Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше (XIX — начало XX в.) - Леонид Горизонтов

После обнародования указа о веротерпимости, когда действующее законодательство должно было приводиться в соответствие со вновь провозглашенными принципами, появилась обширная юридическая литература, в которой скрупулезно систематизировались все правовые нормы и давались рекомендации по их изменению. Тон этой литературы весьма критичный. «Никакой обязанности воспитывать малолетнего в той, а не в иной вере, — считал 3. В. Познышев, — закон на родителей возлагать не должен»93. Было убедительно показано, что отмена уголовного преследования за религиозные преступления невозможна без коренной корректировки Устава духовных дел иностранного исповедания, т. е., по сути, разрушения традиционной иерархии конфессий 94. Этого, как известно, не произошло. «Всякие коллизии, возникающие между вероисповеданиями по поводу смешанных браков и рождающихся от таковых детей, — констатировал в 1916 г. Н. С.Тимашев, — решаются безусловно в пользу господствующей церкви». Для периода между двумя революциями это подтверждается как судеб–но–полицейскими материалами, так и документами, исходившими от Ватикана 95. «Наша веротерпимость в своих основаниях, — делал вывод В. Н.Ширяев, — глубоко проникнута соображениями национальной политики»96.

Д. Н.Блудов в 30‑е гг. и великий князь Константин Николаевич в 60‑е не являлись, конечно, единственными сторонниками заключения смешанных браков. О пользе семейных уз с православными в деле обрусения поляков высказывался А. Л.Потапов, имя которого, впрочем, традиция связала с изменой «русскому делу» в Северо — Западном крае 97. Сходных взглядов могли придерживаться представители администрации на восточных окраинах Империи 98. Однако в целом отношение светской власти к смешанным бракам было, как правило, отрицательным. Этот факт обнаруживает внутреннее противоречие правительственного курса. С одной стороны, придав «разноверным» союзам выраженную антикатолическую направленность, законодатели тем самым четко определили условие сближения русских и поляков. С другой стороны, широко признавалась их малая эффективность в урегулировании польского вопроса и даже прямая опасность для общества и государства.

В течение длительного периода своего действия правовая регламентация браков самым болезненным образом вторгалась в судьбы нескольких поколений поляков и россиян, получая особый резонанс в зависимости от эпохи, региона, социального слоя. Хотя в нашем распоряжении нет надежной статистики, можно без колебаний утверждать, что потомки смешанных браков составляли абсолютное большинство православных поляков Империи, превосходя по численности добровольно перешедших в православие католиков.

При всей огромной значимости вероисповедной принадлежности для национального самоопределения следует иметь в виду, что последнее обуславливалось также целой совокупностью жизненных обстоятельств — местом жительства, характером образования, профессиональной средой, климатом в семье и т. д. Складываясь благоприятно для формирования польского самосознания, они вполне могли нейтрализовать ассимилирующий потенциал православного исповедания. И, наоборот, принадлежность к католической церкви не обеспечивала автоматически польского самосознания. Подобно русским немцам («русским» не в плане подданства, но

прежде всего с точки зрения национально–культурной ориентации), жизнь в Империи, безусловно, формировала и русских поляков. Во многих случаях национальные корни переставали оказывать определяющее влияние на образ мыслей. Полузабытая традиция, впрочем, при известных обстоятельствах обретала второе дыхание, как это было, например, в переломные 1917–1918 гг.

1 На важность и неразработанность темы указывал недавно З. Опацкий: Przeglad Historyczny, 1997, № 2, s. 360.

2 Российское законодательство Х-ХХ веков, т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М., 1988, с. 333; С. С. Клокоцкий. Брак / Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон, т. IVa. СПб., 1891, с. 570.

3Historia Kos'ciola w Polsce, t. 2, cz. 1: 1764–1918. Poznari; Warszawa, 1979, s. 549–550.

4 ПСЗ. l-есобрание, t. XVIII, 13(24).02.1768, № 13071. СПб., 1830, с.456–457.

5 ПСЗ. 1‑е собрание, т. ХХ, 7.06.1776, № 14477. СПб., 1830, с. 392–393; № 15088, 20.11.1780, с. 1016.

6С. Сестренцевич — Богуш. Дневник Сестренцевича, первого митрополита всех римско–католических церквей в России, ч.1. СПб., 1913, с.91.

7 ПСЗ. 1‑е собрание, t. XXVII, 16.10.1803, № 20987. СПб., 1830, с.932; Historia Kosciota w Polsce, t. 2, cz. 1, s. 550.

