Гладиатор поневоле - Евгений Щепетнов

Наконец, его бешенство достигло какого-то предела, и у него в голове как будто бы переключился тумблер — движения кентавроида сразу стали замедленными, плавными, и Слава легко угадывал, куда пойдёт следующий удар. Опять возникло чувство предвидения — вначале призрачная рука с мечом, через секунду — та же рука, только реальная, опускается в виденную ранее точку. Стало гораздо легче.

Меч правой руки кентавра пойман мечеломом — движение, клинок вылетает в сторону, а в открывшееся место врубается ганцела, войдя почти наполовину. Но существо ещё живо, оно идёт вперёд, шатаясь, и забрызгивая Славу фонтаном из перерубленной шеи.

Отбил, круговое движение — меч погрузился в шею с другой стороны, практически снеся голову 'зверя'. Никрат захрипел, забулькал, и повалился под ноги человеку, выплеснув на него фонтан обжигающе-горячей крови. Славу замутило — всё было настолько реально — пахла горячая кровь, тяжёлое дыхание из пасти никрата, почему-то отдающее рыбой, запах звериного пота — и кровь, кровь на всём теле. Она стекала с человека, как будто его окатили томатным соком.

Слава сделал над собой усилие, чтобы не выблевать содержимое желудка, отошёл к оружейному шкафу и приказал:

— Стул! — пол выдал ему стул со спинкой, он уселся и расслабился, положив клинок на колени. Никрат некоторое лежал нетронутым, потом его туша как-то сразу пропала, как и кровь, залившая всё тело бойца. Слава пощупал свои ноги, руки — никаких засохших брызг, никакой кровяной корки — чист, аки младенец, если не считать пота, выступившего от интенсивного движения ииии…страха. Он давно так не боялся. Одно дело биться с человеком, а другое дело — со здоровенной помесью белого медведя и многоножки.

— Замечания? — спросил он в пустоту.

— Ты не веришь, что всё реально, и это тебя тормозит. Запомни — если тебя ранят — ранят по-настоящему. Не позволяй им тебя достать. Пока слабо. Долго думал, дал ему подойти в упор. Можно было закончить всё быстрее. Продолжай.

— Продолжу! — пробурчал Слава под нос так, чтобы не было слышно со стороны — когда пожру. Надеюсь, не выдам наружу всё, что положу вовнутрь — и уже громко, сказал — стол. Бутерброды, апельсиновый сок, тарелку щей, три бифштекса…да мать вашу! Вы достали, уроды! — он поднял меч и пошёл навстречу четырём людям — нет, не людям — похожим на людей существам, каждый из которых нёс в руке по странному оружию — что-то вроде цепа, или нунчаки, но только с довольно длинной цепью посредине, а на конце — лезвие длиной сантиметров пять.

Они помахивали этими лезвиями, недвусмысленно намекая, что сейчас будут шинковать этого жалкого белого на тонкие полоски. 'Грунты. Планета Суриган. Лесное племя. Высокая скорость, работа группой, высоко прыгают, прекрасно владеют аароном. Очень опасны!'

'Мать вашу! Да есть тут хоть кто-нибудь, кто НЕ очень опасен?! Типа бурундучка какого-нибудь, или же барана?!' — подумал он и метнулся к шкафу, доставая оттуда длинный шест с клинками на концах. Подпускать этих уродов на расстояние вытянутой руки равносильно самоубийству!

Грунты налетели как стая муравьёв и Слава начал отбивать их удары, уклоняясь, как резиновый, вращаясь из стороны в сторону. Опять ему казалось, будто его чуйка запаздывает на долю секунды. Впрочем, этого хватало, чтобы уйти от удара и суметь выбить запутавшийся на копье аарон из рук этого кривоногого существа.

Рывок! Аарон закуквыракался по земле — оборот — голова грунта покатилась по земле. Уклон, поворот…боль! Подрезал! Потекла кровь! Распорота мышца бицепса. Уклон — выпад — завоняло дерьмом и ещё один грунт на полу, корчится в муках. Удар — отсёк ногу, добил. Выпад раз, выпад два — ловок, отбивает своим цепом. Раз, раз, раз — прошёл! Морда врага рассечена. Или лицо…всё-таки они почти люди — если забыть про обезьянью сморщенную физию.

Не оглядываясь на трупы, пошёл к столу и сел перед чашкой со щами — уже слегка подостыли, стал срочно хлебать — когда следующая пакость вылезет? Эдак весь день голодный будешь метаться!

Точно. Опять выпустили!

— Вы пожрать-то дадите, негодяи! — возмущённо завопил Слава, и как будто ожидая его реплики раздался смех Халкора:

— Пожрёшь. Если на арене тебя не пристукнут! А пока — пошёл вперёд, придурок!

'Люди. Выше меня. Пятеро. Женщина? Две женщины? Опа! — у меня началось ЭТО. Голые бабы — как не отреагировать?! Вот тварюги же вы! Чем вооружены? Короткие мечи. На рукояти красные кисточки. Мечи вороненые. Зачем кисточки? Отвлекать внимание противника. Опять — 'очень опасны!' Без вас знаю, гадюки вы этакие! Меч, мечелом. Поехали!'

Слава извивался в вихре ударов, а их было столько, что он тут же получил три касательных ранения, не успев убрать тело. Оно так и реагировало — заторможено, с опозданием, с пробуксовкой. А тут, в мечевом бою, да ещё с десятью (!!!) клинками, любое промедление смерти подобно. Пока он клал двух первых бойцов — его исполосовали в полосочку.

Кровь начала капать с рук и стекать на пол — и всё это в дополнение к первой ране. Благо, что боль он чувствовал не очень сильно — например, удар, рассёкший ему кожу на плече и оставивший глубокий разрез в мышце, воспринимался как укол иголкой. С одной стороны это хорошо, понимал Слава, а с другой — боль, это признак того, что организму плохо, и если её нет, то организм не может в должной мере воспринять размер повреждений. То есть — его можно разрезать на кусочки, расчленить, а он будет чувствовать только небольшую боль, как от лёгкого пореза ножиком. Но ничего — двое уже на полу с перерубленной шеей и вспоротым животом. Осталось трое — тут уже легче. Теперь очередь третьего мужчины. Удар — круговой отбив — из бедренной артерии мужика хлещет кровь, заливая поле боя.

'Странно!' — подумал Слава — 'почему я начал с мужчин и пропускаю женщин…я подсознательно не могу бить женщин! Ведь мне всегда вдалбливали в голову — женщину бить нельзя! Мужчина — рыцарь! Защищает и боготворит женщину! Женщина — царица природы, трогать нельзя! А если эта женщина норовит двумя воронёными мечами отсечь тебе яйца? А вторая в это время пытается загнать один из мечей мне в зад? Как с этим быть? Где подсказка в кодексе рыцаря? Ааа…нет такой подсказки? Тогда — нна! — меч под сиську! И тебе — по ляжке! Ох, какая ляжка! А попа! Аааа…чёрт! Успела полоснуть! Вот тебе, как на попы заглядываться, жеребец-терррорист!'

Слава устало пошёл к столу, оставив за спиной 'трупы' нападавших, прислонил мечи к стулу и стал осматривать раны — он буквально был исполосован противниками и из него обильно текла кровь. Удивился — как можно сделать так реально? Как иллюзорный противник может располосовать тебе бок? Не стал заморачиваться этими мыслями, приказал: