Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова - Эдуард Лимонов

„Они не очень похожи, потому что мама одна, а отцы разные. Форма четыре“, — поясняет Садырин.

Я: „Что такое форма четыре?“

Садырин: „Отец записан со слов матери“. У многих из наших детей форма четыре. Знаете, женщины эти определённые, алкоголизм почти во всех случаях, — часто просто не помнят, кто отец ребёнка.

Оля и Ваня из Ачинска — двойняшки. У них мать повесили собутыльники… Юля и Юра — двойняшки, у свиней ели…»

После подобного мартиролога я почувствовал себя виноватым. Что меня вырастили любящие друг друга отец и мать, и что, следуя за Садыриным по группам и глядя на все эти нежности и подбрасывания, подозревал, что это показуха. Или немного показуха. Фасад Быкова. Мне стыдно за свои подозрения. Пусть он вырвал из ужаса только эту 41 душу, но конкретно вырвал. Дети смелые, не забитые. Смелая черноволосая и черноглазая девочка хватает меня за руку и начинает стаскивать с руки кольца (ношу, есть грех, в память о различных людях, когда-то даривших их мне: два серебряных и перстень). «Сережки принёс?!» — говорит ребёнок. Потом мне объясняют, что это маленькая цыганка. Обычно цыгане своих детей не бросают, но эту оставили новорождённой у церкви. Никто её не учил, ни одного цыгана она в жизни не видела, но с ума сходит от серёжек и колец, и когда её достают, может повернуться и, подняв юбчонку, показать зад… «Гены…» — говорят воспитатели… «Вот как сильны гены!» Действительно, сильны.

Я: «И как вы управляетесь без Анатолия Петровича?»

Садырин, вспомнив, что сегодня 7 ноября, налил себе, мне, своей жене и крошечной Насте по рюмке коньяку.

«Пока управляемся. С 1 января 2001 года прекращается финансирование. Пока до конца этого года нам помогает КрАЗ. Финансовые сметы утверждает алюминиевый завод, потом Горфинотдел срезает, дальше всё это идёт выше — к мэру: к Пимашкову».

Я: «А дальше что будет?»

Садырин: «Боимся заглядывать».

Татьяна Садырина: «Лебедь сюда к нам приходил в ноябре 98 года. С Анатолием Петровичем».

Садырин: «Как гаркнул: „Здрасьте, дети!“ — дети попадали, заплакали. Лебедь поражён был домом. После этого свои кадетские корпуса стал продвигать».

Татьяна Садырина: «Когда Анатолий Петрович вышел в августе, приехал к нам. Дети: „Папа Толя, ты правда в тюрьме сидел?“ — „Да, сидел“, и объяснил им почему».

Садырин: «Последний раз провёл у нас часа два. Уходить не хотел. Пришел ребёнок: „Папа Толя! Иди к нам, ты нужен!“ „Я чувствую, меня ведут, но не могу остановиться. Сам себе не принадлежу“, — так он сказал Медведеву и Агафоновой».

Я: «А что за кадеты у Лебедя?»

Садырин: «Набор идёт — 50 % по конкурсу, а других берут с улицы. 500 мальчиков и 300 девочек в Красноярске. Воспитатели — пьющие отставники».

Мы походили ещё по дому. Посмотрели рисунки детей. Было тихо, так как дети спали. Снятся ли им кошмары: как собутыльники вешают маму, как мама бросается под поезд, или спят они спокойно, зная, что их бережёт папа Толя и его охрана с пистолетами? Когда я был совсем пацаном, моё воображение больше всего возбуждал пистолет ТТ моего отца. Не вымышленный, а настоящий. Помню, как вечером однажды мать до наступления темноты не появилась, задержалась в очереди за каким-то дефицитом. То были 50-е годы. И мы с отцом отправились её искать. Я видел, как отец положил в карман свой ТТ. Украдкой от меня, но я заметил. Я очень гордился, когда шёл с отцом по ночному Салтовскому посёлку. Я думаю, нечто подобное должны испытывать питомцы Дома детства, «дети Быкова». Гордость и безопасность. Чувство гордости и безопасности.

Благотворительность Быкова и помощь его людям не отрицают даже те, кто считает его безжалостным убийцей и верит в это. Пропорции и масштабы его благотворительности таковы, что можно говорить о ненормальной, специальной его щедрости. В России нет больше богача, олигарха, предпринимателя, «крестного отца», назовите как хотите, который бы столько дал, давал, даёт. Возможно, когда-то он захотел специально развить эту свою дающую индустрию, и стал давать намеренно.

