Звезда Вавилона - Наталья Солнцева

– Думаю, Нелли просто потеряла его. Если он расстегнулся один раз, мог расстегнуться и второй…

– Вам известно, что у Нелли пропадали и другие вещи?

– Другие? Нет… она ничего мне не говорила. Какие вещи? Золотые?

– Брелок от ключей, зонт… шарфик…

Эмма улыбнулась и махнула рукой. Ей явно хотелось курить, она поминутно поглядывала на лежащую на столе пачку сигарет.

– А-а… эти? Наверное, она теряла их, вот и все. Леонтий и его сестра придают слишком большое значение мелочам. Я закурю?

Она опять отправилась к окну и отвечала на вопросы Астры оттуда, стоя вполоборота и выпуская дым на улицу.

– А еще у кого-нибудь из Ракитиных пропадали личные вещи?

– Ну… я тоже иногда теряю… заколки для волос, например, зажигалки. Нельзя же из всякой ерунды раздувать проблему!

– Вы были знакомы с Олегом Провоторовым?

– Пару раз сидели за одним столом. Если это можно назвать знакомством, то да.

– Какое у вас сложилось мнение о нем?

– Я уже говорила – он не произвел на меня впечатления. Больше молчал, пил рюмку за рюмкой. Нелли поначалу не обратила на это должного внимания. Знаете, нам, женщинам, хочется видеть в мужчинах достоинства, за которые их можно полюбить, а не пороки.

– Мог Провоторов убить Нелли? Из ревности или в отместку за разрыв?

– Не думаю. Прошло больше года, как они разошлись… Олег совершенно не похож на Отелло! Ни малейшего сходства. Обычный менеджер средней руки, не особо удачливый… Женитьба на Нелли могла бы поправить его дела.

– Каким образом?

– Она больше зарабатывает… зарабатывала… они наверняка поселились бы в ее квартире. Она хотела взять машину в кредит, вместо его старой.

– Он не стремился возобновить отношения?

– Кажется, нет. Нелли не упоминала ни о чем таком…

– У вас есть семейный альбом?

– С фотографиями? Да, конечно… Показать?

– Если можно.

Астра бегло просмотрела стандартные снимки, сделанные на память. Какая-то вечеринка, шашлык на природе, открытие ресторана… Нелли и Леонтий в обнимку на прогулочном катере… Дань традиции.

– Я возьму пару фоток? Вот эту… и эту…

Она выбрала отдельные снимки, запечатлевшие Нелли, Леонтия, Эмму и профессора с молодой женой.

– Сколько угодно, – повела плечами хозяйка. – Хоть все забирайте. Леонтию сейчас не до фотографий. Потом вернете.

Астра согласно кивнула.

– Провоторов курил?

Эмма не сразу ответила. Она сбросила пепел в тяжелую мраморную пепельницу и взглянула на гостью.

– Леонтий сказал мне, что ее ударили такой же штуковиной. Это я подарила Нелли пепельницу… для Олега. Он много курил, и она наверняка пыталась отучить его от вредной привычки. Они с братом иногда поразительно похожи. Что вы на меня так смотрите? Думаете, я нарочно подарила Нелли пепельницу, чтобы было чем стукнуть ее по голове? Пф-ф-ффф… Я же не идиотка. Да, я портниха, институтов не заканчивала, но с мозгами у меня все в порядке.

– Не сомневаюсь.

Эмма поднялась из-за стола, давая понять, что беседа затянулась.

– Вы найдете убийцу? – спросила она, выпуская гостью из квартиры.

– Постараюсь…

ГЛАВА 17

Убедившись, что Апрель не собирается скрываться, уезжать из города и ведет себя по меньшей мере странно, сестры Капрановы призадумались.

– Может, у него крыша поехала? – гадала Соня. – Гитару в руки не берет, водку хлещет и молчит. Лицом изменился, почернел… Раньше он заливал спиртным тоску по той женщине, а сейчас пьет, чтобы забыть, как убивал ее. Нет, но каков наглец! Явиться в клуб, набраться под завязку… и мама не горюй!

Марина после того вечера стала шарахаться собственной тени. Слова молодого человека о «взгляде из толпы» привели ее в ужас.

– Ты слушай его больше, – ворчала Соня. – Кто на него мог смотреть? Ну, Митя или какие-нибудь настырные поклонницы. Наш Ромео чудо как хорош. Его даже убийство не испортило. Гонор с парня слетел малость, да пара-тройка килограммов… так ему, подлецу, и это к лицу!

Марина напрасно пыталась выдавить улыбку. Выходила жалкая гримаса. Не до шуток ей было.

– Я тоже почувствовала «взгляд», – доказывала она сестре. – У меня аж мороз по коже прошел! Каждый волосок на дыбы поднялся… Ужасное ощущение! Невозможно передать. Как будто бы я опять оказалась там, в квартире, наедине с трупом…

– Неудивительно. Рядом с убийцей у любого душа в пятки уйдет. Мне, думаешь, не боязно было? Я как Апреля в «Буфете» увидела, обомлела. Вдруг он новую жертву ищет? Кто их поймет, маньяков? Они же как вампиры, пока крови не напьются, не успокоятся.