8 ПСЗ. 2‑е собрание, t. V. Отделение 2. 30.09.1830, № 3969. СПб., 1831, с. 89.

9 ГА РФ, ф. 109, оп. 6, 1 эксп., 1831 г., д.158, л. 1–1 об, 2 об, 8.

10S. Kowalska — Glikman. Malzeristwa mieszane w Krolestwie Polskim. Problemy asymi-

lacji i integracji spolecznej / Kwartalnik Historyczny, 1977, № 2, s. 320. Ср.:

R. W. Woloszynski. Polacy w Rosji 1801–1830. Warszawa, 1984.

11 Русский биографический словарь. [Т.9]. СПб., 1903, ст. 190–192; W. Bort-

nowski. Powstanie listopadowe w oczach Rosjan, s. 25.

12S. Kowalska — Glikman. Malzeristwa mieszane…, s. 321–322.

13 Белоруссия в эпоху феодализма…, т. 4, с. 103.

14С. Ф.Рубинштейн. Хронологический указатель указов…, с. 382.

15 ПСЗ. 2‑е собрание, т. VII. 23.11.1832, № 5767. СПб., 1833, с.855–858.

16 Граф А. X. Бенкендорф о России в 1831–1832 гг. / Красный архив, т.3, 1931,

с. 149; А. П.Щербатов. Генерал–фельдмаршал князь Паскевич…, т.4, приложе-

ния, с. 41.

17 ПСЗ. 2‑е собрание, тЛХ, отд.1, 22.05.1834, № 7113. СПб., 1835, с. 395;

21.08.1834, № 7355, с. 829–831.

18Н. Dylqgowa. Pokorni czy niepokorni? — Z zyciorysow biskupow polskich /

Losy Polakow w XIX–XX wieku. Warszawa, 1987.

19H. Konic. Dzieje prawa malzeriskiego w Krolestwie Polskim (1818–1836). Krakow,

1903, s. 135–141, 252–253, 258–259, 276–277; Historia paristwa i prawa Pol-

ski, t.oi, s. 499; Ю. С.Гамбаров. Брак / Энциклопедический словарь Русского

библиографического института Гранат, т. 6. Б. м., б. д., с. 456–457.

20Historia paristwa i prawa Polski, t.3, s. 511–514; Российское законодательство

Х-ХХ веков, т.6, с. 214–217; Я. А.Канторович. Законы о вере и веротер-

пимости…, с. 72–82.

21 ГА РФ, ф. 728, on. 1, д.2271, раздел XXXII, л. 75.

22 Уголовное уложение 22 марта 1903 г. Глава вторая «О нарушении ограждаю-

щих веру постановлений» с мотивами и добавлениями по закону 17 апреля

1905 г. / Изд. Н. С.Таганцева. СПб., 1906, с. 136.

23Е. Тарковский. Религиозные преступления в России / Вестник права, 1899,

№ 4, с. 22–23.

24К. П.Победоносцев. Московский сборник. М., 1896, с. 14.

25AGAD, SSKP, № 46, к. 66–67.

26 РГВИА, ф. 744, on. 1, д.35, л. 52, 53, 80.

28

27 ГА рф ф 72gf оп> 1, д.2271, раздел 32, л. 138–140 об; Драгоценное воспоми-

нание / Чтения в Обществе истории и древностей российских, 1870, № 1,

с. 251–252; О. А.Пржецлавский. Воспоминания / Русская старина, 1875, № 12,

с. 690–691; В. С.Печерин. Замогильные записки / Русское общество 30‑х годов

XIX в.: Люди и идеи. Мемуары современников. М., 1989, с. 289.

Н. Я.Данилевский. Россия и Европа. М., 1991, с. 199; И. В.Чуркина. К во-

просу о попытке объединения старокатолической церкви с православной

(70–90‑е годы XIX в.) / Церковь в истории славянских народов. (Балкан-

ские исследования. Вып. 17.) М., 1997.

29 Русская старина, 1893, № 3, с. 573.

30 Записки Иосифа, митрополита Литовского, т. 2, с. 297, 625, 635.

31 Там же, с. 646–649.

32T. Korzon. Moj pamietnik przedhistoryczny, s. 5–6.

33T. J.Epsztein. Malzeristwa szlachty posesorskiej na Wolyniu, Podolu i Ukrainie w

latach 1815–1880 / Spoleczeristwo polskie XVIII i XIX wieku, t. IX. War-