Я - Кукла. Сборник повестей - Евгений Кукаркин

— 1411, пойдемте со мной.

Анатолий побледнел, встал и пошел к двери. Казалось, после его ухода, что время замедлилось. Я прислушивался к каждому шороху за дверью и вот, наконец, раздался щелчок замка. Анатолий, буквально, ввалился в камеру. Вид его был ужасен. Правая щека распухла и имела багровый цвет, все лицо измазано кровью. Он кривился от боли и придерживал больную руку, здоровой рукой. Я помог Анатолию снять куртку. На его, измазанной кровью руке, белел свежий пластырь. Анатолий пошел мыться, потом свалился на койку и… заснул. Проснулся он перед ужином и, придя в себя, рассказал.

— Мужик попался худой, жилистый и такой вертлявый, что долго я не мог поймать его на удар. Морда видишь у меня какая, пока я махну лапой, он мне несколько раз по роже успевает съездить. Удар я держу вроде ничего, но все-таки башка моя моталась от его крепких ударов и я уже начал выдыхаться. Самое противное произошло, когда от его случайного удара по руке, лопнул шов. Сразу пошла кровь, а он, буквально, озверел от ее вида и давай, давай еще быстрее лупить то по башке, то по руке. Мне бы его только зацепить, но никак. Помог, думаю, господин случай, я пошел на него массой, стараясь не дать ему выскочить под рукой и придавил его к стенке. Тут он не выдержал и, первый раз махнул ногой, стараясь ударить мне по яйцам. А я его и поймал….за ногу, зацепил и рванул так, что стены затряслись от удара. Он грохнулся на пол и я, кажется, сломал ему пару ребер, когда добивал ногой.

— Зрителей, приходит много?

— Много, весь зальчик забит. В первом ряду, в основном, все жены офицерские, любители крови. Они уже всякого насмотрелись и ни чем их не удивишь. Бляди, мать их, — добавил Анатолий.

— Ты обещал мне, рассказать, как ты сюда попал? — однажды спросил я Анатолия.

— Ну что ж, — он потянулся, — послушай.

— Работал я в спецназе во Львове. Тут завертелась эта дурацкая перестройка, ну и забродил народ. Такой поднялся национальный дух, что дай Украине только Украинское и на хрен нам все инородное. Работы у нас, хоть отбавляй. Ребята здоровые, а побивали, сначала, и тех и других. Потом все изменилось. Пришел новый начальник и побивать стали инородных. Тут как раз, из Киева комиссия прикатила, укреплять национальные кадры. Меня пригласили на эту комиссию и предложили служить в Киеве. По всем статьям, такие люди как я, нужны родине в спец подразделениях. Ну я и дал, на свое горе, согласие. И вот прикатил в Киев. А там отделы еще не организованы, бардак жуткий. Наконец, появился у меня начальник и первое, что им взбрело в голову, это всех украинцев в России, которые могут быть полезны для родины, необходимо сманить на Украину. А для этого, послать в Россию вербовщиков и где деньгами, где силой, где хитростью вытащить их на родину. Одним из таких вербовщиков я и стал. Перед самой отправкой в Россию, меня познакомили с куратором по России и непосредственно, связным с КГБ России, подполковником Коваленко, по кличке «Кабан». Это здоровенный мужик, выше тебя, шире тебя и силищи необыкновенной. Морда во, глазки заплывши, шеи нет, голова лежит на плечах. Стал он пичкать меня информацией, списки офицеров дал, характеристики на каждого и даже кому по морде дать, а кого деньгами замазать. Пообещал, что будет рядом и всегда поддержит. Укатил я в Мурманск и начал бурную деятельность. Но моряки народ сложный и большинство не клюнуло на посулы из Киева. Тут и начались у меня неувязки и конфликты. Припугнул я одного, а он на меня, как я выяснил потом, в особый отдел донес. И когда хотел с ним разделаться, то встретил его не одного, а с двумя сопровождающими. Это меня не остановило, потасовка была хорошая, но я перестарался, один из сопровождающих в больнице скончался. Надо отдать должное русским, они не стали ломать об меня ребра. Они прислали взять меня… Кабана. Да, да… не удивляйся, Кабана. У них там в КГБ так все завязано, что сам черт не распутает. Этот пришел и говорит, что я идиот и чтоб не было международного конфликта, надо сдаваться. Я его послал подальше, а он меня проучил. Сил у меня не занимать, но это — скала. Отделал он меня так, что я потерял сознание. Таким меня и взяли. Ну, а чтоб не было конфликта между Украиной и Россией, запихали в этот лагерь. Это называется «по линии КГБ», без суда и следствия. Сейчас развал идет везде, во всем бывшем Союзе и таких, как я, из за которых мог бы произойти небольшой международный конфликт, здесь полно.

Через два дня, после этих событий, вызвали, наконец, и меня.

