Серая эльфийка (Эльфийка Серого) - Кучеренко Александрович

— Если ещё раз так сделаешь, то я по-настоящему тебе что-нибудь оторву. Например, то, что находится между ног, — прошипела светлая скрюченному от боли человеку. — И при этом клятву не нарушу — жить то будешь. Даже в твоих книгах написано, какое ты сейчас нанёс мне оскорбление

До Вотара, наконец, дошло:

— Прости меня, Светаниэль, — прокряхтел он.

Эльфийка немного ослабила хватку и поправила:

— Цветаниэль!

— Да-да, Цветаниэль. Честно, не хотел тебя обидеть. Отпусти. Я докажу, что не хотел тебя обидеть.

Эльфийка разжала руки. Сергей порыскал по тумбочкам, нашел, то что искал и показал нам. Невероятно! На фотографии (мы уже знали, название этих магических картинок) Вотар стоял в обнимку с Цветаниэль. И ещё на одном снимке, и ещё… Потом пошли замершие изображения светлой в большой компании белых людей (которые, как и фотоаппараты на Пангее не встречаются). Облачена магичка была в странную одежду мира Земли. На следующем кадре Цветаниэль крупным планом. Уши, о Великая Праматерь Шейла, — уши у эльфийки были человеческими. Сергей листал фотоальбом и наблюдал за нашей реакцией.

— Это моя сестра Света, — пояснил человек.

— П…ц, — вырвалось у светлой.

— А я вижу, ты русский уже освоила в совершенстве! — заметил Вотар.

— Вы похожи, как две капли дождя, — оценила я сходство.

— Солнышко, у нас говорят: "как две капли воды", — поправил Сергей.

— А в чём разница? — удивилась я и добавила, скрежеща зубами. — Котёнок, больше никогда не называй меня "солнышком".

— Такой комплимент у тёмных эльфов считается оскорблением, сравнимым с тем, которое ты сейчас сделал мне. Дроу любят только свет ночных звёзд, а солнечными лучами у них ассоциируются неприятные раздражающие ощущения, — разъяснила Цветаниэль.

— Ого! Не думал, что так серьёзно. Ладно, исправлюсь, -нахмурил брови Серый, потом перевёл взгляд на источающую флюиды меня и промурлыкал: — Ну, если я — котёнок, можно ты будешь киской?

— М-р-р, да. Буду твоей дикой царапучей кошечкой, — прильнула я к его груди и поводила выпущенными коготками по спине.

Да что творится? Опять чары этого человека начали действовать на меня возбуждающе. Взглянула на Цветаниэль: той исходящее от Вотара обаяние было до одного места, то есть "по барабану", в общем, параллельно. Или как тут принято говорить?

Но почему же я снова теряю самоконтроль и готова страстно наброситься на него? Стыдно то, как… Ох, какие у него красивые глаза!… Теоларинэ, соберись!… Как ему идёт эта трёхдневная щетина — у смазливых эльфов волосы на лице не растут. А у моего милого даже из под воротника выглядывают красивые завитушки!… Р-р-р, что за мысли, "сеющая смерть"? Как ты можешь думать о личной жизни? Тем более не с дроу… Да мне наплевать, хочу от него детей!… Шейла, прошу тебя, помоги снять это больное наваждение…

Фух, прошло. Я встряхнула отрезвлённой головой и… полезла целоваться!

Ситуацию спасла, опешившая от наших лобызаний, светлая магичка:

— Прости, меня, пожалуйста, Серый. Теперь понятно, почему ты подумал, будто я сестра и каким способом хотел доказать это Теоларинэ.

— Всё в порядке, я не сержусь. Скажи, не очень больно дёрнул?

— Пустяки, — улыбнулась эльфийка.

Я внимательно впилась взглядом в МОЕГО человека. Отлично — на улыбку светлой он не реагировал так, как на мою.

— Значит мир? — уточнил Вотар.

— Мир! — согласилась Цветаниэль. — Обещаю ничего тебе не отрывать.

— Вот за это, спасибо, — обрадовался Серый.

— По крайней мере, пока, — добавила девушка.

Человек нахмурился и перевёл обеспокоенный взгляд с неё на меня. Засмеялись все трое одновременно.

Потом раздался звонок в дверь…

Сергей. Кто бы это мог быть в такую рань? В глазок никого не видно. Шутникам не спится, что ли? Уже собрался уходить, но звонок повторился. Снова на лестничной площадке пусто — шустрые ребята! Остаюсь ждать. После третьего звонка резко распахнул дверь. Бородатый мужичок, стоявший на рюкзаке, от неожиданности упал и загремел, словно в посудном шкафу оборвалась полка с кастрюлями.

На шум выглянули непослушные "ушастые". Несмотря на то, что велел им сидеть тихо и не показываться никому на глаза.

Гном поднялся на ноги. Узнал в нём продавца "Мифрилового меча".

