Хюгге или Уютное счастье по-датски - Хелен Расселл

Пес уже рвался с поводка, надеясь разузнать, что там происходит. Мы растерянно наблюдали, как настоящие люди прибывали в наше захолустье. Вдруг послышался низкий, едва различимый звук, который постепенно становился все громче. Раздался рев двигателя и громкая музыка с оглушительными басами. Когда звук достиг громоподобного крещендо, мы увидели огромный черный «хаммер». За этой зловещего вида машиной с тонированными, словно у гангстеров, стеклами появился длинный сверкающий лимузин, который с трудом двигался по узкой улочке.

Мы привыкли к тому, что здесь ездят трактора или семейные автомобили, трейлеры или прицепы с яхтами. Однажды Лего-Мен увидел «фольксваген-жук» (памятный день…). Но еще ни разу с момента приезда в Данию мы не видели ничего подобного. За лимузином следовал кортеж из нескольких мощных американских автомобилей, карета Золушки, запряженная лошадьми, а потом еще два лимузина. В нашей идиллической местности все это выглядело немного дико. Парковка возле церкви уже стала напоминать центр Лидса в субботу вечером. Из машин выходили девочки-подростки в бальных платьях и мальчики в костюмах. Все они старались не испачкать свою сверкающую обувь.

Пес был вне себя от радости. (Новые люди! Можно играть! У них есть еда! Это КЛАССНО!) И для него, и для нас это было самое необычное происшествие с момента переезда. Пес поскуливал, отчаянно виляя хвостом, и тянул нас с такой слой, что поводок врезался мне в ладонь. Не успела я произнести: «Не очень-то это прилично для дрессированной собаки…», как он уже сорвался с поводка и бросился вперед.

Словно в замедленной съемке мы наблюдали, как пес радостно кинулся к группе подростков. Происходящее было похоже на начальные кадры фильма «Черный красавец» в миниатюре (все-таки пес, а не жеребец), только с гораздо более грязным исходом. Как образцовый собаковладелец-супергерой Лего-Мен метнулся наперерез нашему псу. Он уронил пакет с булочками и начал охоту, загребая в воздухе руками в стиле Усейна Болта[52]. Я избрала иную тактику, которой меня научили на курсах дрессировки. Оторвав кусок булочки, я подбросила его в воздух с криком:

– Сюда, мальчик! Сюда!

Я рассчитывала, что на еду он прибежит обязательно. Не угадала ни одной буквы! Пес несся вперед, следом тащился поводок, хвост вилял, язык свисал из раскрытой пасти. Он направился прямо к миниатюрной блондинке, которая только что вышла из последнего лимузина. Девушка совершила роковую ошибку, когда решила погладить собаку. Пес взвыл от радости и ответил на ласку соответственно: подпрыгнул и поставил две грязные лапы на бледно-розовое шелковое платье.

– Не-е-е-е-е-е-т! – в ужасе вскричал Лего-Мен. Но было слишком поздно.

Девушка из лимузина и ее друзья кричали. Я вопила. Родители девушки, оставаясь на удивление спокойными, пытались отряхнуть розовое платье и оценить степень ущерба. Все начали осматриваться, пытаясь понять, откуда взялась собака. В этот момент появились двое англичан в резиновых сапогах с пакетами в руках. Взмокнув от смущения и страха, мы лишь повторяли:

– Undskyld! («Извините»).

Мы пытались вспомнить, как сказать: «Мы в ужасе! Пожалуйста, позвольте нам рухнуть к вашим ногам в эту прекрасную датскую грязь и купить вам новое платье или хотя бы оплатить химчистку…» Нам удалось взять собаку на поводок. И тут произошло чудо! Мать девушки достала из лимузина чехол, в котором было точно такое же платье, только бледно-голубого цвета! Девушка кивнула и отправилась переодеваться. Мы изо всех сил держали собаку. С изумлением наблюдали, как девушка скрылась в лимузине и уже через минуту появилась в идеальном новом платье.