Я вошел в зал, где большая часть его, была отделена толстыми прутьями решетки. Прутья решетки стояли вертикально и были вцементированы в пол и потолок. За решеткой, на грязных стульях и табуретках сидели зрители. Действительно, было много женщин, а зеленые мундиры, кое- где пятнами, скрашивали разнообразие красок женской одежды. Охранник приказал снять мне куртку и обувь. Я стянул куртку и обувь и в зале начали стихать разговоры. Женщины ощупывали меня глазами, а девица с зелеными глазами, сидящая в первом ряду, вся перегнулась и вцепилась в решетку, чтоб меня рассмотреть.

— Вот это новичок, — ахнул полковник во втором ряду.

Дверь в стене открылась и вошел «шкаф». Это была машина мяса, выше моего роста, весом под сто шестьдесят килограмм. Он был голый по пояс, с мощной грудью, но большим животом. На его толстенных ногах были армейские ботинки, в то время как я был босиком. Глаза мужика были вдавлены в широкое лицо, а голова без шеи сидела на площадках плеч. «Шкаф» постоял немного, осмотрелся и вышел на центр ринга. Наступила тишина.

— Пошел, — вдруг раздался сзади меня голос капитана.

Это было явное обращение ко мне.

Началось. «Шкаф» махнул рукой, я уклонился. Несмотря на свой вес, он быстро перемещался, делая резкие выпады вперед руками. Он выбросил вперед ногу, довольно высоко для его живота и пока выравнивал равновесие, я что есть силы ударил его ниже груди. «Шкаф» даже не шелохнулся и не присел от боли, он продолжал работать как автомат. Он сумел схватить мою левую руку и стал ее крутить. Ныряю под его локоть и оказываюсь за его спиной. Приклеившаяся рука, оказывается вывернутой и он тут же меня выпускает. Отскакиваю, метра на три, к решетке. Он попер на меня как танк, но я выждав дистанцию, хватаюсь руками за решетку, подбрасываю свое тело, сгибаю ноги в коленях и выбрасываю все вперед, ему в лицо. Он не успел увернуться из- за своей массивности. Это был грохот мебели об пол, туша еще три метра катилась на спине. Как тигр, бросаюсь в его сторону и прежде, чем он поднял голову, бью ребром ладони между заплывшей головой и шеей. Он дернулся. Второй удар бью по ключице и чувствую, как она проваливается под моей рукой- вниз. «Шкаф» засучил ногами и зашипел.

— Назад, — раздался голос сзади. — Отойди в сторону.

В зале стоял гул. Девица с зелеными глазами, нервно потирала руки и смотрела на мою вздымающуюся грудь. Дверь открылась и вошел врач с двумя охранниками. Врач наклонился над «шкафом», пощупал его шею, грудь и махнул рукой. Охранники, с трудом, поволокли тело в проем двери. Мои мышцы стали отходить от нервного напряжения и я стал натягивать башмаки. Народ из зала стал расходиться, но женщина с зелеными глазами не отходила от решетки, до тех пор, пока ее подруга не потащила за руку к выходу. Появился капитан.

— Пошли, — сказал он мне.

Капитан проводил меня до камеры. Он встал у двери и закурил:

— А ты молодец. Надо же завалил «Кабана». «Кабану» за границу ехать, а ты его упаковал на два месяца в гипс. Ха. ха… Хочешь затянуться? — вдруг спросил он.

Я мотнул головой, отказываясь.

— Как Кабана? — раздался охрипший голос Анатолия, который все это слушал, сидя на койке.

— Кличка такая у него. Ну ладно, отдыхай. — обратился капитан ко мне и дверь за ним захлопнулась.

Я подошел к койке и упал на нее. Анатолий подошел ко мне и стал трясти.

— Скажи какой он. Какие волосы?

Я рассказал все, что видел и описал наружность Кабана.

— Это он, — сделал Анатолий заключение.

После обеда, Анатолий сообщил мне новости, которые ему удалось узнать.

— Этот Кабан, — сказал он, — говорят, был здесь два года назад. Он выбрал тогда сам, самого крепкого парня и измолотил его в кусок мяса. Сейчас у него перелом ключицы и выбита нижняя челюсть.

— Слушай, но ведь я дал ему по шее.

— Значит так плохо дал. Хотя по шее ему, просто, попасть трудно.

Июль 1992 г. Россия. Красноярский край. Спецлагерь в/ч…..

Документы к тексту.

Выписка из инструкции о «правилах поведения заключенных и порядка на территории спецлагеря….»

п.14.8. На кукле, во время боя или тренировке, партнер отрабатывает и применяет в полный контакт все свои боевые приемы. Включая приемы с огнестрельным оружием.

п.14.9. С согласия партнера или по его настоянию, кукле разрешается использовать против него оружие (колющее, режущее, ударное), за исключением огнестрельного. Причем, всю ответственность за причиненный ущерб партнеру кукла не несет.