Тун. Лето в розовом городе - Гай Маркос

наступив на собственную гордость, принял ее обратно. Но город маленький, все были в курсе, и теперь ни один мужчина не захочет привести ее в свой дом.

– Она же такая красивая!

– Одной красоты мало…

И тут до меня дошло, почему Лусо завела этот разговор. Я покраснела: неужели мои чувства к Тиграну так очевидны?

– Я… Пусть пытается, мне все равно, – как можно равнодушнее произнесла я, но получилось фальшиво.

– Да, это очень заметно, – хмыкнула Лусо, но, взглянув на меня, поспешно добавила: – Не переживай! Когда до этих мужчин доходит, девушки успевают замуж выйти. А Маринэ я скажу, чтобы отстала от него.

Я промолчала. Лусо вдруг щелкнула пальцами над головой – это означало, что у нее созрел план. Она потащила меня в свою комнату и, чтобы как-то разрядить обстановку, решила приодеть меня к вечеру. Пару минут спустя с помощью симпатичного сарафана в мелкий цветочек и легкого макияжа я превратилась из неуклюжего подростка в привлекательную девушку со смелой стрижкой.

– Нравится? – спросила она, вдевая мне в уши крупные серьги.

– Очень! Ты чудо, Лус!

– Я знаю! – весело отозвалась она и обняла меня. И уже у двери добавила: – Хочешь завоевать мужчину – переключись на другого!

Мы вернулись как раз вовремя – все опять сели за стол. На миг друзья замерли, оценивая новую меня. Давид даже привстал с места и подмигнул мне, лицо Сюзи выражало восторг. Единственным человеком, на кого я старалась не смотреть, был Тигран. Но я спиной чувствовала его хмурый взгляд, проводивший меня до свободного стула напротив него.

– Бари ахоржак болорин![43] – произнес старший, и пир продолжился.

Не успевали тарелки опустеть, как на столе появлялись новые блюда. Казалось, что тетя Ася готовилась к нашему приезду неделю, а то и две.

– Ахчик-джан![44] – обратился ко мне отец семейства. – Вот ты скажи мне, ты замужем?

Кусок шашлыка остановился в паре сантиметров от моего рта.

– Нет.

– Почему?

– Мне еще рано, – выдавила я.

– А сколько тебе? – не сдавался он.

– Семнадцать.

– Самое то! Замуж надо выходить молодой, пока не поумнела. Если бы мы с Асей не встретились, когда она была совсем юной, она бы за меня не вышла!

– Акоп, перестань, – скромно улыбнулась жена.

– А что? Пусть знают! Я до сих пор вспоминаю тот день. Она тогда училась на втором курсе в Ереване и ездила на автобусе в Аштарак. Смотрю – она садится, поехал за ней. Всю дорогу махал, чтобы вышла, а она ноль внимания! Пришлось перегородить дорогу. Водитель орет, а я говорю, что не сдвинусь, пока не выйдет моя невеста. Он кричит на весь салон, чтобы невеста вышла. Ася от стыда почти плачет, потому что к вечеру весь город будет знать, что дочь Карапетяна уволок какой-то чудак! – Дядя Акоп отпил воды из запотевшей бутылки и вытер седые усы.

На миг он вновь превратился в героя, взявшего штурмом целый автобус.

– Все начинают уговаривать ее выйти. Еще через десять минут она сдается. Мы едем обратно в Ереван, кофе-мофе, и уже вечером я сижу у нее дома и разговариваю с отцом. Ему, конечно, уже все рассказали, и он поджидал меня с ружьем. Ася немного поплакала, и через три дня мы поженились. А будь она постарше – отказалась бы!

– А почему согласилась? Влюбилась? – спросила я.

– Па! – воскликнул Акоп. – Влюбилась? Побоялась! А сейчас смотри – счастливая, веселая. Потому и говорю: слушайте стариков, нам уже незачем врать.

Я наконец проглотила кусок сочного шашлыка. Случайное знакомство и тридцать пять лет брака – возможно, стоит задуматься.

Остаток дня я наблюдала за безуспешными попытками Тиграна отделаться от Маринэ. Он то и дело перехватывал мой взгляд, но каждый раз я мстительно улыбалась, продолжая веселиться с остальными. Армянская музыка гремела из динамика на весь район, а дядя Акоп вызвался учить меня танцам. Мое вялое сопротивление было тут же подавлено.

– Если ты умеешь считать до трех, значит, сможешь и танцевать! Мек, ерку, ерек![45] Оп!

Скорость и легкость, с которыми он двигался, казались мне непостижимыми. Но постепенно, хоть и медленно, у меня стало что-то получаться. На звуки музыки подтянулись соседи, и веселье развернулось с новой силой.

К вечеру хозяин достал из погреба вторую канистру с домашним вином для дам и припрятанную бутылку самогона из тутовника – для мужчин. Мужчины играли в нарды, а мы помогали Асе, хохоча над ее остроумными дополнениями к историям Акопа. Лишь к полуночи, убрав и перемыв гору посуды, мы вышли во двор.

Непривычная глазу тьма окружала нас, вобрав в себя, заставляя забыть о повседневной суете. Пение цикад и размеренный шум воды с обрыва подчеркивали красоту ночи. Я укуталась в шерстяной плед и отказалась от прогулки по окрестностям – вид догорающего костра казался приятней перспективы терпеть Маринэ рядом с Тиграном. Они вышли на улицу гораздо позже остальных, но неожиданно Тигран пожелал всем приятной прогулки и зашагал ко мне.

Так мы остались втроем: я, он и дивная ночь. Тигран принес дрова, чтобы позже вновь разжечь костер, и присел на бревно. Что-то изменилось между нами, и эта перемена пугала меня. Мы сидели в тишине, погруженные каждый в свои мысли. Он закурил.

– Она красивая. – Казалось бы, простая констатация факта, но как тяжело произнести это вслух.

– Маринэ? Пожалуй, да. Красивая и пустая.

Ответ удовлетворил меня, но я все еще злилась.

– Значит, будет хорошо гореть, как эта лоза, – пробурчала я и бросила сухую виноградную ветвь в догорающий костер.

Тигран тихо рассмеялся:

– Что творится в твоей голове, Мар!

Лучше тебе не знать, Тигран. Но он знал. Во всяком случае, догадывался.

– Посмотри на небо!

Его голос звучал тихо, но был слышен, казалось, всему Аштараку. Я откинула голову, и увиденное отняло у меня дар речи – миллиарды звезд повисли над нами, мерцая и переливаясь в объятиях бесконечной Вселенной. Впервые я видела такое обилие красок, впервые испытала состояние благоговения перед масштабами, окружающими нас. Окажись я здесь сразу после Москвы, то, вполне вероятно, была бы раздавлена этим небом.

– В детстве я ненавидел зиму, потому что бабушка заклеивала окна, и я не мог выбраться на крышу, – вдруг заговорил Тигран. – А летом я торчал там часами, представляя, что отец смотрит на меня со звезды.

Я с жадностью вслушивалась в каждое слово, будто оно могло стать последним.

– Как это произошло? – тихо спросила я.

– Артур тебе не рассказывал?

– Нет.

Тигран нахмурился.

– Он разбился в горах до моего рождения. А