Не ломайся, девочка - Айрин Лакс

бронью номера. Я только на одну ночь бронировал. Сейчас — позднее, очень позднее утро.

Думаю, оденемся, спустимся позавтракать и там решу, как быть. Еще час-полтора в запасе.

* * *

— Глаза разбегаются, — признается Глаша, разглядывая меню. — Я сейчас слона съесть готова.

Честно говоря, я тоже голоден. Десертики — это славно, конечно! Но со вчерашнего дня я так толком ничего и не поел. Поэтому выбираю салат, кашу и десерт.

Глаша заказывает фруктовый салат, овсяную кашу с бельгийским шоколадом, сырники и большую кружку какао. Мне нравится в ней эта искренность, без лишней жеманности. Хочу есть — и ем. Все.

Ловлю ее подбородок, награждаю поцелуем. Еще смущается, но уже не так сильно. Поработать над ней еще немного и просто аховая девочка станет, раскрепощенная, как я люблю!

К сожалению, наш приятный завтрак прерывает звонок телефона.

И я, к сожалению, не могу отказать тому, кто звонит.

— Что-то случилось? — напрягается Глаша. — У тебя вид стал мрачный.

— Скажем так, проблемный поставщик. Посиди, ок? Минут пять, я быстро…

Под ложечкой начинает сосать, когда я отвечаю так называемому «куратору» из силовых структур.

Человеку, который связывается со мной, когда нужны мои услуги и есть работенка…

На этот раз тон его голоса подразумевает: шуточки закончились, пора приниматься за серьезную работенку.

* * *

Глаша

Тихон отлучился, по его словам, на минутку. Но мне уже принесли фруктовый салатик, заправленный йогуртом, с миндальной крошкой и кокосовой стружкой. Выглядит аппетитно.

Не дождавшись Тихона, беру вилку и начинаю есть, чувствуя себя голодным волком. Вкусно, боже…

Прикрываю глаза на миг. Как это вкусно! Божественно…

Ох или во всем виновата прошлая ночь, если нарезанные кусочками яблоки и груши с колечками банана кажутся мне восхитительнейшим из всех возможных блюд.

— Привет! — раздается сбоку от меня.

Поворачиваю голову, разглядывая девушку. Высокая, с длинными ногами, в миниатюрном стильном платье. Ухоженная. Волосы светлые, как у меня, только лицо более взрослое, губы подкачанные, накрашены алым, ресницы как у куклы…

Взгляд какой-то холодный.

— Мы знакомы?

— Пока нет, — качает головой. — Но я это сейчас исправлю.

Девушка занимает место напротив, закидывает нога на ногу и двигает в мою сторону телефон.

— Хочу, наконец, познакомиться со шлюшкой, которая спит с моим женихом! — заявляет дерзко.

Палец с миндалевидным ногтем тянется к экрану, и я… роняю вилку с салатом.

Там, на экране, проигрывается видео. Тихон трахает эту девушку сзади. Мощно и жестко трахает, натягивает волосы на кулак, врезается в гибкое тело.

— Я… Я не верю! Это… наверное… Давно было. До меня.

— На днях, — возражает, показав на дату.

Поставив на паузу, она включает еще другое видео. Другая обстановка. Они в одежде… То есть почти в одежде, но трахаются… Как кролики…

И еще одно видео, где она старательно глотает под корень… И фото из клуба… Они вместе. Вместе! Всюду вместе!

— У нас серьезные отношения, — щелкает сумочкой и достает черно-белый снимок узи. — А вот это… наш малыш… — цокает коготком по снимку. — Я беременна, беременна от Тихона. Скоро у нас состоится ужин с его семьей, на котором мы объявим о помолвке. Я долго закрывала глаза на его блядки с другими девицами. Но сейчас все изменилось. Я жду малыша и не позволю алчной стерве забрать моего жениха и будущего отца ребенка! Так что бери свои дешевые манатки и пиздуй отсюда!

Глава 30

Тихон

Разговор выходит серьезным.

Мажусь до последнего. Вот как это называется.

Не получается.

Куратор не рассказывает мне всех подробностей.

Но предстоящее дело мне уже по тону его голосу и намекам, что для выполнения очередного задания придется влиться в бывшую тусовку.

Явно нацелились на кого-то из мажориков, у кого рыльце в пушку. А значит, что? Значит, мне придется наладить связи с семьей.

Теперь уже точно наладить придется.

Я не хочу соглашаться. Самое паршивое, что и отмазаться ничем не могу. Были бы им нужны мои руки или ноги, или физическая подготовка, травма избавила бы меня от участия. Но им нужна моя голова, и это… проблемка.

— Я понял, но мне нужны гарантии. Что семьи это не коснется. И что потом… потом осложнений не добавится, — выдыхаю.

Отказаться нельзя. Крючок впивается под ребра.

— Все будет зависеть от твоих стараний и умений найти нужное. Сделай хоть что-то, потом поговорим о гарантиях. И еще одно, Тихон. Будь, черт побери, доступен. Всегда, — отключается.

Меня будто под ледяной душ сунули. Проверяю телефон, списки вызовов.

Один звонок со скрытого номера я пропустил.

Был в это время с Глашей, в ней.

Вот еще одна сложность.

Снова придется пропасть? Или быть на виду?

Быть на виду, но втайне свое мутить.

А Глаша! Как с ней быть? Как в это вписывается?

Не хочу, чтобы ее зацепило и понесло туда же, следом за мной. Просто не могу этого допустить… С побочным ущербом не считается никто. Я сам стал тем самым побочным ущербом, когда товарищ на полных парах пилил к счастью и подставил невольно меня. Но Глаша… Нет, с ней так нельзя. Она же такая хрупкая, обидчивая, нежная малыха…

Как с ней?! Ааааа… Чтоб тебя! Как не вовремя это все!

Противная, горькая желчь по пищеводу подкатывает к самому выходу. Дрожь пронизывает мое тело. До самых кончиков пальцев… Потряхивает сильно.

Чтобы сбить это волнение, выхожу покурить.

Черт, а…

Когда я стал таким невротиком? В момент, когда понял, что от моей двойной жизни не осталось ни следа. Раньше, когда на виду был одним, а скрывался хакером под кличкой Кэп, был известным лишь в определенных кругах, чувствовал себя свободным. Сейчас я как паук, под стеклянной банкой. Невидимость стен — иллюзорная. Они прозрачные, но крепкие. Изнутри мне их не пробить.

Надо что-то придумать. И сделать…

На ум ничего не приходит. И я малодушно решаю: потяну еще немного время, а там решу, как прижмет. Когда буду знать больше, тогда и придумаю, как лучше поступить.

Даже не подозревая, что уже… поздно.

* * *

Глаша

Наверное, надо было остаться. Остаться, надеть на голову холеной девушке чашку с салатом, дождаться появления Тихона и закатить скандал.

Хотя бы раз быть громкой и настойчивой, уверенной в себе!

Можно было сделать хоть что-то, а я сделала лишь одно — взяла сумочку и молча ушла.

— Иди-иди… — доносится вслед насмешливо. — Постыдилась бы! Шароебишься по номерам, как дешевая шалава!

Еще один нелестный эпитет падает камнем на самое дно моего сердца, утопленного в грязи.

Нет, я