— Привет, — добродушно протянул он мне пятерню. — Можно войти?

Машинально пропустил его через порог (интересно, откуда пошла это дурацкая примета?) и только потом пожал руку.

Старичок затащил предмет зависти многих туристов — огромный зелёный рюкзак, из которого торчала рукоять секиры (как мне показалось, испачканная чем-то тёмно-красным).

— Ну, рассказывайте, чем обязан такому…, — начал я разговор, но договорить не успел.

— Малыш, Базирог! — из зала с радостным воплем выскочила Теона, подхватила рыжебородого и подкинула несколько раз до потолка. Затем усадила на колени и пощекотала его толстенький пузик. После чего снова вскочила, крепко прижала мужичка к себе и быстро закружилась с ним по комнате. Остановилась тёмная эльфийка лишь когда сбила парящими в воздухе ногами гнома вазу с давно издохшими розами (которые, если мне не изменяет память, подарил очередной Светкин поклонник в связи с успешной сдачей вступительных экзаменов).

Приревновать я не успел, так как безуспешно вырывающийся и хохочущий бородач, громоподобным голосом пробасил:

— Тётя Теоларинэ! Ха-ха! Как же я рад вас видеть! Ха-ха, ну, тётенька Теоларинэ, отпустите, меня, пожалуйста.

Тёмная вернула "племянника" с небес на землю. А мы с Цветаниэль переглянулись и одновременно подобрали отвисшие челюсти. Надо же, я думал, что меня, привыкшего за несколько последних часов к чудесам, уже ничем не удивишь.

Да-а, день не успел ещё толком начаться, а уже такой улов. Неподготовленному психиатру лучше не показывать собравшихся в моём доме сказочных героев.

Глава 15

Найдёнова Липа. Конечно, я предполагала, что Эфиопия отсталая страна, но чтобы настолько!

Избы деревни, в которую мы вошли, построены из глины. Крыши убогих жилищ покрыты соломой. А вместо стёкол на окнах натянуты то ли бычьи пузыри, толи еще, какая пакость. Интернета, телевидения, сотовой связи, да что там говорить — даже электричества нет. Местные жители занимаются исключительно сельским хозяйством.

Луки, копья и мечи — тоже являются боевым оружием (а не частью мальчишечьих игр, как мне казалось вначале). А где же, так примелькавшиеся в новостных хрониках об Африке, автоматы Калашникова в руках аборигенов?

Судя по расцветке и фасону — одежду и обувь местные тоже шьют сами.

Вместо водопровода — колодец. Вместо мобильных телефонов — специально обученные люди-гонцы или голуби. Вместо транспорта — телеги, с настоящими лошадиными силами.

Отец, обнял меня за плечи и радостно улыбнулся:

— Нравится, дочка? Теперь это и твой дом!

"Какая принцесса, такое и королевство", — с иронией констатировала я, но не расстроилась.

В ужас меня повергла другое: когда позже я поняла, что это не Эфиопия, и совсем не чёрный континент, и даже не Земля. Каким-то чудом меня угораздило попасть в другой мир? Но куда? Да, тут тоже есть Луна. Но она имеет совсем не те очертания женского лица, хорошо знакомые с детства, любому жителю моей планеты.

Спустя время я выяснила, что в мире, называемом Пангеей существуют маги и драконы, эльфы и гномы, орки и люди. Однако человечество представлено исключительно чернокожим населением. Ни индейцев, ни бледнолицых, ни даже вездесущих китайцев. И мне повезло, что родилась мулаткой (первый раз в жизни это пошло на пользу). Иначе пришлось бы выдавать себя либо за эльфийку (Мидо признался, что моя нечеловеческая внешность сначала вызвала у ребят замешательство, а потом гордость за то, что не только среди старших народов встречаются такие красавицы), либо за Странника. Правда я так и не поняла, кто такие последние. Но уяснила, что оных регулярно скармливают Драконам в обмен на сказочное вознаграждение. И это является единственным случаем, когда огромные твари идут на контакт с разумными расами.

Потом узнала историю настоящей Олики. Жалко девочку.

Ещё через некоторое время поняла, что по описанию подхожу и возможно являюсь тем самым Странником. Сразу же рассказала об этом "отцу", и призналась, что я не его дочь. Ну не могу я лгать хорошо относящимся ко мне людям. И будь, что будет. По крайней мере, за миг до смерти перед глазами пронесутся именно последние события: когда у меня наконец-то появился свой уютный дом и семья, где по-настоящему любили. Пусть и недолго.

Сама я тоже испытываю к старому Фатуну не только чувство благодарности. С радостью выплеснула на него накопившуюся за годы сиротства любовь. Если я и мечтала, то именно о таком отце. И не важно, где и как он живёт, главное — это мой папа. Я даже готова всю жизнь пасти коров, выращивать кукурузу и стирать в реке, лишь быть рядом с ним. А по вечерам вместе смотреть на звёзды. С моим настоящим папочкой.