Прости, любимая - Мэри Бэлоу

А еще ее тревожило странное настроение мужа. При мысли об этом Арабелла ощущала тупую боль где-то внизу живота. Однако не стоило нынче вечером задаваться вопросом, почему его сиятельство не поехал с ней на сегодняшний прием, хотя два дня назад обещал, что поедет. Его непонятное настроение пройдет. В конце концов, она даже не могла назвать это настроение плохим. Он был любезен с ней сегодня на прогулке в ботаническом саду, ласково говорил с ней вчера вечером в спальне и даже впервые поцеловал в губы… О, какой это был чудный миг! Ведь все время со дня свадьбы она только гадала, каким может быть его поцелуй. И вот теперь она знает, что он именно такой прекрасный, каким она себе его и представляла. И все же что-то беспокоило ее.

Арабелла улыбнулась и направилась к Теодору, который как раз встал, чтобы поклониться удаляющейся леди Гарриет.

– Здравствуйте, кошечка! – поприветствовал он ее с усмешкой. – Развлекаетесь?

– Да, развлекаюсь. Тео, вы не должны больше так меня называть. Я замужняя леди и достаточно взрослая. Я чуть не умерла, когда вы назвали меня кошечкой в присутствии его сиятельства.

– Вот как? Очень сожалею, что оскорбил ваше достоинство. Совсем забыл, что вы стали важной персоной. Как же мне теперь к вам обращаться? Арабелла? Белла? Леди Астор? Миледи? Мадам?

Арабелла ударила Теодора веером по плечу.

– Зовите меня Белла. Арабеллой меня называет лорд Астор да еще, разумеется, леди Берри. – Арабелла села в кресло, которое только что освободила леди Гарриет, Теодор опустился в соседнее.

– Рад видеть, что вы вполне освоились в высшем обществе, Белла. Ваша мама тоже будет рада. Мне кажется, она не совсем доверяет вашим письмам, считая, что вы многое преувеличиваете.

– Все это чепуха. Скоро я сама расскажу маме обо всем. Его сиятельство собирается отвезти меня летом домой. У него дела в Паркленде.

Теодор улыбнулся:

– У Франсис тоже все хорошо. Я не сомневался, что так оно и будет. Как замечательно, что вы и лорд Астор предоставили ей возможность покорить высший свет.

– Значит, вы не возражаете? – недоверчивым тоном спросила Арабелла. – А я подумала, Тео, что вы разозлитесь или опечалитесь, увидев, какой она пользуется популярностью.

– Вот тут вы ошибаетесь, Белла, – возразил Теодор. – Я хочу жениться на Франсис и надеюсь, что наш брак будет счастливым. Но как может ваша сестра проверить свои чувства ко мне, если у нее никогда не было возможности общаться с другими мужчинами?

– А что, если она не пожелает вернуться в Паркленд? Вдруг Франсис полюбит другого? – спросила Арабелла с округлившимися от изумления глазами.

– Тогда у меня будет выбор. Я могу либо насильно утащить ее за волосы домой, либо предоставить ей свободу. Если Франсис выйдет за меня замуж – а в этом я уверен, – то ее поступок должен быть основан на добровольном желании. Я лучше рискну потерять ее, чем получу жену, которая будет думать, что могла бы найти себе более подходящую партию.

– А мне бы такое и в голову не пришло, – призналась Арабелла. – Я бы не стала так испытывать его сиятельство. Тогда почему же, Тео, вы приехали в Лондон, если готовы вверить свою судьбу в руки Франсис?

Теодор пожал плечами:

– У меня было неспокойно на душе и, честно говоря, даже одолевал страх. Мне надо было для самого себя придумать разумное объяснение этой поездки. И я решил: Франсис должна увидеть, как я выгляжу в этом ее новом мире, должна иметь возможность сравнить меня с другими джентльменами. Пусть, например, убедится, что я не такой симпатичный, как тот хлюпик, который сейчас крутится возле нее. Я с удовольствием пересчитал бы ему зубы.

– О, Тео! – воскликнула пораженная Арабелла. – Да вы гораздо симпатичнее, чем сэр Джон Чарлтон, а Франсис, наверное, ослепла, если не замечает этого. Но ей придется прозреть, потому что в качестве зятя мне хочется иметь вас, а не его.

– Что ж, если я потеряю Франсис, то есть еще Джемайма, – усмехнулся Теодор. – А вы знаете, что на прошлой неделе она забралась на дерево и просидела там три часа? Ваша мать чуть не заявила в полицию о ее пропаже. Выяснилось, что она просто боялась слезать. Так бы и сидела на дереве, если бы ее крики не услышал проезжавший мимо приходский священник. Маленькая шалунья! Нет, я уж лучше женюсь на Франсис, потому что если я женюсь на Джемайме, мне, без сомнения, придется ее периодически поколачивать.

– : Только Франсис об этом не говорите, – предупредила Арабелла, – а то она так расплачется, что ей не хватит дюжины платков.

Они оба рассмеялись, словно пара озорных заговорщиков.

– Проводите меня в музыкальный салон, Тео, – попросила Арабелла. – И ни слова больше о своей неприязни к сэру Джону Чарлтону. Понимаете, я почтенная замужняя женщина, поэтому мне не хотелось бы лгать своим знакомым о том, что внимательно слушала музыку и наслаждалась ею.

– Ладно, пойдемте. – Теодор поднялся с кресла. – Правда, не думаю, что кто-то видит в вас почтенную матрону. Но я все равно собирался взглянуть на певицу – слышал, что она прелестная женщина.

– Тео, у вас совершенно испорченный вкус. – Арабелла взяла его под руку и покачала головой. – Интерес должен вызывать голос певицы, а не ее внешность. Кто она такая?

– Мисс Вирджиния Кок. Голос ее я тоже буду слушать, даю вам слово джентльмена.

– Гм, помнится, вы как-то обещали, что не позволите мне упасть со скользких камней в ручей.

– А я бы и не позволил, если бы вы не завопили, что падаете, и не вырвали бы у меня свою руку. Ну-с, идемте слушать мисс Кок.

Лорд Астор ужинал в одиночестве в клубе «Уайте». Настроение у него было самое что ни на есть паршивое. Он подумал, что напрасно не отправился вместе с Арабеллой на прием к миссис Потье. Он ведь даже обещал ей. Они были женаты менее трех недель, и виконту не хотелось, чтобы поползли слухи о том, что ему уже наскучила его жена. Это было бы нечестно по отношению к Арабелле. И как можно было надеяться на то, что она перестанет смущаться и проникнется к нему нежными чувствами, если он проводит с ней так мало времени?

Признаться, ему просто хотелось сейчас быть рядом с женой. Лучше уж вести скучные разговоры с Франсис и поощрять намеренные попытки жены разговаривать с ним, чем сидеть здесь одному. И куда все подевались сегодня вечером? Неужели все члены клуба тайком договорились ужинать в другом месте?

Однако мысли Джеффри Астора вызвали раздражение у лорда Астора. А почему бы ему и не ужинать в клубе? Почему бы не провести вечер с любовницей? Почему он чувствует себя обязанным стать тенью своей жены? Другие джентльмены так не поступают. И разумеется, он станет посмешищем, если будет таскаться за ней повсюду. Светское общество решит, что он влюбился в свою жену.