Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации - П. Смирнов

С 1926 года разработка торпед в Германии находилась в руках военно-морского флота, который в 1933 году приобрел в Норвегии патенты на морские торпеды «Хортен» и в 1938 году в Италии — патенты фирмы «Уайтхед Фиуме». Разработка авиационных торпед морской авиацией шла медленно, а люфтваффе пока этим вопросом не интересовались. Испытания в начале 1939 года[23], когда торпеды сбрасывались с гидросамолетов Хе-59 и Хе-115, показали вероятность неудачного сброса 49 %, что в основном было связано с аэродинамическими проблемами при сбросе торпеды с самолета и конструктивными недостатками прибора глубины и взрывателя. С начала войны до осени 1941 года в составе морской авиации существовало два подразделения общей численностью около 24 машин, время от времени применявших торпеды против кораблей у побережья Шотландии и торговых судов на Западных подходах. Однако результаты были весьма удручающие, и, учитывая нехватку торпед, прогресс по сравнению с испытаниями 1939 года был незначительным.

Когда в 1941 году торпедами заинтересовались люфтваффе, они встретили сопротивление со стороны командования флота. Данные по разработке авиационных торпед, накопленные в учреждениях военно-морского флота, постоянно утаивались от Технического управления люфтваффе, а любые попытки разрабатывать торпеды независимо с привлечением частных фирм наталкивались на противодействие[24]. В конце 1941 года на прямую просьбу передать разработку авиационных торпед в ведение люфтваффе флот ответил категорическим отказом. Таким образом, на протяжении первых двух лет войны это направление воздушной войны не получало должного внимания и практически не развивалось.

В 1941 году, когда борьба с британским судоходством развернулась в полную силу, а бомбовые удары перестали приносить успех из-за усиления оборонительного вооружения судов, люфтваффе вновь обратились к торпедам, поскольку их можно было сбрасывать на некотором удалении от корабля или конвоя, снижая тем самым потери авиации. Люфтваффе активно приступили к собственной программе испытаний на базе школы бомбардировочной авиации в Гроссенброде и в конце осени направили часть своих Хе-111 в Афины для использования в качестве торпедоносцев в Восточном Средиземноморье. Ввиду отсутствия торпед и боевых частей к ним от этих операций пришлось отказаться. Однако люфтваффе, по крайней мере, удалось доказать, что Хе-111 вполне пригодны для таких действий. Проблема была окончательно решена в декабре 1941 года, когда вопрос о разработке торпед был поднят на совещании Технического управления[25] и о нем было доложено Герингу. Последовало прямое требование о передаче в ведение люфтваффе всей деятельности по разработке авиационных торпед в Германии и Италии, об организации экспериментальных учреждений, работы в которых выполняли бы и офицеры флота, занимавшиеся ранее авиационными торпедами, а также о назначении специального уполномоченного по разработке, поставкам, обучению экипажей и боевому применению торпед в авиации.

В течение месяца люфтваффе получили положительный ответ и, полностью распоряжаясь теперь всеми работами по авиационным торпедам, с максимальной энергией приступили к решению организационных и технических вопросов. Уполномоченным по торпедному вооружению был назначен Харлингхаузен, бывший глава авиационного командования «Атлантика», который немедленно выступил с планом перевооружения существующих частей люфтваффе в торпедоносные силы общей численностью около 230 машин. На деле этого уровня достичь так и не удалось, поскольку высадка союзников в Северной Африке, а затем и в Италии расстроила планы подготовки экипажей. С наступлением зимы школа бомбардировочной авиации в Гроссенброде, на побережье Балтийского моря, становилась непригодной для испытания торпед и подготовки экипажей. Поэтому вся школа была переведена в Гроссето на западном побережье Италии южнее Ливорно, что позволило обеспечить подготовку экипажей в зимний период и поддерживать тесную связь с итальянцами, чьи работы по торпедам двигались в том же направлении.

