Начало - Анастасия Заворотнюк

Наши осветители расставили свет еще с самого утра – а один осветительный прибор случайно поставили близко к пожарному датчику. Когда лампа нагрелась до нужной температуры, датчик отреагировал – с потолка полилась вода. Ее не могли остановить – противопожарная система работает как часы. Номер в считанные минуты был полностью уничтожен. Все картины, все предметы роскоши, которые мало-мальски боятся воды. «Моя» кровать XV века… Да, кажется, я была последней, кто на ней лежал. С отрывом, так сказать, опередила Берлускони. Он в номер, кстати, так и не въехал – въезжать было, в общем-то, некуда. А счет за «номер» был космический – перевалил за миллион евро. Ну, очень дорогой фильм сняли. Очень.

Единственный, кто радовался и был несказанно благодарен горе-осветителям, это Венсан. У него выкроился целый день на похмелье. Человеку дали отлежаться, спокойно пережить и отравление, и поражение любимой команды. Счастливчик!

Несмотря на «дыхание вечности», Флоренция – современный европейский город, шумный, энергичный. Я снималась в очень коротком платье, в черных чулках. И проезжающие мимо мотоциклисты останавливались и восклицали:

– Ооооо!

Мы им показывали: проезжайте, проезжайте! А они:

– Снимайте, снимайте! Мы не будем мешать – только на красотку посмотрим и все! Оооо!

Мы с Венсаном кружили по площади перед отелем. Венсан спортивный, подтянутый, в хорошей физической форме. Я старалась ему соответствовать. Моя героиня должна быть на шаг вперед – умнее, хитрее, проворнее. Я прыгала на бетон, бегала с пистолетом. Его даже на вытянутой руке держать трудно, а уж терпеть отдачу и вовсе больно. Но я научилась стрелять с открытыми глазами. Всю мирную Флоренцию запугала своими выстрелами.

В конце июля, самого жаркого месяца лета, стояла невыносимая жара – градусов пятьдесят, наверное. В тот день возникли проблемы с «Мазератти», в которой мы с Венсаном снимались. И тут же пришло тревожное известие из дома: серьезно заболел папа. Я была в нокауте. Ни на что не обращая внимания, я села под кондиционер и сидела так несколько часов, пока чинили машину. Естественно, я сильно заболела. Началась череда неприятностей. Наш фильм «подвис» из-за проблем с финансированием, и поэтому возник длинный перерыв в съемках. Вместо того, чтобы отправиться в Малайзию, я улетела в Москву, чтобы заняться семьей – детей я практически не видела, так, прилетала на дватри дня из Парижа, из Норвегии, да и родителям срочно была нужна моя помощь. А в Москве выяснилось, что у меня воспаление легких.

21

Я человек очень азартный. В карты не играю, в казино не хожу – начинаю слишком сильно волноваться. Если я проигрываю в казино, могу выйти оттуда с температурой 39 °C. Не от жадности. Просто не понимаю, как такое может быть: я стараюсь, но все время проигрываю. Как это так? Я этого не люблю.

По тем же причинам я стараюсь избегать ситуаций, где надо соревноваться. Участие в чужих шоу меня сильно смущает.

И вот, когда возник перерыв в съемках «Кода Апокалипсиса», меня пригласили на Первый канал. И я согласилась принять участие в конкурсе «Две Звезды».

В то время у меня как раз был разгар войны с желтой прессой. И поэтому мне было так приятно оказаться рядом с поющими людьми. Я слушала и пела сама. И в этом находила источник сил, которые мне были так нужны для защиты. Потому что музыка открывает самое лучшее, самое нежное в тебе. И ты думаешь только о хорошем и забываешь все плохое, пусть и ненадолго.

Я соревновалась в паре с Михаилом Сергеевичем Боярским. У нас получился замечательный дуэт: поющий актер и начинающая вокальную карьеру актриса. Уже зная свои недостатки, а именно – эстрадную неопытность, я решила – буду играть. Главное – найти про что играть. Иногда мне Боярский предлагал очень красивые песни. Но я не понимала, про что именно они. То есть, мне понятно, про что в целом, например: «А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер!» Но мне-то про что петь? Я не понимаю, с какой репликой мне обратиться к Михаилу Сергеевичу. «Междуздравье» для меня не приемлемо. И я сказала:

– Михаил Сергеевич, будем петь про любовь.

– Это ваш выбор, Настя.

На том и порешили. Старались выбирать такие песни, где можно было и поругаться, и помириться, нежностей друг-другу наговорить. Мы же актеры, вот мы и играли сюжеты. На самом деле у нас было очень мало репетиций – возможности часто приезжать не было ни у кого. Петь – не на коньках кататься, это значительно легче.

