Агенты Берии в руководстве гестапо - Валерий Шамбаров

Рейхсфюрер СС продолжал прибирать к рукам правоохранительные органы. В начале 1934 г. он стал начальником полиции Бремена, Ольденбурга, а потом и Саксонии, где устроил полную перетасовку аппарата, так долго сопротивлявшегося нацистам. 30 января 1934 г. полицейская служба была выведена из-под юрисдикции отдельных германских земель и поставлена под юрисдикцию рейха. А декретом от 8 марта 1934 г. было узаконено «превентивное» заключение в концлагеря.

Тем не менее у полиции все еще оставались два «хозяина». И Геринг, надо сказать, оказался в затруднении. С одной стороны, став фельдмаршалом и министром авиации, он физически не мог вникать в полицейские вопросы. А при контактах с деловыми кругами и представителями Запада столь грязное поприще деятельности портило его имидж и репутацию. А с другой, полиция была реальной силой, которую не хотелось выпускать из рук. Гиммлер и здесь пробовал применить «кадровые методы», назначив своим представителем в Восточной Германии группенфюрера Курта Далюге — он тогда считался вторым лицом в СС, тоже пользовался персональным покровительством Гитлера. И предполагалось, что через него осуществится переход прусской полиции к Гиммлеру.

Но Геринг переманил Далюге. Назначил генералом полиции и сделал промежуточным звеном между собой и Дильсом. Да вот только в делах своего ведомства новоиспеченный генерал Далюге совершенно не разбирался, и эти дела по-прежнему шли через пень-колоду. И положение запуталось. Гиммлер снова закидывал удочки фюреру о концентрации управления полицией в своих руках. Далюге вместо союзника стал его конкурентом, полагая, что возглавить политическую полицию Пруссии и рейха должен он. Однако и Геринг пока еще не собирался уступать руководство ею — а Гитлер не хотел его обижать. Разрешилась междоусобица тем, что Далюге неосторожно выбрал в союзники министра внутренних дел Фрика. А с ним Геринг был в отвратительных отношениях. И группенфюрера совместными усилиями двух сторон отпихнули в сторону.

После чего фюрер принял компромиссное решение. Отдал полицию Пруссии Гиммлеру — но с подчинением его Герингу. Дильс 1 апреля 1934 г. получил отставку — его перевели на должность помощника начальника полиции Кельна. А 20 апреля он сдал свои дела рейхсфюреру СС. Который, став таким образом во главе всей германской полиции, возложил руководство центральной службой гестапо на Гейдриха. Разместилось это заведение по адресу Принц-Альбрехтштрассе, дом 8. Но при реорганизации Гиммлер прихватил и несколько соседних домов — музей фольклора и профессиональную промышленную школу. Из них и сложился изолированный мрачный комплекс зданий берлинского гестапо.

В биографии и карьере Мюллера переезд его покровителей в Берлин тоже стал важной вехой. Состав гестапо Гиммлеру и Гейдриху достался малонадежный и разношерстный. Тут были и «люди Дильса», и «люди Далюге», многие сотрудники были связаны с СА. Ведь всего год назад штурмовиков объявили вспомогательными силами полиции, и как раз из их среды добирались кадры после нацистских чисток и увольнений. Новым начальникам требовалось укрепить аппарат «своими» людьми. А как раз Мюллеру при данном раскладе можно было доверять безоговорочно — в случае победы Рема штурмовики уж конечно не пощадили бы его, припомнив гонения на них в начале 1930-х. Оставалась еще проблема подчинения Герингу. Но тут помогла запутанность нацистской иерархии. Ведь Гиммлер в дополнение к посту начальника полиции остался рейхсфюрером СС, а Гейдрих — начальником СД. А эти структуры Герингу не подчинялись.

И столь ценного специалиста, как Мюллер, они взяли с собой в Берлин. Не просто взяли. В тот же самый день, когда рейхсфюрер принял дела по руководству столичной полицией, 20 апреля, Мюллер был принят в СС, получил звание штурмфюрера (лейтенанта) и одновременно зачислен в главное управление СД. То есть официально стал «человеком» Гиммлера и Гейдриха. В гестапо его определили в отдел, занимавшийся борьбой с коммунистами, марксистами, профсоюзами. Но в СД его нацелили на другое направление — назначили в секцию II 1 Н, ответственным за «внутренний» контроль над НСДАП и СА. Для этого он годился как никто лучше — сам в партии не состоял и ни с кем из ее деятелей заведомо не был связан. Фактически Гейдрих сделал его своей «правой рукой» в деятельности против штурмовиков и внутрипартийной оппозиции.

