Поэтический мир прерафаэлитов - Теннисон Альфред

«ГУЛКИЙ И ТАИНСТВЕННЫЙ»

Долгий рассветный Вздох безответный — Это пророчит Ветер бессмертный; Плачет, хохочет, Жалобный, гулкий, Медленный, юркий, В музыке свиста, Робкий и ловкий, Исподволь, быстро, Без остановки. Что нам глубокий Ветра далекий Вздох одинокий? Скрыто посланье Ветра извечно, Скрыто прозренье В стоне страданья, В свисте беспечном. Песня борея Вся — откровенье, Только мудрее Вряд ли мы станем, Время считаем, Ночью ли, днем мы Ищем ответа — Тщетно бредем мы В солнечном поле Знаний и света. Смертные сроки Счастья и боли — Что вам глубокий Вздох одинокий Далекий? Перевод А. Строкиной

ONE DAY

I will tell you when they met: In the limpid days of Spring; Elder boughs were budding yet, Oaken boughs looked wintry still, But primrose and veined violet In the mossful turf were set, While meeting birds made haste to sing And build with right good will. I will tell you when they parted. When plenteous Autumn sheaves were brown, Then they parted heavy-hearted; The full rejoicing sun looked down As grand as in the days before; Only they had lost a crown; Only to them those days of yore Could come back nevermore. When shall they meet? I cannot tell, Indeed, when they shall meet again, Except some day in Paradise: For this they wait, one waits in pain. Beyond the sea of death love lies For ever, yesterday, to-day; Angels shall ask them, ‘Is it well?’ And they shall answer, ‘Yea.’ Frederick Smallfield EARLY LOVERS Oil on canvas. 1858 Manchester City Art GalleryФредерик Смоллфилд ЮНЫЕ ВЛЮБЛЕННЫЕ Холст, масло. 1858 Манчестерская художественная галерея

КОГДА-НИБУДЬ

Когда они друг друга обрели? Едва деревья стали зеленеть. Пусть яблони еще не зацвели, И дуб стоял безлиствен и суров, Но примулы тянулись из земли, Во мху фиалки нежные росли, Влюбляясь, птицы торопились петь И выводить птенцов. Когда они расстались, знаю я. Когда снопы убрали со стерни, Они расстались, скорби не тая. Ликующее солнце в эти дни Еще ничуть не сделалось бледней. Увы! Венец утратили они. Увы! Не знать веселых прежних дней Впредь ни ему, ни ей. Когда они увидятся? Бог весть, Когда они увидятся опять. Вот разве что в раю сойдутся вновь, А до тех пор им мучиться и ждать. За гранью смерти кроется любовь, Которая пребудет навсегда. Их спросит ангел: «Хорошо ли здесь?» Они ответят: «Да». Перевод В. Сергеевой

A BETTER RESURRECTION

I have no wit, no words, no tears;        My heart within me like a stone Is numbed too much for hopes or fears;        Look right, look left, I dwell alone; I lift mine eyes, but dimmed with grief        No everlasting hills I see; My life is in the falling leaf:        O Jesus, quicken me. My life is like a faded leaf,        My harvest dwindled to a husk: Truly my life is void and brief        And tedious in the barren dusk; My life is like a frozen thing,        No bud nor greenness can I see: Yet rise it shall — the sap of Spring;        O Jesus, rise in me. My life is like a broken bowl,        A broken bowl that cannot hold One drop of water for my soul        Or cordial in the searching cold; Cast in the fire the perished thing;        Melt and remould it, till it be A royal cup for Him, my King:        O Jesus, drink of me.

ВОСКРЕШЕНИЕ

Нет у меня ни слов, ни слез,        И сердце словно камень стало. Мои надежды страх унес,        Мысль одиночество сковало. Ко взгорьям очи возвожу —        Печальна даль в туманной дрожи; Листом опавшим я кружу:        Ускорь паденье, Боже! Да, жизнь моя — увядший лист,        В пустых колосьях дремлет нива; Мой путь — недолог, но тернист —        К закату тянется тоскливо; Живу, как будто вмерзла в лед,        Побит морозом сад, и все же С весною стебель прорастет;        Взойди во мне, о Боже! Не жизнь, а треснувший сосуд!        Душе иссохшей не напиться. Пусть к Мастеру его несут,        Пусть в огненной печи калится; Очистит пламень естество,        Сгорит, что Господу не гоже, И стану чашей для Него:        Испей меня, о Боже! Перевод В. Окуня