Amore mio Юля Котова - Юлия Устинова

Среда стала для нас днём знакомства с японской кухней. После обследования Хигаши отпустили из больницы. На лице парня все ещё оставалась гематома. Его девушка в знак благодарности решила приготовить для нас ужин. Тем вечером за большим столом в доме Сильвии собралась довольно любопытная компания: русские, японцы и бабуля-итальянка. Хигаши говорил только на японском, Сильвия — на итальянском, лишь мы трое худо-бедно могли поддерживать разговор за ужином. Рина приготовила японское карри. Ингредиенты казались вполне себе банальными: курица, рис, минимум овощей… и, соответственно, карри. Про вкус же можно было сказать лишь одно — очень эмоционально, настолько, что мне даже захотелось вылизать тарелку.

— И давно вы вместе? — спросила Рина, пока Хигаши разливал остатки пива в высокие стаканы.

Я прикусила язык, на котором все еще ощущался привкус карри. Рина видела, как я выходила из комнаты Бредина. Ее выводы были вполне логичными, но не объяснять же ей то, что для меня самой оставалось в подвешенном состоянии.

— Давно, с детства, — тут же нашелся Бредин.

Что ж, отчасти в его словах была истина. Мы даже появились на свет в одном роддоме только с разницей в две недели.

— Как это мило, — мечтательно проговорила японка.

Я промолчала и уставилась в свою тарелку.

Допив пиво, мы все вдруг приуныли и пришли к общему мнению, что не мешало бы устроить продолжение нашего межнационального банкета. Парни отправились за добавкой. У Хигаши здорово выходило говорить «бире», а Бредин знал, как будет «пиво» по-итальянски, поэтому проблем с языковым барьером не должно было возникнуть.

Когда парни ушли, Рина подсела ко мне.

— Он не знает, что я знаю про его… болезнь, — она украдкой взглянула на Сильвию, которая с аппетитом уплетала из миски рис. — Мне его мать сказала перед самым отъездом. Она против наших отношений, считает, что я брошу его и разобью ему сердце. При этом сама же этого и добивается! А я не могу без Хигаши, — она удручённо вздохнула. — Моя семья имеет большое влияние в Киото. Они тоже против нас. Эта поездка… я хотела убежать подальше ото всех, хотя бы ненадолго. Просто побыть с ним. Но он такой упрямый, не позволил мне оплатить отель! Хотя… мне тут нравится, — Рина поклонилась Сильвии.

— Мне тоже тут нравится, — я смотрела на бабулю, и та улыбнулась так, словно понимала, о чем мы говорили.

— Ещё карри? — Рина поднялась с места, чтобы предложить старушке добавки.

— Sì, sii buono (Да, будь добра), — кивнула та.

Рина обслуживала Сильвию, и в каждом ее осторожном учтивом движении чувствовалась совершенно другая культура. Она производила впечатление не просто воспитанной девушки, но вымуштрованного солдата.

— Как бы я хотела перестать оглядываться… — Рина снова заняла своё место. — Знаешь, Джули, сегодня я предложила ему жениться на мне. Прямо здесь, в буддийском центре. Будешь моей подружкой невесты? — с грустной улыбкой спросила она, а я едва не подавилась жвачкой.

— Ты же шутишь? — откашлявшись, спросила ее.

Рина вздохнула и покачала головой.

— Если бы… Понимаешь, у нас с Хигаши все слишком сложно. Моя бабушка — настоятельница буддийского храма в Киото, и она у нас всем заправляет. Даже родители не осмеливаются ей перечить… А вот я решилась. Бабушка давно присмотрела для меня мужа… Тогда мне было, примерно, пять. И с тех пор я видела своего жениха ровно три раза. Согласись, маловато? — Я с пониманием кивнула в ответ. — Год назад я встретила Хигаши… и… тогда впервые ослушалась бабушку. Думаю, если мы поженимся, у нее не останется выбора, и она смирится.

— Вот это дела! — ахнула я.

— Да, но моему двоюродному брату приходится ещё хуже. Ему всего двадцать три, а его уже готовят в настоятели храма. Можно сказать, я паршивая овца в нашей семье.

— Неправда! — мой протест прозвучал слишком громко, и я поклонилась Сильвии, извиняясь за свои вопли. — Ты очень смелая, и твой парень должен гордиться тобой… Так что с женитьбой? Что он сказал?

— Ничего. Дал мне время ещё раз подумать над моим же предложением! — она выглядела расстроенной. — Нет… я знаю, он любит меня… Это все из-за болезни. Хигаши… наверное, думает, что испортит мне жизнь. Он не знает, что я знаю… А я не знаю, как ему об этом сказать, — скомкано проговорила девушка. — Я только хуже сделаю, если встану между ним и его матерью. Он — это все, что у нее есть. Я… совсем запуталась, — она опустила голову и покачала ей. — Извини, что вот так все вывалила на тебя. Дома я веду себя очень сдержанно, а здесь… Мне ведь даже поговорить не с кем.

— Не извиняйся, Рина, — я коснулась ее плеча ладонью и сжала его.

— Как бы я хотела быть другим человеком! Например, таким, как ты, Джули. Как же здорово иметь возможность делать то, что хочешь и быть рядом с тем, кого любишь! — воскликнула она.

— Ты уже это делаешь. Посмотри на себя. Ты пьешь пиво в компании русской студентки и итальянской бабули в то время, как твой парень пошел за пивом. Тебе не нужно быть другим человеком, чтобы быть счастливой! А насчет меня… у нас, — я кивнула в сторону стула, где ранее сидел Бредин, — у нас тоже все сложно.

— Он чем-то болен? — теперь Рина смотрела на меня с жалостью.

— Нет, — я замотала головой.

— Значит… ваши родители против?

— В некотором роде. Хотя… проблема не в этом. Он обидел меня… унизил, понимаешь? Я должна была ненавидеть его, но вместо этого… — я указала на стул Бредина и развела руками.

— Ты любишь его?

— Вероятно… — Как же меня достала эта теория вероятностей! Я внимательно смотрела на Рину, снова обдумывая ее вопрос. — Да, люблю, — уверенно добавила.

Это было очень странно. Я знала эту девушку всего несколько суток, но по какой-то неизвестной причине лишь ей смогла доверить свой секрет.

— А что он?

— Он… кажется таким убедительным.

Рина коснулась моей руки и решительно заявила:

— Вам надо поговорить!

— Ага. Вам тоже, — напомнила ей.

— Нет, только не сегодня, — она усмехнулась и покачала головой. — Сегодня я напьюсь!

— Отличный тост, — похвалила я.

— Кампай, Джули — чан? — Рина подняла свой стакан.

— Кампай, — я проделала то же со своим.

— Кампай! — Рина обратилась к бабуле.

Та, покончив с карри, придвинула к себе свой стакан с водой.

— Non ascoltare nessuno. Ascolta il tuo cuore (Никого не слушайте. Слушайте свое сердце), — она постучала ладонью по груди, упакованной в футболку с шахматным принтом. — Altrimenti… quando avrai novantotto