На несколько демонов больше - Ким Харрисон

—   Ладно, пора мне, она ждет. До вечера.

—   Конечно, — сказала я, и он взмыл в воздух. — Передай мои поздравления!

Он отсалютовал мне и упорхнул прочь. Я секунду посмот­рела ему вслед, потом пошла дальше к двери, представляя себе тот кошмар, через который он сейчас прогонит этих троих парнишек-пикси. Из кухонного окна доносился райский запах пекущихся булочек, и я взбежала по ступеням, осмотрела по­дошвы шлепанцев, потопала ногами и вошла в разгромленную гостиную. Трое типов с инструментами еще не приходили, и запах расколотого дерева примешивался к аромату выпечки. У меня в животе заурчало, и я пошла на кухню — там было пусто, только булочки остывали на плите, и я, бросив срезанные вет­ки у мойки, стала мыть руки, поглядывая на эти самые булоч­ки. Значит, Айви уже встала и была в настроении их печь. Нео­бычно, но приятно, и надо будет этим воспользоваться.

Жонглируя булочкой и рыбьим кормом, я покормила себя и рыбку, потом натянула поверх майки темно-зеленую футболку и плюхнулась в кресло, довольная собой и миром. Но вдруг послышался скребущий звук когтей, и рыжий комок кошачье­го ужаса ворвался в кухню и забился под мое кресло. За ней вле­тели пикси — штормовым клубком высоких писков и свистов, от которых у меня череп заболел.

—Брысь! — заорала я, вскакивая. — Вон отсюда! Церковь — ее безопасное убежище, отцепитесь от кошки!

Пыльца пикси повисла так густо, что у меня глаза заслези­лись, но после громких жалоб и выражений недовольства этот диснеевский кошмар исчез так же быстро, как появился. Ши­роко улыбаясь, я заглянула под кресло. Рекс сжалась в комо­чек, распушив хвост и вытаращив глаза — просто воплощение страха. Наверное, Дженкс уже у Джи, потому что его детишки знают: он бы им крылья назад попереворачивал, если бы пой­мал за издевательством над кошкой.

—Что там случилось, сладкая моя? — засюсюкала я, отлич­но зная, что пытаться ее гладить сейчас не надо. — Эти гадкие пикси тебе покоя не дают?

Отведя глаза, она улеглась, вполне довольная тем местом, где находилась. Я фыркнула и аккуратно уселась обратно, чув­ствуя себя отважной защитницей. Рекс никогда не пыталась ко мне приласкаться, но когда угрожала опасность, оказывалась рядом со мной. Айви говорит, что все кошки так делают. Да и ладно.

Я потянулась за лаком для ногтей, осторожно кусая булоч­ку в промежутках между касаниями кисточки. Потом мое вни­мание привлек шорох из коридора, и я улыбнулась навстречу вошедшей Айви. Она была одета как на тренировку, и на лице ее сверкали капельки пота.

—Что тут творится? — спросила она, подходя к плите и до­ставая булочку из формы.

Я с набитым ртом показала под кресло.

—Ах ты бедная киска, — сказала Айви, садясь в свое крес­ло и опуская руку к полу.

У меня лицо скривилось от отвращения, когда эта глупая тварь подошла к ней на мягких лапках. Еще противнее стало, когда Рекс прыгнула ей на колени, свернулась и уставилась на меня. Потом вдруг повернулась к коридору — оттуда послышал­ся резкий цокот каблуков. Я посмотрела на Айви, вопроситель­но раскрыв глаза, но получила ответ, когда в арку влетела Стриж, причесанная, прибранная, идеальная в своей белой блузке и чер­ных слаксах, как неразрезанный свадебный пирог.

Когда она пришла?— подумала я про себя, и покраснела: — Она же и не уходила.

Я посмотрела на Айви и поняла, что права, когда она спих­нула Рекс с колен и необычайно вдруг заинтересовалась своей электронной почтой: стала открывать письма и выбрасывать спам, не глядя на меня. Да черт побери, мне все равно, что они там сегодня делали! Но, видно, Айви не было все равно.

—Привет, Рэйчел! — сказала вошедшая, и прежде, чем я успела ответить, наклонилась поцеловать Айви. Та застыла от неожиданности, а потом отодвинулась прежде, чем поцелуй перешел в страстный — что, очевидно, и было задумано Стриж. Но та, не смутившись, пошла за булочкой. — Я сегодня работу закончу около десяти, — сказала она, выкладывая булочку на тарелку и осторожно садясь между нами. — Поужинаем порань­ше где-нибудь?

На лице у Айви еще была гримаса досады от этой попытки поцелуя. Стриж демонстративно полезла целоваться, чтобы насолить мне, и Айви это понимала.

—Нет, — сказала она, не отрываясь от экрана. — Я тут кое-что наметила.

Интересно, что, подумала я, решив, что наши со Стриж отношения летят вниз крылатым кирпичом. Нет, я к такому не была готова. Ну никак.

Стриж аккуратно разломила булочку пополам, потом вста­ла, чтобы взять нож и масло. Оставив их рядом со своей тарел­кой, она неспешно побрела к кофеварке, и двигалась с внуши­тельностью и силой юриста в зале суда. Черт, кажется, я влипла.

—Кофе, Айви?

Солнце отражалось от ее блузки, накрахмаленной и отглаженной для появления в офисе.

—Да, спасибо.

Рекс, почувствовав напряжение, шмыгнула прочь. Мне бы тоже хотелось.

—Возьми, лапонька, — сказала вампирша, подавая Айви чашку. Не ту большую кружку с нашим логотипом «Вампирских чар», которую Айви любит... но, может, она пьет из нее толь­ко потому, что я такие люблю?

Айви отдернулась, когда Стриж попыталась украсть еще поцелуй. Но женщина не расстроилась, а уверенно села в крес­ло и стала тщательно намазывать булочку маслом. Она нас обе­их дергала за ниточки, полностью владея ситуацией, хотя из них двоих Айви была более доминантной.

Но я не собиралась уходить, раз она хочет заставить меня чувствовать себя неуютно. Чувствуя, что начинаю закипать, я устроилась в кресле поплотнее. Черт возьми, это моя кухня!

—   Ты сегодня что-то рано встала, — сказала светловолосая и голубоглазая вампирша, будто намекая на что-то. Мне с тру­дом удалось не прищурить глаза.

—   Это ты испекла? — спросила я, поднимая остаток своей булочки.

Стриж улыбнулась, показывая острые клыки:

—Да, я.

—Хорошо получились.

—   На здоровье.

—   Я не говорила «спасибо», — отпарировала я, и рука Айви на мыши замерла.

Стриж доела булочку, глядя на меня немигающими глаза­ми, в которых медленно расширялись зрачки. У меня стало по­калывать шрам, и я встала.

—   Пойду в душ, — сказала я, раздражаясь, что боюсь ее. Но помыться-то все равно надо.

—   Я сообщу в газеты, — ответила Стриж, выразительно облизывая масло с пальца.

Я было хотела ей сказать, чтобы засунула эти газеты себе в задницу — вдруг поможет яйцо снести, но прозвучал дверной звонок, и мне удалось сохранить хорошие манеры.

—Это Кистен, — сообщила я и взялась за сумку. В конце концов не такая уж я грязная, и меньше всего мне хочется тор­чать голой в душе, когда в кухне у меня соберутся три вампи­ра. — Я пошла.