Тяга к свершениям: книга четвертая - Андрей Васильевич Меркулов

Выглядел он уставшим: плечи его ссутулились, глаза припухли, а во взгляде читалась слабость и безразличие.

— Пришлось чуть-чуть задержаться, — произнес он, с облегчением опустив свою сумку на стоявший в прихожей стул и начав разуваться.

— Попали в аварию, — добавил Дульцов, вошедший сразу вслед за Романом. Голос его звучал бодрее и на лице была улыбка, но вид он имел почти такой же замученный.

— В аварию? — взволнованно переспросила Марина и посмотрела на мужа.

— Да так, Артем чуть-чуть машину помял, — постарался ответить Роман как можно более беспечно, всем своим видом показывая, что ничего страшного не произошло и ей не о чем беспокоиться.

— Ладно, потом расскажешь. Проходите, — позвала их Марина. Слова мужа успокоил ее, да и к тому же все, похоже, были живы и здоровы.

Друзья разделись и первым делом прошли в зал. Поздоровавшись там с присутствующими и обменявшись дежурными фразами, они направились мыть руки на кухню, где находилась сейчас одна Марина, ожидавшая, пока разогреется курица.

— На работе как, нормально посидели? — спросила она у мужа, который, подойдя к раковине, принялся тщательно намыливать руки.

— Хорошо. Выпили чуть-чуть, посмеялись… Дворник-то у нас что, уже не работает?

— Не знаю. Я его, наверное, уже с месяц не видела. А что ты спрашиваешь?

— С крыши все кусками валится! Нас сейчас с Артемом чуть льдиной не пришибло. Здоровенная глыба, килограмм под тридцать, метрах в трех от нас свалилась.

— Надо в домоуправление сходить! — беспокойно сказала Марина. — Сейчас страшно будет с Алиной гулять выйти. Пусть нового тогда нанимают, но крышу-то надо очистить.

— Обязательно схожу в ближайшие дни, — заверил ее Роман. Он закончил мыть руки и отошел от раковины.

— Как, Артем, у тебя дела? — спросила Марина, и тут же вспомнив про аварию, сходу добавила с участливым видом: — Машину сильно разбил?

— Не-е-ет. По машине-то там мелочи…

— Как бизнес?

— Тьфу, тьфу, тьфу — хоть бы не сглазить, — ответил Дульцов, символично плюнув три раза через левое плечо.

— Я-ясно… Давайте, приходите скорее.

Сказав это, Марина улыбнулась, взяла блюдо с разделенной на куски курицей и выложенной вокруг вареной картошкой и вышла из кухни.

— Да, повезло тебе конечно с женой. Она замечательная девушка, — добродушно произнес Дульцов. — Если я когда-нибудь решу жениться, то лучшего варианта для себя и желать бы не мог.

Роман слушал его, молча улыбаясь: он прекрасно знал, что это было чистейшей правдой и ему льстили искренние слова друга.

Дульцов помыл руки и, осмотревшись по сторонам, в поисках чего-нибудь, чем он мог бы сейчас их вытереть, увидел на стене два полотенца, висевших на крючках, приделанных к резной деревянной досточке. Полотенца были красивые: совсем новые, белоснежные, тщательно выглаженные, с рисунком, имитирующим старинную русскую вышивку. Дульцов хотел уже было взять одно из них, но почему-то остановился.

— Я вытру руки? — спросил он, обращаясь к Роману.

Роман вопросительно, как-бы не понимая, о чем его спрашивает Дульцов, посмотрел сначала на друга, а потом на полотенца.

— Конечно.

Дульцов взял одно из них и принялся тщательно вытирать руки.

— Я в гостях так же однажды взял полотенце на кухне, — начал он с усмешкой. — Меня остановили в панике: «Ты что делаешь?!». «Что такое?» — спрашиваю я, а мне говорят: «Это декоративное полотенце. Для красоты висит», — вытерев руки, Дульцов положил полотенце на стол. — Нет, ну ты мне скажи, зачем вешать на кухне полотенце, которым нельзя вытирать руки? Чтобы потом каждого гостя, пожелавшего им воспользоваться, одергивать и предупреждать, что «этими полотенцами нельзя вытираться»? — вопрошал он, смотря на Романа, который слушал его с внимательным видом и улыбкой на лице.

В этот момент дверь на кухню открылась и в комнату зашла Юлия Романовна.

— Я за холодцом, — зачем-то объяснила она причину своего появления, прошла через всю комнату и, взяв с подоконника тарелку со студнем, хотела уже было пойти в зал, но посмотрев на стол, остановилась на полпути. — А кто брал полотенце? — сердито обратилась она к Роману. — Я же сто раз просила не трогать их — они здесь для красоты висят!

Дульцов совершенно опешил. Он взглянул на Юлию Романовну, но увидев ее строгий укоризненный взгляд, не решился признаться и вопросительно посмотрел на Романа. Роман, в это время еле сдерживал себя, чтобы не рассмеяться; заметив же, что Дульцов уставился на него с растерянной миной, спохватился и, постаравшись изобразить серьезное выражение лица, обратился к матери:

— Мама извини, совсем забыл.

Юлия Романовна недовольно глянула на сына, который безуспешно пытался погасить в себе чрезмерную веселость, и ничего не сказав, вышла из кухни.

— Зачем ты это сделал? — негодующе спросил Дульцов, подождав, пока уйдет Юлия Романовна.

— Что именно?

— Зачем ты сказал, что полотенцами можно вытереться?

— А что мне надо было тебя одернуть и сказать: «Нет, Артем, не смей вытирать руки этими полотенцами — они висят здесь для красоты»?

— Да! Именно это тебе и надо было сказать! — с укором произнес Дульцов.

— Ладно, успокойся! Ты же все равно тут ни при чем оказался… Иди, наверное, за стол, а я сначала пойду переоденусь, — сказал Роман, который все еще стоял в рубашке, галстуке и рабочих брюках.

Выйдя из кухни, он направился в спальню, а Дульцов прошел сразу в зал и сел в свободное кресло прямо напротив Юлии Романовны. Напитки к этому времени уже были разлиты и все успели наложить себе на тарелки салаты и нарезку, но никто еще не ел.

Майский с серьезным видом рассказывал что-то присутствующим.

— …Всегда покупаю Щ-ские, — говорил он. — Они держат марку.

— Да, мы тоже всегда эти семечки берем, — согласилась с ним Марина. — Действительно самые вкусные.

— И вот я взял упаковку, пришел домой, попробовал — а их щелкать невозможно; вкус и запах такой слежавшийся, затхлый. Я тогда еще про себя удивился: «Это же Щ-ские. Совсем на них не похоже, никогда раньше у них плохих семечек не было». Семечки я выкинул, а на следующий день в машине услышал по радио объявление: «Внимание! Производитель семечек Щ-ские предупреждает — на рынке появилась подделка!».

— Это что получается — семечки подделали? — удивился Леонид Федорович, как бы усомнившись в услышанном.

— Почему нет? Марка пользуется популярностью — их в киосках раскупают, а семечки других производителей никто не берет. Может даже это конкуренты и сделали, — ответил Майский, несколько раздраженный тем недоверием к его словам, которое он уловил в голосе отца.

— Да ну. Разве так можно? — засомневалась Марина.

— А в чем сложность? Нанес на упаковку такой же рисунок и развез по павильонам. Проще простого!

— А как же авторские права?

— Авторские права