Диагноз: Любовь - Мегги Леффлер

— Он говорил, что ты любишь ходить по магазинам.

— Люблю, но… — Мне хотелось добавить: «Не с тобой». — Он сказал, что ты собиралась сделать передачу «Как не нужно одеваться» со мной в качестве главной героини. Я несколько недель боялась, что за мной шпионят со скрытой камерой и в любой момент могут показать по национальному телевидению.

Мое признание заставило Алисию рассмеяться, поэтому я решила не говорить, что могла ходить по магазинам только с мамой. К тому же у меня не было желания слышать ее смех по этому поводу.

— Ты забыла, как отправилась с нами в суши-бар в жутких синеватых штанах с ремешком и мешковатой футболке, которая прятала твою фигуру, — усмехнувшись, напомнила Алисия.

— Это моя спецодежда! Я же только что вышла из госпиталя!

Алисия сделала вид, что мне лучше знать.

— Слушай, — продолжила она после паузы. — По-твоему, я многих знала в Питтсбурге? Я приехала туда из Нью-Йорка вместе с твоим братом, а все мои друзья остались там. Я просто хотела найти подругу.

Прежде чем я поняла, что говорю, я выпалила:

— Я видела, чем ты занималась с Беном на похоронах моей матери!

Алисия казалась сбитой с толку, словно не понимала, о чем речь: Я была на похоронах?

— У задней стены дома… — выдавила я.

— Я только хотела успокоить его, — ответила Алисия.

— А выглядело это совсем иначе.

— Откуда тебе знать? — Она улыбнулась, не скрывая иронии, и я на миг ужаснулась, подумав, что Бен мог сказать ей о том, что в свои тридцать я умудрилась сохранить девственность. Ну что, Холли, какого цвета унижение?

Но Алисия, наверное, решила, что нас слишком занесло, и быстро сменила тему.

— Холли, перестань. Постарайся забыть. Мне нужна твоя помощь.

— В чем? — спросила я. — И что за ерунда с Нидерландами? Бен сказал, что твоя тетя и кузина живут в Лондоне, что ты с ними переписываешься уже несколько лет.

— Они переехали из Англии в Голландию около девяти месяцев назад. Если верить Ди, их подтолкнула на это «сила» Роксаны.

— Что еще за «сила»?

— Это хит ясновидения Роксаны. Узнаешь, когда увидишь ее. Она называет себя «энергетическим сосудом». Если захочешь, она расскажет тебе про цвет, который ты излучаешь. — Алисия пронзительно посмотрела на меня.

Я видела, что она пытается сыграть на моей странной вере в то, что звезда «Ушедших» сказал правду. Но Джошуа Питер был во многом не прав, за вычетом буквы «V». Бен не женился. А лучшая подруга мамы не умирает от печеночной недостаточности.

— Нет, спасибо, — после паузы ответила я.

— Я не могу ехать одна. — Алисия упрямо сжала губы.

— Ты уже большая девочка.

— Но они меня не ждут.

— Так же, как и меня! — отрезала я.

— Холли, с тех пор как я в последний раз их видела, прошло четырнадцать лет. Четырнадцать лет — это слишком долгий срок, чтобы просто так через него перешагнуть.

— Но почему я? Мы с тобой даже не знаем друг друга! — воскликнула я.

— Но никто не мешает нам попробовать.

— Ну почему тебе так важно подружиться со мной?

— Вы с Беном близнецы! Ты будешь моей невесткой. То есть… возможно, ты ею будешь… — Алисия глотнула пива или, по крайней мере, попыталась. Ее явно удивило, что бутылка оказалась пуста, она даже несколько секунд изучала этикетку, словно ища объяснение этому факту. Переведя взгляд на меня, она продолжила: — Это твой первый уик-энд за границей. Ну и чем еще ты можешь заняться?

— Я уже решила, что в субботу поеду на Кромвел-роуд. — Я потянулась за крышкой кастрюли. Мама всегда называла их «шапочками».

— Кромвел-роуд? — переспросила Алисия. — А что там интересного, кроме сестер Фоссиль?

Я замерла, забыв разогнуться, пена полилась из кастрюли на плиту.

— Что ты знаешь о сестрах Фоссиль? — спросила я.

— Ну, это же из книги, из «Пуантов». И они на самом деле не сестры. Они сироты, которых удочерил археолог, великий дядя Мэттью. И они жили на Кромвел-роуд.

— О черт! — Я все еще не верила в то, что услышала, а крышка на кастрюле звенела, как кимвалы.

— Кто тебе нравился больше всего? — спросила Алисия.

— Пози, — ответила я. — Она была так одержима идеей стать лучшей в мире танцовщицей.

— В этом было что-то патологическое, — заметила Алисия. — Слишком уж навязчиво, на мой взгляд. Но у нее были рыжие волосы, совсем как у тебя. А я хотела быть Паулиной. Звездой экрана. И надеть сногсшибательное платье на вручение премии Академии. Паулина всегда одевалась со вкусом…

— Интересно, кто хотел бы быть Петровой, — задумчиво произнесла я.

