Ведьма - Ольга Славина

— Сами инквизиторы так не считают, — не впечатлившись иллюстрацией, хмыкнула я.

— Скольких ты видела в тот день? — уперевшись рукой в бок, усмехнулась бабушка.

— Ну, — сосчитать оказалось действительно сложно, — от пятидесяти до семидесяти человек.

— Считай сама, ведьмы не рождаются как котята, — я не смогла удержаться от смешка, услышав сравнение. — На каждые сто тысяч человек приходится одна, максимум две, ведьмы, это где-то три ведьмы, рождённые в один день. То есть при самом лучшем раскладе выходит сто пятьдесят инквизиторов, единовременно выпущенных в мир. Во весь наш мир, потому как больше мы нигде не рождаемся, а в лучшие свои годы инквизиция насчитывала десятки тысяч последователей по всему миру. Так что да, ещё несколько столетий и об инквизиции окончательно забудут.

— Это всё замечательно, но чем их не устраивают именно тёмные ведьмы? — мне пришлось вернуть разговор в нужное русло.

— Тёмные — особая каста даже среди ведьм, ведь кто мы по сути? Всего лишь женщины, чуть более мудрые, познавшие природу вещей, и умеющие использовать окружающую нас энергию. То, что мы можем сделать, читая заклинания, проводя ритуалы и просто испытывая очень сильное желание — результат взаимодействия с тонкой материей и все наши действия оставляют след не только на нас, но и в канве всех миров. Светлая ведьма, а их большинство, наравне с тёмной может проклясть на погибель, навести неснимаемый приворот или проводить кровавые ритуалы, вот только рано или поздно, и, скорее, рано, чёрная магия выжжет её ауру, иссушив ведьму до состояния скелета за каких-то несколько дней.

— Это жутко! — мне показалось, что повеяло холодом и я поёжилась.

— Жутко другое, — она обошла стол, садясь рядом со мной, — тёмные ведьмы могут промышлять чёрной магией без оглядки на последствия.

— То есть я… — бабушка тяжело вздохнула.

— Милая моя, даже захоти ты напустить на этот город рой пёсьих мух на твоей ауре не останется даже самого маленького чёрного пятнышка! И тех, кто тебя не знает это обстоятельство заставит от всей души желать твоей смерти.

— Потрясающе! — я уронила голову на руки и следующие слова звучали словно из бочки. — Инквизиторы должны были стать самой блестящей моей победой, но, оказывается, это только начало проблем!

— В любом случае ближайший год ты можешь жить спокойно, без оглядки на недоброжелательные взгляды людей и прочей нечисти, а этого времени мне хватит с лихвой чтобы подготовить тебя ко всему остальному.

И она готовила, всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а я, понимая необходимость этого, честно старалась соответствовать её ожиданиям.

— Мам, я в универ! — пользуясь тем, что ей на работу к девяти, я выскочила за дверь, скрываясь от нежелательных вопросов. А в последнее время их становилось всё больше.

Вновь лето, до двадцать первого дня рождения всего пару дней, а, значит и до того момента как Дамир сложит свои полномочия по моей охране.

Деамиурат. Как много за этот год стало для меня в этом имени. Не только надёжные объятия и головокружительно нежные поцелуи, от которых подгибаются колени, но и ночные прогулки — от Канберры до Парижа, разговоры о важном и болтовня ни о чём, опора и поддержка во всём и всегда. Смущало ли меня, что наши отношения не продвигаются дальше относительно невинных поцелуев? Больше да, чем нет, но образ хранителя, несмотря на всё, что я узнала за этот год, на то, что говорил о них Ковен ведьм, в моём сознании всё равно обладал заметным сходством с небезызвестными духовными бесплотными существами и этот момент я списывала именно на какие-то принципы его внеземной сущности. С каждым днём я всё больше уверялась, что бабушка была права и Дамир именно тот избранник, о котором она говорила, вопреки всем её инсинуациям на эту тему. Впрочем, одно то, что она была целиком и полностью согласна с Ковеном в вопросе отношения к хранителям говорило о многом, и ни одну из откровенно древних ведьм не смущало, что именно они берегли их в самый беззащитный период в жизни.

— Здесь очень жарко или это из-за тебя? — из проезжающей мимо машины послышался самый дурацкий подкат из всех, какие я только слышала.

— Очень смешно! — фыркнув, я привычно устроилась на пассажирском сиденье, радуясь, что месяцев десять назад Ким сменил вычурный Порше на Ауди в спортивной версии. Вряд ли так сильно отличалась цена, но эта машина хотя бы не вызывала у прохожих желание свернуть шею.

Верховный демон третьего круга Искимертад.

Если Дамир владел моим полным вниманием ночью, то Ким пытался компенсировать это днём, став моим верным сопровождающим везде, где только можно. Сложно было не понять, что он приручал меня, день за днём, терпеливо и неизбежно подводя к решению, которое сам считал правильным, но, несмотря на это, за год в наших отношениях мало что изменилось. Однако, это не мешало всему университету и даже моей маме считать, что именно он — идеальный кандидат в мужья. У меня вообще сложилось стойкое ощущение, что в студенческом кругу принимают ставки на то, когда на моём пальчике появится помолвочное кольцо с бриллиантом в три карата, но за всё это время ни один из однокурсников в этом не признался.

Впрочем, чужие домыслы не мешали мне с демоном вести себя предельно осторожно, даже спустя год тщательно контролируя малейшее нарушение собственных границ, хорошо зная к чему это в итоге приведёт. По сравнению с этим на встречах с Дамиром я была весела и свободна. Сложно сказать откуда у меня взялась уверенность в том, что он не представляет для меня угрозы, но она была.

— Поужинаешь со мной сегодня? — спросил Ким, выруливая на проспект, и мне как-то разом стало не по себе.

— Я бы с удовольствием, но… — как назло ни одного приличного аргумента в голову не приходило и от этого моё смятение становилось всё более и более заметным.

— Малика, — развернувшись ко мне, он уставился на меня своими обычными, но от этого не менее проницательными глазами, — я так много прошу? — на этот вопрос ответа у меня тоже не было и, вернув внимание дороге, Ким насмешливо заметил. — Деамиурат вполне может провести одну ночь и без тебя.

— Ты… — очень захотелось спрятать разом запылавшее лицо в ладонях, но я попыталась сделать невозмутимый вид. Попыталась, потому что это затея с треском провалилась. Не то чтобы в моей голове зрела уверенность, что общение со мной одного останется тайной для другого, но слышать это вот так было откровенно неприятно. Я — свободна, я имею право выбирать