Демон-самозванец - Артем Каменистый

Теперь остается понять, где дирижабль. Не то чтобы я очень хотел продолжать полет или соскучился по новым товарищам, но других пока что нет, а оставаться в одиночестве там, где тебя может убить первый встречный, причем непонятно за что, не лучший вариант.

Дирижабль или, точнее, его останки обнаружились метрах в пятистах. Россыпь досок и оплывающая туша баллона, более всего это походило на выброшенную морем серую медузу. Вокруг копошились десятки фигурок, похоже, не одному мне повезло уцелеть. Уж не знаю, мой ли замысел с двигателем или плавность падения тому причина, но спаслись многие. Вот и солнечные лучи по народу прошлись и по мне тоже, будто приободрить пытаются.

Солнце?! Да ведь только что сумерки были! Обернувшись, увидел, как светило поднимается из-за далекого горизонта. Слишком быстро, похоже, я не ошибся с ночными выводами: широты очень южные, близкие к экватору. Ну или северные, если полушарие сменил.

Оглядевшись по сторонам, убедился, что нахожусь на равнине, почти лишенной серьезной растительности. Так, кое-где чахлые полоски то ли кустарника, то ли низеньких разлапистых деревьев. В одной стороне вдалеке виднеется темная опушка леса, возможно, приличного, там же просматриваются какие-то строения, но не дома, а что-то вроде небрежно крытых навесов. Еще пара стогов соломы неподалеку, и то же самое отсутствие всякого намека на вспаханное поле. Куда ни глянь — сплошное пастбище. Коров тут, похоже, не принято загонять на ночь, потому как виднеются они там и сям. Некоторые животные выглядят испуганными и поспешно удаляются, оглядываясь, другие стоят на месте, лениво пережевывая свои вечные жвачки. Должно быть, первых напугала катастрофа, а вторые решили, что она их не касается.

Ну что же, смотреть больше не на что, и, как бы плохо я себя ни чувствовал, надо брать себя в руки и возвращаться к дирижаблю. Меня там, должно быть, уже похоронили, то-то сюрприз будет.

Первым живым человеком, который встретился на пути к обломкам, к великому сожалению, оказался моральный урод Шфарич. До него лишь пару мертвецов встретил. Их, как и меня, выбросило из разваливающегося аппарата, но повезло ребятам куда меньше. Любитель кого-нибудь расстрелять был занят важным делом: обшаривал карманы еще одного покойника, насвистывая при этом что-то бравурное.

— Доброе утро, Шфарич. Вижу, ты решил мародерством заняться?

Гад оскалился в подобии улыбки:

— Леон, ты и правда демон. Вон, не одного тебя выкинуло при том ударе, все холодные, а тебе все нипочем. А насчет мародерства не надо на меня лишнего наговаривать. Соберу у братишки документы и бумажки все, может, домой кто письмецо начиркал, да не отправил. Грамотный был паренек, за многих писал, все у него собиралось. Ну и деньги ему тоже не понадобятся, а мы за его упокой выпьем при случае.

— Вот именно это я и называю мародерством.

— Да брось ты. Если вот меня грохнут, забирай все и сапоги тоже стаскивай, они хорошие. Пропивайте до последней нитки, только так и надо.

Ну что же, надеюсь, мне не придется долго дожидаться этого момента. Что и говорить, не нравился мне Шфарич с первого мгновения знакомства.

Солдаты с унылым видом бродили вокруг обломков дирижабля, собирая имущество и трупы погибших. Чуть в сторонке устроили медпункт, стаскивая туда раненых. Там же, прямо на земле, устроился Грул, пострадавшему генералу состригали волосы с окровавленной головы.

Мюльс обнаружился по другую сторону от все еще не сдутого баллона. Моторист присел на оторвавшийся деревянный пропеллер и крепко прижимал к себе ящичек с инструментами — последнее, что у него осталось от места работы. Глаза бедолаги были безумны, но физически вроде не пострадал.

Усевшись на вторую лопасть, я, прихлопнув пристроившуюся было на щеку муху, небрежно заметил:

— Солнце только показалось, а уже душновато становится.

Ноль реакции.

— Я говорю, жарковато с утра, дальше хуже будет.

Без изменений, будто с древней мумией пытаюсь пообщаться.

— Ты живой вообще? Или, может, добить, чтобы не мучился?

— А?! Что?! — подскочил Мюльс. — Ну да, тут всегда так, без ветра если.

— Тут? А скажи мне, Мюльс, где именно это самое тут располагается?

Почему бы не разузнать хоть что-нибудь о месте, где я застрял неизвестно на какой срок? Раз уж выдалась свободная минутка…

— Не знаю точно, но похоже на одну из оград поместья Дьеркастов.

— Оград?

— Ну да. Коров видели? Так их в оградах держат подолгу, а то без присмотра разбегутся.

— Что-то я не видел никаких оград.

— Так они далеко сами, от одного края до другого чуть ли не час скакать надо, а то и больше.

— Хорошая такая ограда…

Моторист, по мере разговора оживляясь все больше и больше, кивнул:

— Вот потому и думаю, что занесло нас к самим Дьеркастам, в этих краях только у них такие большие ограды могут быть. Жадные эти голубокровые, на работниках экономят. Вакейро у них мало, за всем скотом не уследить. Одно стадо в ограду запирают, второе под присмотр на ходовые пастбища. Как тут траву выбьют, тех с пастбищ в свежую ограду, а этих вместо них. Получается в два раза меньше народа требуется. Ограду ставить долго, а потом она себя окупает, трава ведь в таких местах быстро поднимается.

— Мюльс, я вообще-то хотел узнать о куда более глобальных вещах.

— А?

— Где мы вообще? Что это за страна, материк, остров? Где располагается ранчо?

— А вы чего, не знаете сами?

— Ну сам подумай, зачем бы я тогда спрашивал.

— Чудной вы какой-то. А что про вас говорят, будто вы…

— Мюльс, давай сейчас не обо мне, а о географии и прочем.

— Ну… Ну мы это… В Реуле мы. Провинция Западная Реула.

А ведь я уже слышал это название. Та самая книга, которую держал в руках, делая вид, будто читаю.

— Провинция? То есть мы далеко от столицы?

— Ну если вы про Новый Нариаван, то не так уж далеко. На побережье он, в нем наместника резиденция. Только это не совсем столица.

— Наместника? А кто вообще в стране главный?

— Так не страна у нас, а так… Были вообще территорией до последних пор, сейчас подняли нас чуть, провинцией объявили, только мало что с того поменялось.

— Стоп-стоп! Давай вернемся к моему вопросу.

— Ну главного у нас особо и нет, всем Директория заправляет, а там простому человеку не понять, кто над кем. Чехарда там, меняются один за другим. Приказано говорить о Директории с уважением, писать с большой буквы, а имена мало кто знает. Да и зачем?

— То есть Директория — ваше правительство?

— Вот же вы чудной. Ну ладно, пускай будет так. Союз Независимых Территорий у нас, а Директория как бы их объединяет. Сложно, в общем.