Путь. Книга первая - Анюта Соколова

полностью собранный, я получил возможность взглянуть на себя в зеркало… и не узнал. На меня глядел совершенно незнакомый человек! Не оттого, что в парадных одеяниях я выглядел действительно настоящим принцем, нет. Изменилось выражение лица: вся беспечность слетела с него, как шелуха, а взамен появилась та же сдержанность, что ещё вчера так поражала в Синеглазом. Я не удивился и не усомнился в причине такой перемены: это была отличительная черта тех, кто принадлежал Саору. Я видел это выражение на лицах всех, с кем мне довелось встретиться. Это было чувство ответственности за каждый сделанный шаг, и теперь оно отметило и меня.

– Дэрэк!

Повернувшись на голос Дейзи, я обнаружил, что моя принцесса пришла не одна. Она привела с собой ещё одну девушку – высокую, статную, черноволосую. Её лицо с прямыми резкими чертами не было мне знакомо, но вот взгляд!..

Точно так же, с любовью, болью и надеждой, смотрела на меня в миг расставания мама.

– Дэр, – волнуясь, шепнула незнакомка, – ты, конечно, не можешь помнить меня…

Я вгляделся в печальные изумрудные глаза, обрамлённые длинными тёмными ресницами, тревожные, виноватые глаза – и странная уверенность наполнила душу. Несмотря на всё, что я слышал, эта девушка могла быть только ею!

– Ты… моя настоящая мать?

– Как ты похож на отца! – Она ласково коснулась моей щеки, затем с нескрываемой гордостью погладила Цепь, поблёскивающую поверх парадных одежд. – Вот бы Дэфк обрадовался, увидев тебя сейчас – такого!

– Мне сказали, мои родители умерли.

– Твой отец действительно погиб через месяц после твоего рождения. А мне пришлось обмануть Мэриэн. Ей было бы нелегко растить тебя, зная, что забирает радость у другой… Мэриэн была замечательной! Она любила тебя, как родного. Не забывай её, Дэрэк! Пока она опекала тебя, мне нечего было опасаться. Но я очень тосковала, сын мой! Простишь ли ты меня когда-нибудь?

Чтобы простить, надо обидеться. Я узнал о её существовании только вчера. А вижу первый раз.

– Не извиняйся. Я понимаю – это была единственная возможность защитить меня от Лекста. И приходить ты не смела – никакой магии, по которой смог бы меня вычислить принц. Твоё решение спасло мне жизнь. И… мне было хорошо на Земле. Но как же я рад, что вернулся домой!

– Я надеялась, что, когда ты повзрослеешь, ты поймёшь меня! – Зэльтэн горячо обняла меня. – Тогда я была уверена, что лишилась своего первого ребёнка, и приходила в отчаяние при мысли, что могу потерять и тебя!

Мой сводный брат! Я и забыл о нём! Где он, что с ним? Почему я ничего о нём не слышал?!

Наверно, последние слова я произнёс вслух, потому что Дейзи мне ответила:

– Ты знаешь о нём всё, ну, почти всё… просто не подозреваешь, что вы – дети одной матери. А ведь именно ваше родство было одной из причин, раздражающих Лекста. Принц утверждал, что король защищает не наследника, а брата.

Я пристально посмотрел на Зэльтэн.

– Мой первый брак был недолгим и несчастным, – глухо сказала она, – и твоему старшему брату пришлось расплачиваться за мои ошибки. Изгнанный отцом и преданный матерью, он считался мёртвым – до тех пор, пока не явился спустя много лет и не стал тем, кем сейчас – двадцать седьмым королём Саора.

Поэтому он и не мог действовать открыто… Но, чёрт возьми! Отчего я так разочарован? Мой старший брат – король, в котором души не чают все его подданные. А я этому не рад! Как я могу по-братски относиться к человеку, который спокойно держался в стороне, когда другие, рискуя собой, сражались за будущее Саора?!

– Ты обиделся, Дэрэк? – поразилась Дейзи. – Потому, что мы не сообщили тебе это раньше? Мы просто хотели, чтобы родство между вами не повлияло на принятие тобой решения.

Я покачал головой:

– Нет, я не сержусь. Скорее, расстроен. Честно признаюсь, есть человек, которого я с большей радостью хотел бы назвать братом… И – не обижайтесь, пожалуйста! – он куда больше достоин называться королём, чем тот, кто сидит на троне!

– Ты о Синеглазом? – улыбнулась Дейзи.

– Он непростой человек, вспыльчивый и резкий. Но то, что он делает, позволяет ему иметь хоть какие-то недостатки! И вот он уж точно не стал бы покорно смотреть, как сумасшедший принц расправляется с его младшим братом!

Зэльтэн рассмеялась:

– Да, Дэйкен такой – бешеный, бесстрашный и упрямый. Его воспитанием не занимался никто, кроме Тора, а Хранитель требовал от него совсем иных добродетелей… Ты славный, великодушный мальчик, Дэрэк, но ещё очень наивный. Сколько всего тебе придётся пережить, чтобы понять, что не стоит судить опрометчиво!

Я растерялся. Что она хочет этим сказать? Что Синеглазый совсем не тот, за кого себя выдаёт? Вздор! Его можно упрекнуть в грубости, скрытности, властности, но ни разу я не поймал его на лжи!

«Я всегда говорю только правду…»

Кажется, я разозлился.

– Объясните мне, почему все в Саоре боготворят короля, не способного ни на что, кроме соблюдения Законов, и ругают человека, действительно прилагающего все усилия ради их сохранения?!

Я ожидал ответного гнева, обиды, упрёка. Но моя мать и принцесса неожиданно звонко расхохотались, приведя меня в смятение. Я уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, что показалось им таким забавным, но не успел. Явился Лэнг.

– Пора, принц!

– Ступай, – обняла меня на миг Дейзи, – это твой час!

Зэльтэн взяла меня под руку и повела. Мы неторопливо поднялись по лестнице, устланной ковром, и через распахнутые настежь двери вошли в зал. Помещения подобных размеров до сих пор мне видеть не приходилось. Потолок терялся в высоте постепенно сужающихся сводов, дальний конец был почти неразличим. Множество окон пропускало мягкие лучи вечернего солнца, в свете которого совершенно растворялись полупрозрачные стены, вокруг которых спиралью поднимались ажурные галереи.

А сколько тут было народу! Люди, тонхи, хоренги, тихэни и прочие, пока неведомые мне существа. Это не было преувеличением: здесь собрался весь Саор! Жители его сидели, стояли, порхали в воздухе, свешивались с галерей и балконов, чтобы поприветствовать нового Правителя Соледжа. Зэльтэн неспешно вела меня через зал, и все почтительно расступались перед нами. Какой-то хоренг как бы ненароком задел меня крылом, и я узнал Ивена, а рядом, естественно, примостился Трис, довольно щуря кошачьи янтарные глаза.

– Дэрэк! – окликнул меня знакомый весёлый голос.

Это была Карина, сияющая, живая и невредимая. Возле девушки стоял пожилой маг, запомнившийся ещё при укрощении Солха – Керт, и миловидная женщина.

– Это мои родители, – шепнула Карина, – настоящие родители! Вы спасли им жизнь!

«Я здесь ни при чём, это Дэйкен», – собирался ответить я, но Зэльтэн вела меня дальше, не давая задерживаться, – туда, где в конце зала на небольшом возвышении стояло шесть кресел – массивных, высеченных из чёрного камня, с драгоценными камнями на подлокотниках, с эмблемами в