Лишний маг (СИ) - "Cyberdawn"

Но какой-то разумный в отдалении заинтересовал, притом что я его и не заметил толком — далековато был, да и некрохрыч бдит, вроде как.

— А, это орк, — отмахнулся Анас и захихикал.

— Чего ржём? — заинтересовался я.

— Да та самая семантика, — некрохихикала дохлятина. — Тут в округе — орочье поселение, аж крепость по карте.

— Ну да, ну да, частокол из говна и палок, фигвамы из коры — крепость, куда деваться, — резонно отметил я. — А чего мы не заметили? И чего они вообще в Скайриме делают, в смысле поселений? Этот говнюк-Септим их вроде как в ранг нормальных меров возвёл, чего не в своих Орсиниумах тусуются?

— Ну вообще-то, Орсиниум — несколько ущелий в горах, а плодятся орки обильно. Да и могли не успеть вернуться, кроме того — в Скайриме, насколько я понял, к сиронордам сейчас не слишком хорошо относятся, на остальных нордам похрен.

— Пока, — уточнил я. — А этим братанам отбитым вообще на всё похрен, похоже. Рарил в шоке — заявлять архимагу, что её будут «не слишком часто насиловать», — припомнил я. — Ну ладно, тут и тут. А ржёшь-то чего, что там за семантика такая?

— Да название: Душник-Йал.

— Хех. И гробница Гевнорака, да уж, — оценил я. — Ладно, смотайся на разведку, что ли. Только осторожнее, Анас, — посерьзёнел я.

Мертвечина, явно наметившая поданмерствовать на мой праведный посыл, замерла. И вопросительно на меня уставилась — мол, какого овоща я советую быть осторожным немножко дохлому, немножко тысячи лет, да ещё и немножко в магическом теле, мной же и созданном.

— Крики, — пояснил я. — Принцип этого колдунства мы не понимаем, а опасность, что захороненная дохлятина там на тебя рявкнет, но не развеет, а сделает плохо и больно — ненулевая.

— Хм-м-м… Резонно, — признал Анас. — И вправду, буду поосторожнее.

С этими словами он и сгинул в недрах гробницы. А меня мой посох с некислым набалдашником (метла ведьма, по совместительству) задолбал как мебель ещё в Черном Пределе. Так что плюхнулся я на вересковую полянку, под охраной сферы-духа, стал в небо пыриться. Оно в Скайриме занятное — постоянно дуют ветра, постоянно есть облака, даже в ясные дни. И завихрения там всяческие эти облака выделывают, всё-таки есть что-то в названии «Глотка Мира». Интересно, кстати, с хрена ли тут так? Ну не считая Нордских легенд, что мол «Нирн тута дышит».

Может, и Черный Предел виноват, кстати. Перепад давления, с его учётом, выходит ощутимый, вполне себе географического масштаба. Ну и нирниум этот энергией шарашит — тоже фактор.

Так и валялся, думая, пока не притопал некрохрыч, с ходу посетовав на моё безделье.

— Развалился, щенок ленивый! Пока я, в поте лица…

— Эктоплазме тогда уж. И вообще — твоё тело больше магическое, чем призрачное. Так что не надо тут мне, — лениво отрезал я. — А развалился я, потому что нечего делать. Могу попрыгать.

— Попрыгай! — говнилась мертвечина.

— Фигу, — продемонстрировал соответствующую деталь организма я. — И вообще — чего там?

— Странно там, — уже без данмерства и кривляний ответил Анас, плюхнувшись рядом со мной. — Рядом со входом — призрак…

— Ну ипануться, как странно — призрак в гробнице, — заданмерствовал уже я, не без причины. — Никогда такого не было…

— Такого — не было. Гробница древненордская, а призрак относительно молодой. Кроме того, — задумался Анас, формулируя, — он — неправильный призрак. То ли он стал призраком из-за поклонения Принцу — но никаких эманаций Холодной Гавани я не чувствую, а другие Принцы формировать нежить подобного уровня и не смогут, насколько я знаю — другой профиль. А знаю я…

— Много, потому что некрохрыч.

— И поэтому — тоже. Или этот призрак сам прошёл ряд сложных некромагических ритуалов, наложенных на себя же — извне подобное никак не сделать, если ты не Молаг Бал.

