Газета Завтра 11 (1215 2017) - Газета Завтра Газета

Слышу по одной рации "Директор" со Степановки вызывает "Осу", тот встречно вызывает "Директора", требует подкрепления, но — безуспешно, радиоволна зыбится, ускользает, а бой в разгаре, ребята гибнут, почти сорок танков пытаются остановить! Без связи — смерть! Проблема: женский голос по рации (к тому же не все меня знали) может вызвать недоверие, выяснения, а на счету каждая секунда! Велю Поляку работать диспетчером, дублировать сообщения через рацию, нормально слышимую всеми, кто в бою. Связь наладили, но силы были уж слишком не равны, и случилось тогда страшное — позиции мы не удержали. Помню… поочерёдно, как свечи, задуваемые ворвавшейся в храм вьюгой, гаснут рации… один позывной исчез из эфира, второй, третий, четвёртый… Потом — раненые, грязные, окровавленные группками стали возвращаться те, кто чудом выжил.

Был среди них один боец, мальчик совсем, я бинтовала его. Шок он испытал не столько травматический, сколько психологический. Когда их группу обстреливали из танковых орудий, он пытался спрятаться в забитом под завязку блиндаже, а его не пустили, мол, места нет. Парень укрылся в овражек неподалёку — это его и спасло: прямым попаданием снаряда блиндаж вскрыло, как консерву, ошмётья тел на сотни метров расшвыряло…

А через пару дней — наша победа. Там, в Мариновке взяли мы несколько украинцев в плен, включая комбрига 93-й бригады ВСУ. Очень интересную в его планшете мы обнаружили карту — захвата Крыма. Украинцы всерьёз планировали одновременно с уничтожением "российско-террористических формирований" на Донбассе начать вторжение на полуостров через Геническ.

История веселая: наши бойцы-семёновцы поменяли местами указательные знаки на пути к Саур-Могиле и Мариновке. Сработало — прямо в гости к нам зарулили набитый по завязку боеприпасами "Урал", БТР и МТЛБ, а в них — собственными персонами начальник штаба и командир указанной "доблестной" бригады. В ходе боя "Урал" с б/к (грохнуло — мама не горюй! — мини-ядерный взрыв…) мы уничтожили, а вот "мотолыга" попыталась удрать, рванула в сторону Снежного. Дальше всё как в крутом боевике: вдогон помчался красный, без дверей, трясущийся от старости автоджихадик "Москвич- 2140", из него высовывается лысый бородатый с "мухой" у плеча ополчуга, долго целится — бабах! вспышка! точно! — свалилась "мотолыга" в огненную кому.

Таких историй лета 2014-го у меня на трёхтомник наберётся. Собираемся с Димой Жуковым (позывной — Кедр), он по гражданской специальности журналист, когда-нибудь книжку написать. Чтобы знали, как всё было на самом деле. Читаешь сегодня о прилепившихся к нашей войне распиаренных "героях нашего времени", ни разу не бывших в бою — изумляешься, откуда эти "герои" взялись, и почему так мало московские издания пишут о реальном героизме?

Из всех взятых нами тогда в плен особенно запомнился рядовой десантник. Достойный противник, отстреливался до последнего патрона, прикрывал своего командира, и тому на БТР удалось из окружения вырваться. Боксёр, боец наш, стал выспрашивать: "Зачем вы пришли на нашу землю?". Украинец спокойно отвечал, что, мол, им сказали: на Донбассе российские наёмники, вторжение, надо Родину защищать. После этих слов к нему потянулись ополченцы, без ругани, без угроз, вежливо каждый представился: "из Макеевки", "из Донецка", "из Шахтёрска" и так далее. Пленный обескураженно таращился на предъявленные паспорта и удостоверения, потом голову опустил: "Простите, если так. Мы думали — бьёмся с чеченцами и русскими…". А ему поясняют: да, мы — русские, живущие в Донбассе, и мы хотим быть с Россией, а не с Украиной — что теперь делать? Всех нас убить? Вы в 1991-м право отделиться от единой страны получили даром, мы право вернуться, восстановить единство русских отвоёвываем кровью. Вы считаете себя не русскими, а европейцами? Бога ради. Но не препятствуйте нам выбирать, с кем и как нам жить. Украинец ничего не ответил, нечего ему было ответить.

Ответ заключался в действиях ВСУ. После очередного штурма приграничного терминала украинцы не позволили нам вывезти раненых и убитых. Договорились: за нашими бойцами прибудет в назначенное место скорая помощь, а когда прибыла — укровояки её расстреляли в упор, показательно, палачески… В тот же день ВСУ начали шквально лупить по нам из "градов". У нас во дворе — связанные пленные, орут в панике: "Спрячьте нас, не бросайте!". Не бросили, рискуя собой, под осколками, всех утащили в укрытие. Вот и вся разница между нами, выбравшими Русский мир с его отношением к врагу, и украинцами, выбравшими европейское, нацистское отношение ко всем, кто с ними не согласен.