Еще одним сотрудником, на которого Гейдрих обратил внимание, стал Артур Небе. Это был очень талантливый и высокообразованный криминалист, автор книги о полицейской технике, которая высоко ценилась среди специалистов. В свое время он создал великолепную лабораторию экспертизы, где разрабатывалась новая техника. При Веймарской республике он выдвинулся на должность начальника криминальной полиции Берлина. Но, в отличие от Мюллера, рано примкнул к нацизму, тайно вступил в партию. И после прихода Гитлера к власти стал заместителем Дильса. Гейдрих его тоже обласкал, Небе получил возможность собрать в лабораториях гестапо многих своих старых специалистов, даже из числа уже «вычищенных» из полиции, создать группу квалифицированных экспертов.

Противостояние Гитлера с Ремом тем временем обострялось. Глава штурмовиков сделал своей главной базой Мюнхен. А после переезда Гиммлера в Берлин захватил там под контроль и полицию, ее возглавил активист СА Шнайдхубер. Рем вел себя вызывающе. Демонстративно окружал себя юношами отборной красоты. По-прежнему позволял себе высказывания одно резче другого. Но уж в Баварии-то у Мюллера было «все схвачено»! И прежние осведомители там остались, и новых привлечь было нетрудно. Каждый шаг Рема, каждое его слово немедленно становились известны Гейдриху. Тем более, что штурмовики особо и не скрытничали. 18 апреля в выступлении перед представителями иностранной прессы Рем заявил: «Революция, которую мы совершили, не является только национальной — это революция национал-социалистская. И мы настаиваем даже на особом подчеркивании второго слова — социалистская». Ему вторил первый помощник Хайнес: «Мы взяли на себя долг революционеров. Мы стоим в начале пути. И отдыхать мы будем тогда, когда германская революция будет завершена». А командир берлинских отрядов СА Эрнст громогласно называл Гитлера «черным иезуитом».

Продолжались неуправляемые бесчинства штурмовиков — пьяные дебоши, драки, манифестации, угрозы, экстремистские лозунги. Унять их требовали и армия, и деловые круги, и политики. В конце концов, такое положение затрудняло и контакты с западными державами — можно ли всерьез иметь дело со страной, пребывающей на грани революционного взрыва? Чтобы подтолкнуть фюрера к решительным действиям против соратника, Геринг собирал материалы на Рема через институт телефонного подслушивания (который при передаче прусской полиции оставил в собственном ведении), Гиммлер — через гестапо и СД. Эти материалы умело компоновали, сгущая краски. Все преподносилось так, будто переворот уже вовсю готовится, путч уже запланирован и вот-вот начнется…

Рем, видимо, тоже смекнул, что над ним собираются тучи. И сделал миролюбивый жест — 19 июня опубликовал в «Фелькишер беобахтер», что с 1 июля весь состав СА отправляется на месяц в отпуск. Без права носить в это время форму. Но в целом он чувствовал себя в безопасности, за ним стояло 4,5 миллиона штурмовиков! И чтобы отметить отпуск, пригласил все руководство СА на банкет в баварском курортном городке Бад-Висзее. Но было уже поздно. Гитлер в это время отправился в Вестфалию, в Бад-Годесберг, и 29 июня там, в отеле «Дрезден», произошло совещание с участием Геринга, Геббельса, Гиммлера, Дильса, Лютце и еще нескольких чинов партии и СС.

Были представлены материалы, «подтверждающие», что под предлогом банкета Рем как раз и начнет путч. И Гитлера убедили. Точнее, он сам принял решение нанести удар, поэтому позволил себя убедить — «доказательства» ему выложили довольно хлипкие. Фюрер с Геббельсом вылетели в Баварию, Геринг и Гиммлер отправились руководить операцией в Берлине. Она была хорошо подготовлена и разработана. Гестапо и СД заранее подготовили списки для арестов и расправ. Причем один список составлялся Герингом, к нему добавился список Гиммлера, а Гейдрих к этим двум приложил еще и третий, свой.

Силы СС в это время насчитывали 200 тысяч человек. Всего ничего по сравнению с численностью СА. Но СС были хорошо организованы, дисциплинированны и обучены. А рейхсвер, хотя и предпочел остаться в стороне от кровавой акции, был на всякий случай приведен в боевую готовность и снабдил СС оружием. Рано утром 30 июня, арестовав руководителей СА в Мюнхене, Гитлер в сопровождении колонны машин с эсэсовцами, агентами гестапо и военными нагрянул в Бад-Висзее. В отеле «Гензльбауэр» Рема и его окружение захватили «тепленькими». Не думая ни о каком путче, они отсыпались после вчерашней попойки и гомосексуальных удовольствий. Хайнеса и нескольких смазливых «адъютантов», вытащенных нагишом из постелей, Гитлер брезгливо приказал расстрелять тут же. Остальных отвезли в Мюнхен, в тюрьме рассортировали, и верхушку во главе с Ремом тоже перебили.