— А нахрена в древненордской гробнице-то? И призраком на кой хрен — вроде драугром как-то органичнее.

— Органичнее, — экспертно покивал бывший драугр Анас. — Не знаю, Рарил — у меня сложности с коммуникацией, а на мои жесты этот придурошный надутый норд не отвечает. И он как-то энергетически связан с жрецом, надо бы тебе посмотреть. И с жрецом сложно… Он не мёртв, Рарил.

— Ну нежить, понятно же…

— Да ни даэдра, в том-то и дело! Он — не нежить!

— Это как это он так? — немножко офигел я. — Ходит-бродит, живой?

— Лежит в саркофаге. И спит. Но его жизнь — в сосудах.

— А так можно?

— Я думал что нельзя. Но похоже — можно.

— Так, что там опасного внутри? — закопошился я, поднимаясь. — Призрак?

— Призрак — херня, он максимум тебе кувшин на макушку уронит. Он сложно сконфигурирован, завязан на энергопотоки между Гевнораком и сосудами… В материи практически бессилен. Шесть драугров — я их не будил, но обычные драугры, стражи жреца. Ловушки на дебилов, покажу…

— В общем — ничего особо злостного, кроме жреца, который спит, — под кивки мертвечины констатировал я. — Ну, пошли разбираться, что ли, — потопал я к гробнице.

И да, призрак в мудацком рогатом шлеме встал из табуретки со скелетом, своим, как я подозреваю. Вообще, рога на шлемах подтверждали массовую тупорогость нордов как расы. Рога на боевых шлемах носили только средневековые, ударенные в отсутствие мозга религией рыцари. Ну и своей крутизной над крестьянами, само собой. На турнирных доспехах, когда они друг друга тыкали вертелами — ещё куда ни шло. Но в бою… Ну по башке — бьют, регулярно. И рога эти — не просто увеличивают площадь поражения, так ещё и передают импульс удара в дурную рогатую башку, даже если ломаются. Единственный случай, когда негладкий шлем оправдан, ну насколько я знаю — у римлянских. Там специальные швабры разных цветов на шлемах выполняли роль маркировки, давали возможность понять главнюку, кто, где и сколько. Ну и хоть и были уязвимы для бокового удара, но боковой удар более редок чем прямой, а главное: эти деятели сражались в строю, ощетинившись копьями, кидаясь всякими там дротиками-пилумами. В общем, у римлянских маркировачная польза швабр оправдывала их недостатки. И викинги НИКОГДА не носили таких кретинских кепок — они жить хотели. Рогатые шлемы носили мудаки-рыцари, мудаки-самураи (что тоже вариант рыцарей), ну и всё, по сути. И норды всей расой, демонстрируя то ли уровень интеллекта, то ли его нужность в их жизни, чёрт знает.

Кротко и мысленно осудив призрака дохлого мудака-норда, в мудацком шлеме, я на него уставился. Благо эта протоплазменная хрень ко мне топала довольно бодро.

— Уходи, незнакомец. Зло шевелится в этом месте. Я опасаюсь за безопасность самой земли, если она вырвется на свободу, — напевно прошелестела эта дохлятина в мой адрес.

А я вчувствовался в энергосостовляющую. И вправду — какая-то запредельная некродушевная конструкция, напоминающая приличного призрака только своими деталями. Ослабленная вдобавок… Ну и хрен с ним, в общем-то. Большая часть этого призрака, в виде душевных нитей, направлены в недра гробницы, туда, откуда шарашит «неправильностью», иначе и не скажешь.

— Уходи…

— Хоть представился бы, — ответил вежливый данмер я. — Раз уж первый заговорил.

— Я — страж гробницы Валдар, — прошелестел он. — Уходи незнакомец…

— Рарил я, — представился я. — Что там у тебя за зло-то? Гевнорак, что ли?

— Он самый, проклятый! Тщится возродится, но я на страже…

— Ну возродиться он, и что? — хмыкнул я. — Зло-то в чём?

На что выпучивший на меня призрак принялся гундеть, под ехидные комментарии Анаса, на тему того какой Говнорак гад, как угнетал всех и вообще. И драконы — казлы.