– Это не сон? – пробормотал Лего-Мен.

– Думаю, нет, – неуверенно ответила я.

– У нее было запасное платье? Прямо в машине? На всякий случай?

Я растерянно покачала головой, а девушка дружески помахала нам и направилась в церковь, сопровождаемая товарищами и семьей. Поразительно дружелюбная толпа, вместо того чтобы растерзать нас, последовала за девушкой. Когда извиняться уже было не перед кем, мы повернулись и побрели к дому. У меня не было рациональных объяснений. Какое-то безумие!

По дороге домой повсюду в садиках соседей мы видели украшенные беседки. Автомобили ресторанной доставки прибывали один за другим. Люди в белых поварских колпаках расставляли столы и выгружали из машин еду.

– Может, это какая-то безумная вечеринка, на которую мы не приглашены? – вслух предположила я. Появившаяся в этот момент мобильная установка диджея только подтвердила мою догадку.

– Разумная мысль, – согласился Лего-Мен.

Возле дома мы встретили Дружелюбную Соседку. Я поздоровалась и спросила, что происходит в городе.

– А, да, да! – с энтузиазмом закивала она. – Начинается сезон конфирмации[53]! В вашей стране такого нет?

Я ответила, что конфирмация у нас есть, но ее никак нельзя назвать «сезоном» для юных дебютанток.

– А, понимаю, – ответила соседка, посмотрев на нас с сожалением. Я буквально читала на ее лице: «Остается лишь пожалеть тех, кому не посчастливилось родиться в Дании».

– У нас это вовсе не повод для поездок на лимузинах, – добавил Лего-Мен.

– На лимузинах? Но ведь это традиция, – удивилась Дружелюбная Соседка. – В особенный день нужны красивые машины!

Ну конечно! Всем известно, что Иисус в восторге от роскошных лимузинов…

Сообщив нам о том, что конфирмация – важное событие в Дании, Дружелюбная Соседка извинилась и поспешила удалиться. У нее на сегодня два приглашения, поэтому ей нужно упаковать подарки и подготовиться не к одному, а сразу к двум конфирмационным банкетам:

– Очень много дел!

Банкеты? Подарки? Лимузины?! Совершенно не похоже на мою конфирмацию: мне было двенадцать лет, меня привели в местную католическую церковь, все прошло очень быстро и буднично, а потом у бабушки мы перекусили сэндвичами с ветчиной. Я пришла на конфирмационное торжество в наряде сомнительного вида – юбка-брюки в цветочек, а моим единственным украшением стала яркая резинка на волосах. Ни банкета, ни диджеев, ни беседок в саду, и возила нас троих мама на своем темно-синем «рено-5» (зато турбо!).

Вернувшись домой, мы все оставшееся утро отмывали собаку, тайком поглядывая на конфирмационные торжества, которые разворачивались повсюду. Сначала доставили цветы, потом воздушные шарики. Лего-Мен уверял, что заметил шоколадный фонтан в беседке, установленной в садике нашего пожилого соседа на радость кому-то из внуков. Нас снедало любопытство, но мы понимали, что получить приглашение вряд ли удастся (по крайней мере в этом сезоне). И тогда я обратилась к своему консультанту по вопросам культурной интеграции, Пернилле Чаггар, которая еще в январе доходчиво объяснила мне концепцию хюгге.

– Конфирмация – важное событие, – сказала она. – Это традиция!

Ну вот, опять традиция! В феврале датчане наряжаются и угощают друг друга особыми кексами в день Fastelavn, на Пасху делают бумажные салфетки и снова пекут особые кексы, на Рождество вывязывают сердечки, сооружают уродливых эльфов и марципановых свинок и опять же пекут особые кексы. Похоже, в Дании на все праздники имеются ритуалы (и особые кексы!). Традиции и связанные с