В ходе испытаний в Гроссето, проведенных с привлечением всех типов немецких самолетов, наиболее пригодными для использования в качестве торпедоносцев показали себя Хе-111 (способные нести по две торпеды) и более скоростные Ю-88. Первой была перевооружена группа I/KG.26, одна из первых частей противокорабельной авиации. Для прохождения трехнедельного курса обучения экипажи группами выводились из Северной Норвегии. К концу апреля 1942 года примерно 12 экипажей группы были готовы к боевым действиям и перебазированы в Норвегию, на новые аэродромы в Банаке и Бардуфоссе. К июню была готова вся группа в составе 42 Хе-111, и аналогичное обучение на Ю-88 стала проходить группа III/KG.26. К июлю 1942 года люфтваффе располагали 77 торпедоносцами[26] (Хе-111 в Норвегии и Ю-88 в Ренне (Франция). Последние 3 августа, после того как несколько раз были привлечены для нанесения ударов возмездия по Бирмингему, осуществили первую массированную торпедную атаку конвоя в районе островов Силли. К сентябрю все имевшиеся в наличии торпедоносцы действовали против англо-американских конвоев, доставлявших грузы в порты на севере Советского Союза. Теперь немцы располагали важным и эффективным оружием для борьбы с судоходством. И вновь необходимо отметить, что, имей авиационное командование «Атлантика» это оружие в своем распоряжении в марте 1941 года (что было вполне возможно, если бы командование люфтваффе раньше осознало его значение), люфтваффе могли бы сыграть решающую роль в битве за Атлантику.

Не сумев сокрушить Советский Союз до наступления зимы 1941/42 года, немцы стали уделять все большее внимание поставкам грузов в СССР из Великобритании и США по арктическому маршруту. Силы люфтваффе, имевшиеся в наличии для перехвата этих конвоев, базировались на новых аэродромах, построенных на норвежско-финской границе, и обычно привлекались для обороны никелевых рудников в Петсамо, ударов по судам в Белом море и бомбардировок советских портов и коммуникаций в этом районе, а также для непосредственной поддержки наземных войск на Финском фронте. В феврале 1942 года эти силы насчитывали около 60 дальних бомбардировщиков, 30 пикирующих бомбардировщиков, 30 одномоторных истребителей и 15 гидросамолетов-торпедоносцев авиации флота.

В марте Геринг приказал этим силам действовать совместно с флотом при проходе конвоев союзников арктическим маршрутом в Советский Союз. Когда ожидалось появление этих конвоев, за их движением в сторону Белого моря должны были наблюдать дальние самолеты-разведчики, а все ударные силы временно оттягивались из Финляндии и размещались на аэродромах в Бардуфоссе, Банаке и Киркенесе в дополнение к базировавшимся там силам с тем, чтобы атаковать конвой, как только он окажется в пределах радиуса действия. Дальнюю разведку осуществляли «Кондоры» из состава группы I/KG.40, действовавшие из Тронхейма и с северных аэродромов. Разведка охватывала район от Исландии до островов Ян-Майен и Медвежий и мыса Нордкап. Дополнительную разведку должны были обеспечивать самолеты авиации флота, которая в основном перешла на трехмоторные летающие лодки БФ-138.

В марте и апреле в порты на Белом море проследовали три конвоя союзников: PQ-13, PQ-14 и PQ-15. Когда позволяли погодные условия, за конвоями следовали разведывательные самолеты, а удары наносились небольшими группами имевшихся в наличии бомбардировщиков (в том числе пикирующих). В это время бомбардировочные части постоянно отправлялись на переформирование в Германию и возвращались обратно, поэтому в боевых действиях могли участвовать лишь небольшие силы. К маю прибыла первая эскадрилья из 12 торпедоносцев из состава I/KG.26, только что прошедшая переподготовку в Гроссето. Кроме нее в этом районе оставались около 60 Ю-88 из состава KG.30, группы противокорабельной авиации.

В мае ожидался выход из Исландии очередного конвоя, PQ-16, и для его обнаружения в район патрулирования были направлены «Кондоры» и БФ-138. 25 мая в передовом штабе 5-го воздушного флота было получено первое донесение об обнаружении конвоя, шедшего с запада. Ударные силы уже были размещены на аэродромах в Северной Норвегии и в этот и в последующие дни, руководствуясь информацией о составе конвоя и расположении кораблей сопровождения, полученной от самолетов-разведчиков, наносили одновременные бомбовые удары с пикирования силами Ю-88 и торпедные удары Хе-111с привлечением флотских Хе-115. После первого нападения конвой рассеялся, однако атаки продолжались пять дней до тех пор, пока 30 мая после входа судов в Белое моря в бой не вступили пикирующие бомбардировщики Ю-87. Воздушная разведка сообщила, что ни одному судну не удалось войти в советские порты, поэтому было заявлено об уничтожении конвоя[28].