Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации - П. Смирнов

К декабрю Лондон перестал быть главной целью ночных налетов, и основные удары наносились по портам и промышленным центрам. Впрочем, эти налеты имели переменный успех, в основном благодаря тому, что британцы все лучше осваивали методы борьбы с системой «X» и разработали систему создания ложных пожаров в районах основных целей. Наконец, к январю уверенность немцев в надежности систем навигации и целеуказания во время крупных налетов упала настолько, что в последующие три месяца они действовали большими силами по наземным целям исключительно в лунные ночи. Основное же внимание люфтваффе уделяли ударам по крупным портам — Плимуту, Бристолю, Суонси, Кардиффу и Халлу, над которыми наведение по радиолучу можно было применять практически беспрепятственно.

В апреле 1941 года уже началась кампания на Балканах, и часть бомбардировочной авиации, всего около 150 машин, из Франции и северо-западной части Германии[21] была выведена. Самолеты других типов (пикирующие бомбардировщики, одномоторные истребители и разведчики) были отведены на юг раньше — зимой и в начале весны. В конце 1940 года X авиакорпус был переброшен из Норвегии на Средиземное море для усиления итальянской авиации, перед которой стояла задача закрыть Средиземное море для британских кораблей и судов. В течение мая 1941 года, когда началась подготовка вторжения в Советский Союз, на восток была направлена часть аэродромных подразделений 2-го воздушного флота, за которыми последовали и некоторые летные части. Для прикрытия этой передислокации налеты на Великобританию сопровождались ложными радиопереговорами, имитировавшими действия более крупных частей. 10 мая для того, чтобы показать, что, несмотря на слухи о переброске, люфтваффе по-прежнему держат против Великобритании значительные силы, был организован крупный ночной налет. В этом налете, крупнейшем за все время «Блица», участвовало 550 самолетов (такой численности удалось достичь за счет того, что некоторые самолеты с аэродромов во Франции и Бельгии совершали по два, а то и по три вылета за ночь). Всего было сброшено 708 тонн фугасных и 86 700 штук зажигательных бомб, причинивших большие разрушения. Три ночи спустя налет был повторен примерно теми же силами.

В конце мая Кессельринг вместе со всем 2-м воздушным флотом отправился на восток, готовый к нападению на Советский Союз (см. главу 7, параграфы 5–7). Из состава 3-го воздушного флота были также выведены IV и V авиакорпуса. Для продолжения войны против Великобритании остались лишь небольшие смешанные силы из бомбардировщиков, разведчиков, разведчиков-бомбардировщиков и самолетов, использовавшихся для минных постановок, а также одномоторные истребители, необходимые для нужд противовоздушной обороны Франции и Голландии. Осуществление плана поражения Великобритании превзошло все мыслимые сроки, и, несмотря на значительный ущерб, нанесенный ее городам и промышленности, время, отпущенное на предполагаемое крушение Великобритании, истекло. Немцы располагали всеми возможностями поставить Великобританию на колени, однако не сумели этого добиться, поскольку не имели четкой и последовательной стратегии наступления. Если бы немцы подготовились к войне в радиоэфире, системы наведения бомбардировщиков по радиолучу, использование которых при ночных налетах на деле было импровизацией, позволили бы им нанести катастрофический урон британским городам и промышленным предприятиям. Отсутствие стратегии на уровне штаба слишком часто приводило к тому, что истощенным городам позволяли восстановиться после массированных налетов тогда, когда всего один налет мог сломить волю к сопротивлению. Теперь единственным решением проблемы было лишение Великобритании поставок продовольствия и снабжения путем совместных действий авиации и флота против ее судоходства и в ожидании или принуждении ее к капитуляции после предполагавшегося разгрома Советского Союза осенью 1941 года.

Борьба с судоходством и битва за Атлантику

(1939–1942 гг.)

В начале 1939 года в Верховном командовании вермахта существовали смутные представления о возможностях совместных действий авиации и флота, но сами идеи пока еще не сформировались так же четко, как идеи взаимодействия авиации и наземных войск, за которыми стоял опыт войны в Испании. Самолеты, безусловно, рассматривались в качестве средства для постановки минных заграждений в открытом море, и даже были проведены испытания, не давшие, однако, положительного результата. Минные постановки по-прежнему оставались исключительно делом флота, а четких концепций минирования прибрежных мелководий и портов пока не существовало. В области бомбовых ударов по морским целям прогресс также был невелик, хотя в начале 1939 года в Северном море были организованы учебные курсы по бомбардировке судов. На новом авианосце «Граф Цеппелин» также предполагалось использовать в качестве ударного самолета Ю-87. В том, что касается торпедных ударов с использованием самолетов морской авиации, также удалось достичь некоторого прогресса, однако здесь разработки в значительной степени страдали от непригодности стандартной флотской торпеды для применения с воздуха и от личных предрассудков Удета. Торпедоносец получил должное признание лишь в 1942 году.