— Петровой? Никто! — Алисия фыркнула. — Она водила самолеты!

— И даже не могла танцевать, — добавила я.

Внезапно в кухне стало тихо, но эта тишина была мирной и теплой и висела между нами подобно туману, пока кастрюля не начала подпрыгивать. Сказав Алисии, что подумаю о ее предложении, я солгала. Раз уж мама поднималась на вулкан, ныряла в море и влюблялась, то я, конечно, поеду в Амстердам. Должны же в моей жизни быть приключения.

Глава 8

Путевые заметки

Детали описания перемещений очень важны, даже если вы сами не можете их интерпретировать.

Несмотря на мое решение отправиться в аэропорт за три часа до посадки, мы выехали довольно поздно. Алисия не хотела задыхаться в душном зале неудобно расположенного аэропорта, но к Винчестерскому аэровокзалу это не имело отношения — она просто не любила подобных мест. Четыре часа дня плавно сменились половиной пятого; мы же, зайдя в супермаркет «Сейфуэй», пропустили автобус до железнодорожной станции, а затем Алисия решила переупаковать вещи. В результате мы сели на поезд только в 17.03, чтобы через сорок пять минут оказаться в Лондоне. Алисия уснула сразу же, как только мы заняли места, а я осталась наедине со своими мыслями и усиливающимся разочарованием, вызванным этой поездкой. Мне казалось, что я совершила ошибку, что, присоединившись к Алисии, я предаю своего брата. Ну как я могла дать себя уговорить? Потом я вспомнила отсутствующий взгляд Джеммы Хокинс, которая обнимала свой живот, и решила, что стоит последовать ее примеру и отгородиться чем-то от проблем. Двигайся. Знакомься с новыми людьми. Развивайся. Ведь ты умеешь разговаривать о конце жизни с пациентами и их родными, так почему бы тебе не уговорить саму себя?

Я попыталась отмахнуться от навязчивых мыслей и потянулась за одним из модных журналов, прихваченных Алисией. К сожалению, все заголовки сводились к тому, что люди на планете только и делают, что занимаются сексом. Все, кроме меня. «Неужели я фригидна, — думала я, — и приговорена к размножению почкованием или делением?»

Модный «Можно и нельзя» встревожил меня не на шутку. Считалось, что «можно» — это худенькая шикарная модель с маленькой сумочкой, а «нельзя» — это растрепанная тетка с огромным кошельком в окружении кипы багажа: рюкзака, брифкейса и спортивной сумки, в которую можно было упаковать взрослого человека. Думаю, врача в заляпанной кровью спецодежде здесь бы явно отнесли к категории «нельзя».

Я начала нервничать, поскольку большинство пассажиров нашего вагона закурили. «Осталось всего двадцать минут, вредных для здоровья, — уговаривала я себя, — а потом на метро от Ватерлоо к вокзалу Виктория и снова на поезд, в Гейтвик». В какой-то момент я вспомнила, что забыла свои витамины, и, конечно, расстроилась.

Алисия наконец села в кресле, зевнула и предложила мне жвачку.

— Не могу. Не буду.

— Просто скажи «нет» или «спасибо», — вздохнула она, разворачивая пластинку жвачки с сахаром.

— Надеюсь, мы не опоздаем на самолет? — спросила я. — Чтобы добраться от Виктории до Гейтвика, понадобится полчаса. Черт, мы не успеем.

— Расслабься. Все в порядке, — спокойно произнесла Алисия, вытаскивая «Космополитен» из кармана на спинке переднего сиденья.

— Все курят, а я забыла свои витамины, — пожаловалась я.

— Хм, знаешь, я не доктор. И не притворяюсь доктором. Но скажи мне, мы ведь будем питаться в эти выходные? Ты хоть знаешь, как вводить пищу в организм?

— Не беспокойся, — огрызнулась я.

— А что, в еде витаминов не бывает? — продолжала насмехаться Алисия.

— Ой, забудь.

Внезапно в вагон зашел парень в очках, как у Бадди Холли. Я дважды взглянула на него, вспомнив о Мэттью Холемби. Конечно, это был не Мэттью, но очков было достаточно, чтобы я о нем задумалась. Как он там, в Сент Кэтрин, вызвали ли его в ночную смену? Встречается ли он с кем-то из новых интернов? А если начнет встречаться, скажет ли мне?

После того как я нашла компьютер в комнате отдыха для врачей, мы стали переписываться с ним по Интернету. Я рассказывала ему обо всех больничных кризисах, которые случались при мне: о мистере Тимонсе и синем коде, мистере Бодли и его психосоматической боли в груди. Мэттью обычно отвечал быстро, и благодаря его ответам во мне крепла уверенность, что я все делаю правильно. К тому же эта переписка поднимала мне настроение, заставляя смеяться. В последнем письме Мэттью написал: «Я скучаю по тебе, Холли. Без тебя тут все совсем по-другому». Вообще-то это не было похоже на ситуацию с Саймоном Бергом, где присутствовали страсть, любовь и утрата, но я чувствовала странное удовольствие, оттого что по мне скучает такой вежливый и ненавязчивый мужчина.