Все знают, что была такая Эвита Перон, актриса и жена аргентинского авторитарного лидера, генерала Хуана Перона. Есть одноимённый мюзикл, снят фильм с певицей Мадонной в роли Эвиты Перон, впрочем, фильма я не видел. Спустя уже почти полстолетия после её смерти, Эвита пользуется любовью простых аргентинцев, благодаря её личной щедрости. Обыкновенно она принимала просителей в зале с несколькими дверьми. Большой зал был наполнен всяческими простыми, но нужными в быту вещами. Как правило, это были велосипеды и швейные машинки. Люди живой очередью шли через зал, и Эвита щедро одаривала их: кого деньгами, кого велосипедом, кого швейной машиной. Ее политические противники высмеивали дешёвый популизм Евы Перон, говорили, что лучше бы она законодательно установила те или иные льготы для беднейших слоёв населения, но Ева Перон предпочитала «прямое действие», зная, что чиновники обязательно замотают, украдут по пути деньги бедных. Она оказалась права, и до сих пор в аргентинских семьях бережно хранят кто старую швейную машину, кто велосипед, полученные лично из рук Эвиты бабушкой или дедушкой. Важно тут ещё и личное участие дарящего, не безличный чек, а передача из рук в руки, тепло ладоней, выражение глаз. Так что, если Анатолий Петрович будет в будущем при деньгах и возобновит свою благотворительную деятельность, то хорошо бы ему раздавать подарки из рук в руки. Хотя он и так близок к этому. Вспомним: в быковской школе директор говорила о женщине, которой Быков помог похоронить дочь и купил стиральную машину.

Перечислить всё, что Быков сделал в этой области, вряд ли удастся, но справедливости ради попытаюсь назвать хотя бы те случаи, о которых мне говорили.

В Назарове купил автомобили для «Скорой помощи». Диагностическое оборудование. Оборудование для реанимации. Медикаменты. Снабдил автомобилями местную милицию. Подарил автомобили ветеранам в День Победы. Взяв кредит в своём банке, в «Металэксе», заплатил зарплату учителям. Помогал своей школе № 17 (раньше № 136) всемерно, школам №№ 2, 3, строительному техникуму, обеспечивал детский дом в Сахапте, пенсионерам высылал уголь, помог «Назаровскому Молоку», поставил новую линию. Купил мельничное оборудование, построил мельницу, издал «Книгу Памяти». Это только навскидку, листая свою тетрадь для записей, называю.

Мне обещали принести отчёт его благотворительной организации «Вера и Надежда», но, думаю, и без отчёта всё ясно видно. В Красноярске он построил пять храмов (в том числе мечеть и синагогу) и храм Архистратига Михаила в Ветлужанке. Ленточки разрезал только что губернатор Лебедь, но деньги — Быкова! Даже кирпич здания РУВД в Красноярске — быковский, он закупил. Даже паспорта красноярцам он оплачивал. Пока Лебедь не вмешался. Большой вклад внёс в здравоохранение края: госпиталь ветеранов ВОВ, краевая больница № 1…

Есть ещё такие в нашей стране? Помню, в 1996 году, работая на кандидата в президенты Юрия Власова, я пошёл просить денег у текстильного фабриканта Паникина. У него была репутация патриота. Паникин мне весь мозг изъел, рассуждая (вместе с помощником) о национализме, и что это такое, и с чем его едят, но денег ни рубля не дал! Я шапочно знаком с Брынцаловым. И с Анатолием Климиным, тем, который Том Клайм. Хорошее и доброе эти люди сделали, кажется, только своим близким. Подавляющее большинство наших богатых людей — мрачные лохи, без выдумки и фантазии, а уж о сострадании к ближнему и говорить не приходится. Как-то по телевидению был сюжет: в Россию поступил какой-то безумно дорогой суперконьяк и продаётся в баре, по-моему, «Рэдисон-Славянской», точно не помню где, но суть не в том, где продаётся. Суть в том, что подобная бутылочка стоит 9.900 долларов, чуть-чуть не достигая 10 тысяч баксов. И ведь «уходит, порой, за вечер, порой, за пару вечеров», — сообщает спокойный бармен.

Пьют, лакают, как свиньи, забыв отличный быковский совет, ироничный и праведный: «Делиться надо, ребята!». Раз уж всё так вышло, раз уж не смогли глупые трудящиеся удержать власть, выгодную им, раз уж нет силы на восстание у них, раз уж поворотливое способное меньшинство сумело подмять под себя неповоротливое большинство, так хоть делитесь со старыми, больными и бедными! Чуть-чуть. Благородство — это вежливость сильных.

Наталья Доронина, актриса, стройная, пахнущая духами.

Приехала в штаб «Блока Быкова» по просьбе Георгия Рогаченко:

«Он тогда в институте учился. Летом строил общежития. Возглавлял кооператив. Одно время занимался цветами. Скромный. Я тогда танцевала в ансамбле танца Сибири. Приходил, смотрел. В фойе пили кофе, чай. Подошел, познакомился. В 1987 году. По молодости встречались. Отличало чувство вкуса, очень чистый, опрятный. Ему нравилось делать подарки. У меня был день рождения, он заказал стол в ресторане „Красноярск“ — „Пригласи ребят из ансамбля!“. Человек 15 было. Сам не присутствовал, приехал к концу, поздравил, сел где-то в сторонке. Многие не знали, кто он такой.