На этом проекте мне все доставляло удовольствие. Было бы неприятно слететь в какой-то момент. Но мы с Боярским набирали очень высокие баллы, и стало ясно, что наш дуэт может получить одно из призовых мест. Когда записывали программу, которая не вышла, с Леонидом Парфеновым, мы ярко заявили о себе. Самая энергичная парочка – «ннна!», на все деньги, «бух!» Маленький фурор устроили. Вышли с подготовленным номером «Как много девушек хороших». Встряхнулись, почувствовали кураж. И дело не в том, что мы собирались затирать соперников, но раз уж мы сюда пришли, то надо же выкладываться по полной. Вот мы и выложились. Хотя, не всегда так гладко получалось. Была пара программ, за которые мне было стыдно. Помню, как я съехала с кресла и не могла даже поднять глаза. Выбрала совершенно неверную песню Орбакайте и Руссо «Я не отдам тебя никому». И не смогла ее прилично исполнить. Она оказалось неподходящей мне по тональности. Ох, как же я переживала! А второй мой провал – «Всегда быть вместе не могут люди». Я слушала ее на диске и совершила ошибку. Мне надо было следовать за Анциферовой, а у меня – песня в исполнении Долиной. Я потянулась за Ларисой. Ну, как я могу за ней тянуться? Долина – самый сильный женский голос страны, один из лучших в мире. Золотой. Ну, я не вытянула. Зато честно пыталась.

В общем, допустили много ошибок с репертуаром в первых выступлениях. А мы их писали сетами по шесть программ за три ночи. И это было достаточно тяжело. Почему мы работали ночами, не знаю. Вторую программу записывали в три-четыре часа утра, думать про голос уже никому не приходило в голову. Какой там голос? Все уже выпадали из реальности.

Между участниками сложились хорошие отношения. Я, например, очень подружилась с Валерией и Иосифом Пригожиным. Случались, правда, и неприятные моменты. Таня Арно обиделась, когда их пара с Мазаевым вылетела из проекта. Конкурс есть конкурс – должен же кто-то выбывать. Расстраивались – как без этого. Но по крайней мере не было бешенных страстей.

В итоге мы с Михаилом Боярским заняли второе место. Это великолепный результат, если учесть, что победили Гарик Мартиросян и Лариса Долина. О Ларисе я уже написала – склоняюсь перед ее талантом в глубоком реверансе. А Гарик тоже поет изумительно, сам пишет, он невероятно креативный человек. Их победа абсолютно справедлива, они просто на недосягаемой высоте.

Карьеру певицы я открыла для себя раньше «Двух Звезд», еще когда записывала «Голубой огонек» на СТС. Вообще, ведение новогоднего праздника это боевое крещение, особое доверие, настоящая проверка для человека, который делает телевизионную карьеру и мечтает оказаться в главной лиге телеведущих. Надо сказать, соперники на других каналах у меня были совершенно неординарные. На НТВ вел новогоднюю программу Олег Меньшиков, тоже в первый раз. У нас на СТС, естественно, подсели на самую актуальную тему «няни», а для меня это был уникальный опыт – именно здесь я впервые запела. Саша Цекало подбивал меня:

– Давай, тебе надо петь!

И снова в образе «няни». Хотя очень много примеров, когда выбирают одну маску и делают сольную карьеру. Я как-то сказала Цекало:

– Не хочу быть как Верка Сердючка, няней на всю жизнь.

Саша возмутился:

– С кем ты себя сравниваешь?! У Андрея Данилко блестящая игра, мировые хиты, невероятная европейская занятость!

Мне, кстати, предлагали всерьез начать петь. Я действительно это очень люблю, но не чувствую себя вправе заниматься этим профессионально. Главная любовь моей жизни – это кино, театр, телевидение, а вокал пусть останется для меня увлечением.

И вот, я пела песню «Я само совершенство». Надо сказать, что это совсем чужая история «няни», тоже победная и очень красивая история Натальи Андрейченко. Но мне эта песня не очень нравилась. Она такая… Не энергичная. Ну, няня же? Пой, давай! Вообще, весь репертуар подбирался «нянин»: начинала я со «Спят усталые игрушки». Была специально подобрана такая приятная джазовая форма этой песни – мне она ужасно понравилась. Под эту песню просыпались все «детки», то есть – звезды. По сюжету они лежали в кроватках, а я к каждому подходила, поправляла одеяльце и пела. После слов «глазки закрывай» шло мое «зажигай!», и тут все вскакивали с кроватей, начинали беситься. А потом – «Кружит Земля как в детстве карусель». Вот это не случайно. Меня спросили, что я сама хочу спеть. Я ответила:

– Хочу, чтобы в следующем году моя жизнь изменилась. Хочу вот эти слова «Но есть на свете ветер перемен».