Лучник - Александр Георгиевич Шавкунов

всех, украли с шеи принца амулет, это я помню точно, а дальше всё урывками до самого его дома.

– Какой прок от амулета убийцам? Я его видела, безделушка никчемная, таких хоть сотню за один медяк на любом рынке.

– Амулет сам по себе мусор, но внутри часть заклинания, что активирует проклятье. У нас, конечно, есть дубли, так что утрачено оно не будет, но теперь… Боги, до этого по всему Альянсу были убиты высокопоставленные чиновники, тоже хранители частей заклятья.

– И вас это не насторожило?

Бескаел безразлично пожала плечами, почесала кота пальцем по лбу.

– Не моя забота, а что до остальных, ну жизнь такая у чинуш, за каждой ширмой поджидает по убийце. К тому же их амулеты были на месте. Я же говорю, проклятье нельзя снять, обратить или отменить, вообще ни как. А утрата пары частей заклятья ничего не значит, всегда есть дубль. Нам и в голову не могло прийти, что кто-то захочет активировать его! Боги…

– У кого-нибудь в этом городе ещё есть часть заклятья?

– Есть… точнее была… а проклятье. Он мёртв, и амулет захоронен с ним. Бедняга Талиор, говорят в своё время он подавал надежды и мог стать величайшим магиком эпохи.

– Сейчас проверю на месте ли его…

Я поднял руку, женщины удивленно перевели взгляд, будто только вспомнили о моём существовании.

– Нету в склепе ничего, вскрыли давным-давно.

– А ты откуда?

– Был там по делам, искал следы Зеркальщика.

– И что нашел? – С интересом спросила Крисси.

– Ничего, только герб мага был неверен, как это сказать то… проклятье, на языке же вертится! А, вот, отзеркален он был.

Лицо Крисси дёрнулось и застыло, она резко встала и пробормотала:

– Я…мне нужно кое-что проверить, скоро вернусь. – Косо посмотрела на Бескаел и прошипела. – А ты, если что… глотку вырву!

– Больно надо. – фыркнула эльфийка.

Я непонимающе посмотрел на них, открыл рот уточнить к чему угроза, но чувство опасности завизжало, будто к горлу подставили нож. Поспешно захлопнулся, делая вид что пережевываю кус яблока. Крисси бросила на меня взгляд и активно виляя бёдрами вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Я отложил надкусанное яблоко, похлопал ладонью по телу в поисках ножа, с облегчением нащупал на законном месте. Эльфийка проводила тень взглядом, повернулась ко мне.

– Занятные у тебя… друзья.

– Не без этого.

Повисла неловкая тишина, эльфка постучала пальцами по столу, спросила:

– И что ты будешь делать?

Я пожал плечами, вытащил нож и начал нарезать яблоко тонкими ломтями.

– Убью всех, а части заклинания сожгу.

– А те зеркальные твари?

– Убью.

– Какой ты… лаконичный. – с лёгким раздражением сказала Бескаел.

– Ты спросила, что я собираюсь делать, я и ответил.

– Но что они такое? Зачем они, откуда?

Я устало выдохнул, убирая нож, посмотрел ей в глаза, стараясь не коситься на грудь.

– Да какая разница? Они идут явно не с добром, плюс пытались меня убить. Мне на самом деле плевать, просто очередная нечисть недостойная жизни.

– Но…

– Ни каких «но».

Поднявшись покачиваясь, побрёл к кровати, плюхнулся на бок, глаза сразу начали слипаться, будто не спал несколько суток. Почти провалившись в забытье, спросил, не оборачиваясь:

– Бескаел, а как зовут бога смерти у эльфов?

– У нас нет бога смерти, да и вообще злых богов! Эльфы, в отличии от людей, дети света.

Темнота, угнездившиеся в глубинах сознания, отозвалась хриплым смехом.

Глава 44

Сон был спокойный, без сновидений и прогулок по серебряной дороге, больше похожий на маленькую смерть. Проснулся от скрипа кожаных ремней, прежде чем успел распахнуть глаза, вскочил на кровати, выхватив нож и готовясь отбить любую атаку.

По глазам ударило яркое солнце, пробившееся через ссохшиеся ставни. Бескаел взглянула на меня приподняв бровь, быстро потеряв интерес принялась затягивать ремни корсета, закусив губу. Лоб покрыт мелкими каплями пота, а в глазах плещется боль вперемешку с решимостью.

– Где мы? – растерянно спросил я.

– Твоя подружка перенесла нас в эту хибару за городом… – Сдавленно ответила эльфийка. – Проклятье… чертовы ремни! Чего стоишь, помогай!

– Ты уверена? Рана же…

– Почти зажила, ну не совсем, но не голой же мне идти! Давай, тяни, вот так… Вот, другое дело.

Она неуверенно прошлась, то и дело бросая ладонь на живот и покачиваясь. Кожаный корсет, обтянутый ремнями, плотная сорочка и штаны из тёмной ткани, постыдно обтягивающие точеные ножки. Я невольно засмотрелся, пока Бескаел натягивала высокие сапоги и неуверенно пыталась пройтись или хотя бы устоять на высоком каблуке.

– Чего пялишься? Я – воин, а не портовая девка, чтобы на каблуках уметь.

– Ничего, я тебе помогу.

– Научишь ходить в этом непотребстве?

Я выразительно согнул руку и выставил локоть. Эльфийка страдальчески закатила глаза, бормоча под нос проклятья и костеря судьбу.

– Ладно… Но идти нам придётся в ремесленный район, а это, как я понимаю далеко, у нас там явка, я обязана доложиться.

Я покачал головой и сказал, скорчив недовольную гримасу:

– Боюсь нам придётся пойти в менее приятное место.

– Это куда же? – мгновенно окрысилась эльфийка, схватила кинжал притороченный в ножнах к бедру.

– К триархам, будь они неладны. Время поработать языком, а не ножом.

Эльфийка нехотя убрала кинжал, подхватила со стола холщовый свёрток и швырнула мне. Я небрежно поймал у лица, пальцы через ткань ощутили знакомое, поспешно развернул и облегчённо выдохнул. Мой лук и тул полный стрел. Забросив лук за спину и приладив колчан у правой ноги, протянул эльфке руку.

– Прошу со мной, нам предстоит довольно сложный и возможно опасный разговор с власть имущими.

– Почему же, у тебя с ними проблемы?

– У тебя тоже, я более чем уверен, что первое покушение организованно ими.

Лицо эльфийки исказилось гневом, точеная челюсть сжалась до скрипа зубов, а глаза блеснули холодным пламенем.

– А может и второе тоже?

– Нет. Держи себя в руках и не доверяй им.

– Зачем тогда нам идти к ним?

Я широко улыбнулся.

– Потому, что они будут вынуждены доверяться мне.

***

Брусчатка весело стучит под сапогами, и игриво цокает под каблучками эльфийки, что прижалась к плечу, страшась упасть. Несмотря на ненависть ко всему роду ушастых, от её хватки, тепла, пробивающегося через одежду и аромата, сердце начинает неуверенно закачивать кровь куда не