Охота на охотника - Алекс Вуд

– Пусть отвратительные насекомые убираются с нашего пути, а дикие звери приходят на поклон к нашим охотникам, – продолжала Камра.

У Даррена немного закружилась голова. Видимо, тапиора все-таки давала о себе знать, потому что он с трудом различал очертания столба в ярком свете костров. Девушки, вереницей выходящие из-за него, сливались друг с другом в его глазах, а голос Камры молотом бил в висок. Молитву богу Диноку он слышал в прошлый раз и теперь желал, чтобы все это быстрее закончилось.

– …и открой свое сердце для любви, великий бог, ибо если ты не найдешь себе счастье, то и мы, твои дети, будем скитаться без радости… – вдруг услышал он непривычные слова.

Вроде бы ничего насчет счастья бога предыдущая жрица не говорила… Но загадочные слова Камры тут же вылетели у него из головы, потому что две последние девушки, выходящие из-за деревянной колонны, держали за руки третью, которая, по всей видимости, и предназначалась ему. На ней было роскошное одеяние, целиком сплетенное из цветков с длинными прочными стеблями. Девушка испуганно оглядывалась по сторонам и непременно убежала бы, если бы ее не держали крепко за руки. Ее светлые волосы и белая кожа резко выделялись на фоне черноволосых и смуглокожих бураку. Даррен застыл на месте с открытым ртом. Вместо того чтобы спокойно спать в хижине вождя, Эмили Маверик стояла перед ним в жертвенном наряде из цветков тапиоры.

Увидев Даррена, Эмили рванулась к нему, и на этот раз бураку не задерживали ее.

– Иди же к своему возлюбленному богу! – воскликнула Камра, и Эмили в точности исполнила ее повеление. Правда, совершенно об этом не догадываясь.

– Что здесь происходит? – выдохнула она, вцепившись в протянутые руки Даррена.

– Я бы хотел спросить у вас о том же, – пробормотал молодой человек, пытаясь осознать происходящее. – Как вы здесь оказались?

– Понятия не имею, – фыркнула Эмили, и Даррен увидел, что, несмотря на бледное личико, она отнюдь не растеряла присутствие духа. – Мирно заснула в одной хижине, а очнулась в другой. Среди этих красоток…

Она небрежно кивнула на девушек во главе с Камрой, которые стояли вокруг них, взявшись за руки, и что-то пели на языке, непонятном даже Даррену. Вся сцена была окутана легкой дымкой от костра, а огненные блики придавали ей какую-то уж совершенную потусторонность. Даррен знал, что где-то за границей огненного круга есть другие люди, но знание это не имело никакого отношения к действительности, которая сосредоточилась в голубых глазах Эмили Маверик и ее дрожащих пальцах.

Постепенно до Даррена дошло, что произошло на самом деле. Эмили попросту выкрали из хижины, использовав какое-нибудь сильнодействующее одурманивающее вещество (у бураку не было недостатка в подобных средствах). Непонятно было одно – почему именно ее они решили принести «в жертву» богу Диноку…

– Слушайте, пора заканчивать этот маскарад, – сказала Эмили. – Я ужасно устала. У меня голова болит.

Даррен еле заметно улыбнулся.

– Вряд ли это возможно. Мы с вами, так сказать, в эпицентре религиозного празднования и не имеем права оскорбить чувства бураку.

– Да что им нужно от нас? – возмутилась Эмили.

В этот момент Камра выкрикнула что-то, и пение резко прекратилось. Слышны были лишь крики туземцев в отдалении и бой барабанов.

– Боюсь, что им нужно, чтобы я вас поцеловал, – сказал Даррен серьезно.

Он и сам не знал, какой реакции ожидал на свои слова. На секунду перед его глазами встала Эмили после купания в лесном озере. Капли воды, застывшие на ее нежном теле, блики солнца, ласкающие атласную кожу… У Даррена пересохло в горле. Он поймал себя на том, что, не отрываясь, смотрит на губы Эмили. Когда-то ему хотелось удушить ее, а сейчас он ничего бы не пожалел за возможность прижаться к ее губам… Неужели запах тапиоры, которым она вся пропиталась, начинает на него действовать?

– Вы… должны… меня… поцеловать? – медленно повторила Эмили, как будто не совсем понимая смысл его слов.

– Этого требует древний обычай бураку, – хрипло ответил Даррен, обнаруживая, что голос не слушается его. – Я – воплощение бога Динока, вы – жертва, которую племя ежегодно приносит своему богу… Поцелуй, так сказать, форма… э-э… принятия подношения, символизирующая…

Мысли Даррена путались. Он совершенно не желал читать Эмили лекции о религиозных верованиях бураку. Ему гораздо больше хотелось воплощать эти верования в жизнь. Девушки вокруг них вновь затянули свою песню. Не сознавая, что он делает и как к этому отнесется Эмили, Даррен обнял ее за талию и прижал к себе. Она тихонько ахнула, и он на секунду испугался, что сейчас она с возмущением оттолкнет его от себя и будет совершенно права. Ставить ее, законодательницу мод и светскую даму, на одну доску с южноамериканскими дикарями!

Но Эмили и не думала сопротивляться, и первый страх пропал, уступая место безудержному ликованию. Даррен наклонился и принялся целовать ее лоб, висок, шею, губы… Его руки утопали в цветках и чувствовали сквозь тонкие лепестки ее обнаженное тело. Этого было достаточно, чтобы Даррена затрясло как в лихорадке.

Он как будто провалился в иную реальность, где не существовало ни приличий, ни здравого смысла, ни неприязни к этой избалованной дамочке. О, если бы на месте Эмили была одна из девушек-бураку, он бы смог контролировать себя, несмотря на дурманящий аромат тапиоры. Он бы лишь мимолетно коснулся ее губ, исполняя древний обычай, и больше пальцем бы не дотронулся до нее. Почему же его благие намерения растаяли как дым только потому, что бураку умудрились подсунуть ему Эмили, беспомощную, упрямую, непослушную Эмили, из-за которой ему столько раз приходилось нервничать… Что он себе позволяет… Как он смеет…

Если бы Эмили возмутилась, дала ему пощечину, оттолкнула бы его от себя, Даррен нашел бы силы справиться с колдовством. Но она, похоже, была отравлена тем же ядом, что и он, и искала спасения в близости с его большим и крепким телом…

Ни разу в жизнь Даррен не испытывал ничего подобного. Словно некая сила, существование которой он упорно отрицал, вдруг вырвалась из плена и взяла над ним верх. Он больше не был властен над собой, он мог только подчиняться. Поцелуев, нежных и осторожных вначале, страстных и неистовых сейчас, уже не хватало, чтобы утолить жажду. Даррен вдруг подхватил Эмили на руки. Он смутно помнил, что где-то недалеко есть специально приготовленная хижина, где бог Динок должен провести ночь… Скорее туда, подальше от яркого света костров и раскачивающихся фигур туземцев, скорее воздвигнуть между собой и миром осязаемую преграду, чтобы ничто не могло отвлечь его от Эмили, ее ласковых рук, щедрых губ…