этот раз нарушил молчание я сам.

— Насчёт того, что Таниу с будущим ребёнком не следует упускать из виду — сама придумала, или кто подсказал? — спрашиваю.

— Дядя и Ламими так говорили.

Я вспомнил вторую жену Рамикуитаки — полноватую тётку, железной рукой управляющую хозяйством ласунгского таки и держащую семейство и окружение в страхе. Такое ощущение, что и сам правитель Ласунга побаивался свою супружницу. Верная соратница и боевая подруга.

— А если будет дочка?

— Таниу говорит, что по всем приметам сын родится.

— А ты с ней самой-то говорила, что хочешь её видеть распорядительницей хозяйства?

— Прямо нет. Только хвалила, какой здесь порядок, и что хотела бы такую же управительницу себе в Тенук. А сейчас самое время её пригласить: прежде домом и полем заведовала Наринива, жена Поте, которому запретили появляться мне на глаза после мятежа "крысоудых".

— Хорошо, тогда можешь забирать Таниу с собой — отвечаю — Главное, чтобы она дорогу смогла одолеть.

— Ничего, мы будем отдыхать почаще — последние слова Рами звучат совсем сонно.

А через пару минут отрубаюсь и я.

Утро было ясным, хотя ночью, судя по лужам, шёл дождь. Надо же, как крепко спалось — абсолютно ничего не слышал. Осторожно передвинув чуть в сторону от себя посапывающую во сне Рами, я встал. Тэми только что-то неразборчиво пробормотала, не открывая глаз. В который раз поражаюсь этой её способности — хоть из пушки стреляй, не проснётся. Ну да ладно, пускай отдыхает: важные государственные дела подождут. В отличие от тех, которые сегодня предстоят мне.

Аккуратно, стараясь не шуметь, нацепил набедренную повязку и выбрался из покоев Солнцеликой и Духами Хранимой. Под навесом у входа столкнулся с верной спутницей повелительницы старой Тамаривой. И ведь хватает у неё сил таскаться за своей воспитанницей десятки километров пешком. Кормилица тэми окинула меня своим обычным насмешливым взглядом. Я быстренько проскользнул мимо бабки, в очередной раз поймав себя на том, что побаиваюсь старую каргу. Вот ведь идиотизм какой-то: многочисленных регоев, "сильных мужей" и прочих из числа своих политических противников не боюсь, а перед старой ведьмой действительно тушуюсь. Понятно было бы, относись она ко мне столь же неприязненно, как к большинству окружающих. Так нет же — старуха, конечно, к Сонаваралинге никакого пиетета и опасливого уважения не высказывала, однако смотрела, пускай и насмешливо, но доброжелательно. Точнее, снисходительно. Остальным же частенько доставалось от Тамаривы по полной — причём бабку не останавливал никакой высокий статус. Ну не существовало для неё авторитетов.

Возле "хозблока" — длинного навеса с очагами, где готовилась еда на всех обитателей Цитадели, наткнулся на Шонека в сопровождении Сектанта и Ного, двоюродного брата Ванимуя. Встретивший свой восемнадцатый дождливый сезон парнишка должен был отправиться в прошлом году в числе отобранных и утверждённых молодых дареоев учиться мореходному делу на вохейских кораблях и знакомиться с миром за пределами Пеу. Но в бунсанской кампании ухитрился сломать ногу, причём не в бою, а самым идиотским образом — застрял в сучьях затянутого в трясину дерева и неудачно высвободился. Так что пришлось ему оставаться дома.

После разговора насчёт преподавательской карьеры в новом учебном заведении тенхорабитский Вестник решил ускорить освоение туземного языка. Лучшей кандидатуры в качестве помощника, чем Ного, учивший вохейский в течение нескольких месяцев для "загранкомандировки", у меня не нашлось. Вот теперь родственник Ванимуя и сопровождает чужеземца повсюду, разъясняя тому вещи, насчёт которых не может ответить Сектант. Заодно и сам подтягивает свои познания в языке заморских торговцев.

Я поел горячей каши из коя, запив успевшим остыть кипятком. Данное новшество с трудом приживалось среди папуасов, но значительное сокращение желудочно-кишечных инфекций, которое мне удалось связать с введённым мною правилом не пить сырую воду, всё же мало-помалу способствовало распространению сего полезного для здоровья обычая. Разумеется, пришлось ознакомить наших дам, ответственных за кухню и готовку еды, с заклинаниями, которые должны сопровождать кипячение набранной из водовода жидкости в глиняных горшках. И то прогресс — теперь народ сознательно проводит гигиенически-магическую процедуру для борьбы с духами "микарубу", а не из страха, что Сонаваралингатаки натравит злокозненных духов поноса на ослушников.

Ел без особого аппетита. Потому что предстояло мне сегодня