Ещё из той поры вспоминается, как мы на пару недель оказались полностью окружены в Дмитровке, почти без еды. Если бы не было у нас присланной на подмогу танковой роты — раскатали б нас укропы в кровавую лепёшечку. Кстати, это наши — бойцы роты Поэта — прорываясь из окружения, обнаружили раскуроченный, обгорелый автомобиль "Рено" с трупами "без вести пропавших" журналистов, среди которых был Андрей Стенин.

"ЗАВТРА". Все погибшие достойны увековечивания их памяти, скорбь о них неизбывна. Но всегда есть те, о ком вспоминаешь в первую очередь, думая: лучше бы я погиб, а не они… Ты о ком-нибудь так вспоминаешь?

Вера ШАМБЕРИНА. Многих вспоминаю с болью. В первую очередь, разведчиков наших Олежку Жиронкина (позывной — Малой) и Грека (имя сохраню в тайне, его мама на вражеской территории). После прорыва к российской границе мы должны были идти на Мариуполь, но вскоре приказ отменили, и нас направили в аэропорт. Потери там были серьёзные. Там и погиб Малой — роту свою вывел из капкана, из ПТУРа сжёг танк, а себя не уберег: ноги ему миной перебило в кисель, кровью истёк. Он часто снится мне — и чувство такое… если бы не была верующей, от одного такого сна уверовала бы… А Грек погиб раньше, в разведке. Прирождённый был воин, не боялся ни-че-го, всегда был в бронике на голый торс и всегда там, куда смертному лучше не соваться. Прослужил он совсем недолго, а сделал столько, что другим за три войны не сделать. Его мне особенно жаль.

"ЗАВТРА". Затишье на фронте в любой момент может смениться очередной попыткой наступления карателей. Как ты оцениваешь военную ситуацию, что подсказывает женская интуиция?

Вера ШАМБЕРИНА. Горячая фаза войны сменилась экономической и дипломатической. Думаю, это надолго. Вспомни последний всплеск активности ВСУ в январе и начале февраля этого года в районе Авдеевки. Причины — чисто экономические, одна группа украинских олигархов пытается оттеснить другую от угольных потоков, хотят получать уголь по той же цене, что и конкуренты. Отсюда транспортная блокада, а до неё — попытка наступления, объясняемая очень просто. Есть три железнодорожные линии, по которым уголь переправляется из республик. Первая, через Горловку, является окружной и слишком затратной. Вторая по маршруту Ясиноватая — Каштановое — Авдеевка — Красноармейск. И третья: Ясиноватая — Землянки — Верхнеторецкое — Новосёловка. Поэтому если и предпримут ВСУ наступление, то с той же, что в начале года, целью и в том же направлении: от Авдеевки в район Ясиноватая — Землянки, чтобы выйти на северную окраину Макеевки и взять под контроль маневровые узлы Донецкой железной дороги — Каштановое и Новобутовку. Оттуда начинают свой путь на север и северо-запад обе железнодорожные линии. Кто ими владеет, тот и распоряжается углём, то есть контролирует экономику республики. Поэтому наибольшая концентрация украинских войск была и будет в Авдеевке, с юго-запада которой они планируют одновременно с прорывом к Макеевке ударить так, чтобы выйти к Партизанскому проспекту, отсечь район шахты им. Засядько, а затем — через посёлки Горняк и Лозовая — отрезать шахту им. Скочинского.

Пойдут ли ВСУ в наступление, будут ли пытаться диктовать нам условия экономических отношений посредством артобстрелов, или ситуация надолго заморозится — зависит от исхода дипломатической войны. Ясно одно: если обиженные украинские олигархи пролоббируют масштабное наступление, оно будет для ВСУ и для всей Украины последним.

"ЗАВТРА". Каким тебе представляется будущее Донецкой и Луганской республик?

Вера ШАМБЕРИНА. Когда слушаю рассуждения всевозможных аналитиков, их — всегда пальцем в небо — прогнозы, поневоле вспоминаю любимого Эразма Роттердамского: "Только дураки рискуют предсказывать будущее". А интуиция моя в отношении того, что может с нами в ближайшем будущем произойти, — молчит, погружена в тяжёлый, как после боя, сон. Пока судьбу республик решают дипломаты, нам нужно быть готовыми к чему угодно и помнить: пока мы остаёмся русскими, нас невозможно победить. Для победы у нас есть всё.

В начале Русской весны никто не говорил ни о самостоятельных республиках, ни о Новороссии. Лозунг, всех объединявший, был прост и всем понятен: "Крым-Донбасс-Россия". Люди на востоке бывшей Украины требовали референдума о присоединении к Российской Федерации. Это уже потом, в силу не от нас зависящих политических причин и международных проблем, пришлось активистам Русской весны на ходу перестраиваться и провозглашать ДНР и ЛДНР как основу будущей Большой Новороссии. Но, опять-таки, воюя за Новороссию, все бойцы, с которыми мне приходилось об этом беседовать, были уверены, что в конечном итоге, когда мы освободим восемь пока ещё украинских областей, новое государство станет частью России, федеральным округом. Сейчас так называемое экспертное сообщество всячески "замыливает" тогдашние настроения политологическими спекуляциями, уверяет, что "народ в большинстве своём хотел федерализации", но мы-то знаем, как было на самом деле, и какую мы ставили перед собой цель. Она не изменилась — мы должны быть в составе России.