Прыжок ягуара - Наталья Солнцева

– Лаврова?

– Кого же еще?

– А есть средство?

– Трудно уберечь человека от самого себя. Он нарочно поступает наперекор здравому смыслу.

– Скажи лучше, что делать?

Жестом фокусника уродец достал из кармана своей широкой блузы шнурок, похожий на шнур для портьер, и помахал им в воздухе.

– Вязать узлы!..

Глава 34

– Рассказывай, – сказал сыщик, когда Катя немного успокоилась. – Что случилось с твоим отцом?

– Они с мамой ездили выбирать мебель для загородного дома. И попали в аварию…

– Мать жива?

Катя прижимала руки к горлу, как будто ей было нечем дышать. Каждое слово приходилось вытягивать из нее клещами.

– Мама чудом… уцелела…

– Как это произошло? Я имею в виду аварию.

Катя опять разрыдалась. Она захлебывалась слезами и отталкивала стакан с водой, который протягивал ей Роман.

– Это все… из-за меня… Мы ужасно поссорились перед тем, как… Я должна была ехать с ними… но после скандала отказалась… Никогда себе не прощу!.. Никогда…

– Ссора здесь ни при чем, – пытался вразумить ее Лавров, но Катя его не слышала.

– Папа страшно разозлился… он был в ярости!.. Теперь я уже не смогу помириться с ним… Уже ничего нельзя исправить!..

– Где у тебя аптечка?

Катя молча плакала, вытирая лицо бумажным полотенцем. Роман поискал в шкафчике аптечку и накапал ей валерьянки.

– Успокойся. Сколько бы ты ни плакала, это отца не вернет. Где его тело? В морге?

Она кивнула, сотрясаясь от нервной дрожи. В большой московской квартире Туровских было тихо и сумрачно. Все окна занавешены, на столе теплятся желтые церковные свечи.

– А мама где? В больнице?

– Да…

– Надо ехать к ней. Давай, собирайся.

Ему пришлось помочь Кате умыться и натянуть на себя темное платье в мелкий цветочек. В родительской квартире была большая гардеробная, но подобающей случаю траурной одежды там не оказалось.

– Мама ненавидит черный цвет…

– Адрес больницы! – потребовал Лавров, чтобы хоть как-то встряхнуть Катю. – Да прекрати реветь! Может, твоей матери срочно лекарства нужны, а ты нюни распустила…

В приемном покое их встретил начальник службы безопасности Туровского, крепкий плечистый мужчина лет сорока.

– Катерина Борисовна, ваша мама в порядке, – заверил он. – Она отделалась ушибами и сотрясением. Через неделю ее выпишут. Все необходимое для лечения есть. Я договорился, чтобы ее поместили в отдельную палату.

– Можно поговорить с ней? – спросил Роман.

– Ей укололи транквилизатор. Она спит.

– Как произошла авария? Выяснили?

Катя молча опустилась на кожаный больничный диванчик и прижала пальцы к вискам. У нее жутко разболелась голова. Начальник по безопасности отозвал Лаврова в сторону.

– Чтобы не травмировать ее… – шепотом объяснил он. – Вы кто будете?

– Друг семьи.

– Я человек новый, простите. Всего месяц, как приступил к обязанностям, и тут такое несчастье. Борис Евгеньевич сам был за рулем, супруга сидела сзади… это и спасло ей жизнь. Машина со стороны водителя всмятку. Борис Евгеньевич, видимо, не справился с управлением и выехал на встречку…

– Почему?

– Не знаю, – развел руками начальник по безопасности. – Может, ему плохо стало. Сердце схватило или еще что. Возраст, как-никак.

– Что жена говорит?

– Она ничего не помнит, кроме удара. Вроде бы Туровский что-то крикнул и резко крутанул руль. Потом все…

– Крикнул? Что?

– Жена не помнит. Теперь уже вдова, – вздохнул начальник по безопасности. – Прискорбно. Но моей вины в этом нет. Я предлагал водителя, а Туровский отказался. Он был в бешенстве! Просто рвал и метал. Накричал на меня, прогнал. Сам, дескать, поведу, надоело все! Что его разозлило, понятия не имею.

«Ссора с дочерью», – подумал Лавров и вспомнил, как погиб муж Глории, у которого он сам работал начальником охраны. Тот тоже попал в аварию при странных обстоятельствах[8].

– Я пойду? – спросил начальник по безопасности. – Мне еще похороны организовывать. Вдове сейчас не до этого.

В гулком белом коридоре разносились звуки его удаляющихся шагов. Катя, сгорбившись, сидела на диванчике у двери палаты, где лежала ее мать. Лавров подошел и сел рядом.

– Ты же меня не бросишь? – прошептала она.

Он молча обнял ее за плечи и привлек к себе.

– Мы с папой поругались из-за тебя…

– Чего вдруг?

– Он хотел, чтобы ты женился на мне и стал его зятем. А ты отказался. Почему?