Немецкая авиация в целом, за исключением нескольких частей морской разведки, не была обучена полетам над морем, поэтому к августу 1939 года она была совершенно не готова вести борьбу с морскими судами. Авиаразведка флота представляла собой небольшую элитную группу, офицеры и младшие чины которой практически полностью набирались из военного и торгового флота и, как следствие, были хорошо обучены навигации на море. Командование этими силами находилось в руках General der Luftwaffe beim Oberkommando der Kriegsmarine (сокращенно — Ob. d.M.) — генерала люфтваффе при Верховном командовании военно-морского флота, отвечавшего за оснащение, обучение и боевое применение (последнее — совместно с командованием флота). Ему подчинялись командующие морской авиацией (Fuehrer der Seeluftstreitkraefte) западной и восточной зон, совпадавших с зонами ответственности соответствующих соединений флота. К началу войны морская авиация имела 228 самолетов, но в основном это были устаревшие Хе-59 (двухмоторные поплавковые бипланы, использовавшиеся в качестве минных заградителей и торпедоносцев), Хе-60 (одномоторные бипланы-гидропланы для ближней и корабельной разведки) и До-18 (двухмоторные летающие лодки для дальней разведки). Существовали также подготовленные для авианосцев экспериментальные группы пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и одномоторных истребителей Me-109.

В конце лета 1939 года генеральный штаб люфтваффе убедился в необходимости использования современных бомбардировщиков для нанесения ударов по вражескому флоту, пытающемуся войти в немецкие воды, и по британским военным кораблям на собственных якорных стоянках, недоступных для немецкого флота. Использовать для этого морскую авиацию было невозможно ввиду отсутствия необходимых бомбардировщиков и подготовленных экипажей для них. Кроме того, в штабе морской авиации преобладал взгляд на нее исключительно как на глаза флота. Таким образом, единственная возможность заключалась в обучении экипажей бомбардировщиков люфтваффе навигации над морем и нанесению ударов по морским судам. Первым шагом в этом направлении стало назначение в апреле 1939 года на должность генерала по особым поручениям (General zur besonderen Verwendung) 2-го воздушного флота в Киле генерала Гайслера (позднее возглавившего X авиакорпус), которому было поручено организовать в составе люфтваффе противокорабельную авиацию.

Для обучения нанесению ударов по морским судам были выбраны две бомбардировочных эскадры люфтваффе, KG.26 и KG.30, вооруженные соответственно Хе-111 и Ю-88 (последний был наиболее современным из бомбардировщиков). Были подобраны лучшие экипажи, которые, получив соответствующую подготовку, приступили к боевым действиям сразу же после начала войны. Опыта нанесения бомбовых ударов по военным кораблям не было ни у кого, и небольшая группа энергичных офицеров, участвовавшая в этих операциях, разрабатывала и совершенствовала собственные методы, атакуя военные корабли в Северном море и на якорных стоянках, в основном в Скапа-Флоу и в заливе Ферт-оф-Форт. Распространение этих действий на конвои торговых судов стало естественным и очевидным шагом, и успешные результаты ударов по конвоям начали сказываться на мнении генерального штаба люфтваффе.

Небольшая группа генерала Гайслера в составе 2-го воздушного флота получила повышение в статусе и была преобразована в 10-ю авиадивизию, начальником оперативного отдела которой стал майор Харлингхаузен. Разведывательные части морской авиации тесно взаимодействовали с 10-й авиадивизией, сообщая ей о потенциальных целях, однако по-прежнему подчинялись командованию флота. К концу 1939 года обе бомбардировочные части, KG.26 и KG.30, продолжали быстро расти и достигли численности примерно по 40 машин в каждой. В феврале 1940 года дивизия генерала Гайслера снова была «повышена в звании» и стала X авиакорпусом. Учитывая накопленный опыт ударов по морским судам, офицеров авиакорпуса можно было считать экспертами в этой области, и поэтому вполне естественным видится то, что именно этот авиакорпус сыграл ведущую роль в действиях люфтваффе во время норвежской кампании в апреле 1940 года.