Этот Воробей вам не капитан - Даниил Ульмейкин

видел такой чистой ткани. Бинты на колонии, конечно, имелись. Но они были с желтизной.

Перекривляв Киру, мальчик подошёл к другой капсуле. Она была рассчитана на взрослого и показалась пацану огромной. Марк залез и едва не расплакался. Капсула была такая удобная. Поверхность на ней была ортопедическая. Уже стоя на четвереньках, Марку показалось, что он попал в Рай. «Неужели на этом можно спать?» – не поверил мальчишка. Не то, что доска, на которой беспризорник спал раньше. Квартира Карины ему и вовсе казалась хоромами. А тут всё для человека. Перед тем, как Кира закрылась в своей капсуле, Марк увидел, как она легла и на что нажала. Беспризорник последовал примеру девочки. Он лёг точно также. Перед ним появилась голографическая панель. Читать он умел, поэтому закрыть капсулу проблем не составило.

Проснулась Кира от странной вибрации. Включилось тусклое красное свечение. Девочка пришла в себя, как вдруг капсула стала медленно открываться. Послышался механический звук. На уроках Кире рассказывали, что так может быть только в том случае, когда капсулу открывают снаружи. Самый первый признак — красное свечение. Девочка занервничала. Неужели её подобрал спасательный борт? Что с дядей и Кариной? Неужели их космолёт потерпел крушение? Только не это. А вдруг капсулу перехватили выжившие пираты? Ведь дядя Андрей сказал, что погибли не все. Часть пиратов ещё патрулирует пространство системы. Что тогда делать? Не убежать, не защититься... Девочка уже представила, как её заставят работать на кухне и рожать детей от старых потных пиратов. Ну а для чего ещё пиратам нужны женщины? Они ведь не спорами размножаются. Интересно, а есть женщины-пираты? Или женщина на космолёте к беде?

Кира отбросила глупые мысли. Будь, что будет. Девочка стиснула зубы и приготовилась к любому варианту развития событий. Только не к тому, который её ждал. Как только капсула приоткрылась, через щель пробился громкий гул. На контрасте с герметичной камерой, внешние звуки казались оглушительными. Эхом доносились множество голосов, какие-то удары и звук электродвижков. Девочку ослепил свет. Хоть он был и не яркий, к нему пришлось привыкать. Над капсулой стоял худой силуэт. Какой-то мужчина беспокойно смотрел на Киру. Девочка присмотрелась и воскликнула:

– Папа!

Кира мигом выбралась из капсулы, запрыгнула в отцовские объятия. Она вцепилась в шею отца руками и обхватила его корпус ногами. Обняла, что было детских сил. Обняла и почувствовала, что папа слаб.

– Я думала, ты умер, – заплакала девочка.

Илья был ещё слаб. Голодание не прошло бесследно. А дочь не собиралась его отпускать. Капитан был не против. Чтобы не упасть, тем самым не напугать дочь, капитан опустился и стал на одно колено. Ради дочери он простоит так столько, сколько ей будет нужно. Кира всхлипывала и всхлипывала. В себя пришла только, когда почувствовала, как сопли попадают в рот. Кира опомнилась и осмотрелась. Они находились в ангаре с шаттлами. Вокруг шаттлов суетятся инженеры. Погрузочные боты кружат туда-сюда. Спально-спасательная капсула в поле зрения девочки была только одна, и она была открыта. Рядом скромно стоял Марк. Похоже, его капсулу вскрыли раньше. Это говорило о том, что капитан нашёл дочь только со второй попытки. Марк не мешал происходящему. Пухлощёкий худой марсианский мальчик, словно вентилятор, крутил голову во все стороны. Он наблюдал за тем, что делают окружающие его космонавты-инженеры. Очень полезная черта для беспризорника. Наблюдать и адаптироваться под актуальную среду обитания.

– Где мы? – удивлённо спросила Кира.

– Это ТК «Ахмат», – ответил папа.

– Тот самый легендарный тяжёлый крейсер? – не поверила дочь.

– Да, – кивнул Илья.

Девочка ослабила хват. Наконец она присмотрелась к самому отцу. Его лицо усохло от голода. Она никогда не видела его таким худым и болезненным. Появились мимические морщины. Одет он был не в свою экипировку, а в белый медицинский комбинезон. Однако при всём при этом он был бодр и счастлив. Воробьёв младший не мог насмотреться на свою дочь. Последний раз он на неё так смотрел, когда она родилась.

– Где дядя Андрей? Он жив? – настороженно шепнула девочка.

Отец неоднозначно кивнул, а затем шепнул дочери на ухо:

– Но это наш с тобой секрет.

Кира поняла, что ей доверили нечто важное. Секретный секретище. Теперь она в движухе флота. Лицо девочки горделиво преобразилось. Она кивнула, слегка поморщив носик. Илья воровато оглянулся и вполголоса сказал:

– Пойдём, вы мне всё расскажете.

Илья встал на ноги, взял дочь за руку и повёл за собой. Марк сообразил, что нужно идти за ними. Но почему-то стал топтаться на месте. Он посмотрел на капсулы и на уходящего капитана. Белощёкий нионский мальчик промолчал, но на лице был испуг. Видимо не смог выдавить нужных слов.

– Про тебя никто не забыл, Марк, иди смелей, – сказал капитан Воробьёв и, не оборачиваясь, поманил мальчика свободной рукой.

Марк догнал и схватился за свободную руку Воробьёва младшего.

– Зуб даю, ты никогда не пил горячий шоколад, – сказал Илья.

– Папа, – обратилась Кира.

– Да.

– Не улетай больше от нас, я тебя прошу. Больше никогда не улетай!

– Хорошо, – с грустной улыбкой кивнул Илья.

– А ты говорил, не родилась ещё женщина, которая тебя остановит, – подколол кто-то.

На встречу по ангару шёл какой-то старик. На вид Кира дала бы ему лет двести. Странно одетый пожилой мужчина шёл в сопровождении вооружённой охраны. На нём было что-то вроде кителя. Обычно, такое в космосе не носят.

– Адмирал, – уважительно кивнул Илья.

– Отдыхай, Илюша. Королёв проверят, подлатают для крайнего перелёта.

– Крайнего? – забеспокоился Воробьёв младший.

– Да, не буксировать же нам его на Землю. Сам долетит. После чего пройдёт процедуру консервации и займёт своё место в музее. Повезло… Мало разведывательных космолётов доживают до такого почтенного события...

– Я теперь без корабля? – Илья не смог скрыть подавленности в голосе.

– Да, – добродушно кивнул старик.

– Из-за одной неудачи?

– Выше нос, капитан. Нас ждут великие дела, – одёрнул Илью адмирал.

ГЛАВА 3: ЛЮБОВНИЧКИ

С милым Рай в шалаше. Интересно, сколько веков этой поговорке? Маленькая квартирка, в которой Карина прожила пять лет, стала тем самым шалашом. Если быть откровенной, Карина не до конца понимала, что такое шалаш? Однако исходя из контекста догадывалась, что это какое-то ветхое сооружение. Да, теперь, когда она отдала своё сердце и тело во власти любви, жизнь заиграла иными красками.

Лопуховский