– Катя, давай не будем. Я не гожусь в мужья, особенно такой красивой и богатой женщине, как ты. Ты достойна лучшего.

Повторить, что он не любит ее, у Романа язык не повернулся. Не в такую минуту. Потом, если понадобится, он объяснит Кате еще раз…

– Папа никому ничего не прощает. Он грозился уничтожить тебя! Боже, как дико болит голова…

– Позвать врача?

– Не надо. Ты слушай! Папа кричал, что заставит тебя пожалеть о своем решении, что ты… ничтожество, что тебя мало просто убить. Он сгноит тебя в тюрьме… он тебе покажет, где раки зимуют… Я тоже кричала, называла его уродом, подлецом… Мы сцепились, как две бешеных собаки! Мама умоляла нас прекратить, но отец пришел в такую ярость… что я испугалась. Он на меня замахивался, но не посмел ударить. Я еще не видела его таким…

– Его уже нет, Катя. О мертвых плохо не говорят.

О мертвых! Неужели Туровский и есть тот загадочный мститель, о котором говорила Глория?

– Думаешь, это я виновата в его смерти? Я вывела его из себя… папа сел за руль, когда гнев застилал ему глаза… Он перенервничал… Вдруг у него прыгнуло давление?

«Вскрытие покажет», – подумал Лавров, но вслух сказал другое:

– В том, что случается с человеком, часто виноват он сам. Это трудно принять, но…

– Знаешь, он бы не пощадил тебя! Он бы стер тебя в порошок, несмотря на мои мольбы! Если папа что-то решал, он был неумолим. – Мокрые глаза Кати лихорадочно блестели. – Я бы не смогла остановить его. Никто бы не смог.

– Борис Евгеньевич был готов принять меня в свою семью, а я оказался неблагодарным подонком, – ухмыльнулся сыщик. – Неудивительно, что он разозлился.

– Его смерть спасла тебя от неминуемой расправы!

– Катя, не надо.

– Ты не понимаешь, какой он человек… каким он был…

– Боюсь, уже понял.

– Что? Что он тебе сделал? – вскинулась она. – Говори!..

– Успокойся. Я крепкий орешек.

– Не настолько крепкий…

– Теперь-то мне нечего опасаться. Верно?

Лавров погладил ее по волосам и прошептал, вкладывая в свои слова двойной смысл:

– Все кончено, Катя.

– Да, кончено…

– У тебя начинается новая жизнь в качестве богатой наследницы. К кому, кстати, перейдет бизнес?

Она уткнулась лицом в его плечо, судорожно дыша. Сейчас ее меньше всего беспокоил отцовский бизнес.

– У вас с матерью есть надежные адвокаты, нотариус?

– Есть…

– Если понадобится моя помощь, я на связи.

– Ты придешь на похороны?

– Могла бы не спрашивать…

Лавров обнимал Катю, поражаясь своей тупости. Как он сразу не догадался, что эту подставу с убийством организовал Туровский? Такие люди не прощают нанесенных оскорблений. Отец Кати нанял Зорина и изложил тому свой план. Размер гонорара заинтересовал детектива. Подобрать семейную пару, – неверного мужа и ревнивую жену, – не проблема. Их вокруг пруд пруди. Любовный треугольник – банальная вещь. Каретниковых наверняка посоветовал Зорину тот же Туровский.

На роль заказчицы хозяин сыскного бюро взял свою сестру-актрису, которая отлично справилась с поставленной задачей. Не вмешайся в ход событий настоящая Каретникова, все прошло бы без сучка, без задоринки. Но даже ее вмешательство не было роковым.

«Затея провалилась по одной причине, – признался себе Роман. – Я рановато проснулся, и полицейские опоздали! Я должен быть благодарен им за их медлительность. Если бы не это…»

– Мне нужно поговорить с твоей матерью.

– Хорошо, – кивнула Катя. – Когда она проснется, зайдем к ней вместе.

«Значит, Зорина убил Туровский, вернее, кто-то из его шестерок, – вернулся он к своим мыслям. – Он предпочитает действовать через подставных лиц. В его положении по-другому нельзя. И оставлять свидетелей не в его правилах».

Вроде бы теперь все прояснилось, и круг замкнулся. Но отчего-то сыщик не чувствовал облегчения…

Глава 35

Сознание Каретникова как бы заволокло туманом, который то сгущался, то рассеивался. Если бы не это, боль из-за смерти Камиллы была бы невыносимой. А так все случившееся казалось страшным сном, который он пытался забыть…

– Игорь Иванович, к вам из полиции, – шепотом сообщила секретарша, ставя на его стол графин с водой. – Ваша минералка, без газа.

– Что вы сказали?

– К вам из полиции пришли, – повторила пожилая дама. – Пускать?

– Да…

Следователь оказался молодым человеком приятной наружности, любезным и улыбчивым. Словно он не убийством занимался, а развлекался беседой. Он задал ожидаемый вопрос, к которому Каретников заранее подготовился.