– Скажешь такое – «вампиры»…

Марина устала спорить с сестрой: пусть остается при своем мнении. Они обе упрямые, в отца. Тот если что в башку втемяшит – нипочем не выбьешь. Апрель пугал ее, но она до конца не верила в его злую сущность. Разве злых любят? А она все еще страдала по Апрелю, и страх привносил в эти страдания новую мучительную ноту.

– Как думаешь, ее нашли?

– Кого?

– Ту женщину… мертвую…

– Ясное дело, нашли, – деловито рассуждала Соня. – Соседи небось сразу милицию вызвали. Дверь-то открытая осталась, а люди страсть какие любопытные. Так что его уже ищут!

– Да… – вяло кивала Марина. – Дверь я забыла захлопнуть. Вообще не помню, как я оттуда выскочила, как по лестнице спускалась… как будто вырубилась.

– А она захлопывалась, дверь-то? Есть замки, которые не захлопнешь.

– Не помню я…

Она более-менее последовательно рассказывала обо всем, что происходило «до трупа». После того как девушка увидела лежащее на полу мертвое тело, ее память отказывалась выдавать какие-либо достоверные данные. Время будто свернулось, картинки перепутались, подобно шарам в лотерейном барабане, и не желали выстраиваться по порядку. Перегруженное сознание отключилось, а когда Марина пришла в себя, включилось только наполовину, а то и на треть… Соображения хватило ровно на то, чтобы убежать с места преступления и добраться домой. На автопилоте.

– Ты пережила стресс, – авторитетно заявила Соня. – У тебя нервы на пределе. В таком состоянии можно инопланетян увидеть, слетать на ихнем корабле на Сириус и вернуться обратно в Москву. Не то что почувствовать «взгляд из толпы». Он нарочно тебя дурачит, этот Апрель!

«Наверное, душа убитой женщины следует за убийцей, – подумала Марина. – Вот Апрель и чувствует ее «взгляд». И я чувствую. Ведь я была там, в подъезде, видела преступника и покрываю его! Значит, я с ним заодно!»

– Мертвые могут мстить? – спросила она у сестры. – Мне жутко, Соня. Давай пойдем в милицию! Я расскажу им все, и будь что будет…

– Ну нет! Если ты совсем чокнулась, то я пока в своем уме. И не позволю тебе сесть в тюрьму. Ты хоть знаешь, что такое женская колония?

– Я же не убивала! За что меня сажать?

– Наивная. Кто разбираться-то станет? Сядешь, как миленькая.

Соня расплакалась. Почему они, Капрановы, такие невезучие? Вроде бы все удачно складывалось: приехали в столицу, устроились на работу, сняли квартиру, потом нашли местечко получше – официантки в «Буфете» все же не продавцы на оптовом рынке. Пусть им самим приходится и еду готовить, и посуду мыть, и посетителей обслуживать, а все же не стоять на холоде зимой чуть не под открытым небом, не отвечать за товар, не грызться со сборщиками всевозможных податей. Что ни говори, а работать в «Буфете» – райское наслаждение. Угораздило же сеструху вляпаться в криминал! Стать почти свидетелем убийства… А сделать из свидетеля обвиняемого для ментов – раз плюнуть. Пальчики Марина в квартире наверняка оставила, следы тоже… старик-сосед погибшей и бригада «скорой» ее опознают. По закону подлости. И понесется судьба-злодейка вскачь! В клубе каждый скажет, что Маринка втрескалась в Апреля по уши – выходит, и мотив для убийства у нее был. Ревновала, мол, решила избавиться от соперницы. И готов приговор.

– На хорошего адвоката у нас денег нет! – выпалила Соня. – Так что сиди тихо и не рыпайся!

– Страшно мне…

– Терпи. Любовь – штука жестокая. Одна вон уже поплатилась… А тебе, вижу, наука впрок не идет!

Матвей ждал Астру в машине, изнывая от голода и скуки. Она принесла с собой запах мармелада и снега. Он предложил поехать в кондитерскую.

– Только не это, – скривилась она. – Мне пришлось съесть кусок приторного мармеладного торта, испеченного Эммой Ракитиной. Не знаю, как она шьет, но кулинарией ей заниматься не стоит.

– Удалось узнать что-нибудь интересное?

– Все то же… Она терпеть не может Раису и была бы не прочь засадить ее за решетку. По-моему, Эмма ревнует своего мужа к мачехе. Твердит, что та пытается соблазнить Леонтия.

– Как насчет алиби?

– У Эммы его нет. Не удивлюсь, если его не будет ни у кого, кроме профессора. Хотя… он мог убить Нелли до визита в библиотеку. Мы ведь еще не уточняли время. Надо бы расспросить сотрудницу, которая вызвала ему «скорую».